— Ты погубишь себя! — плакала девушка. — Как мне жить, если с тобой что-нибудь случится?

Вот они, голубчики, воркуют. И голубок возомнил себя орлом... Что ж, пощиплем ему перышки.

— Кого убивать собрались, Скримджер? Люмос!

В ярком свете залитое слезами лицо Бернадетт казалось бледным до прозелени. Кристофер болезненно заморгал, когда луч ударил по глазам, но ни на шаг не отступил от подруги.

— Это мое дело, сэр, — с вызовом ответил Скримджер. — Я ничего вам не скажу. И можете снимать с Гриффиндора хоть тысячу баллов. Пользуйтесь моментом... — неприязненно добавил он.

— Не сомневайтесь, воспользуюсь, — холодно пообещал Северус. — Но прежде выясню, что происходит.

— Мы... мы просто поссорились, — пробормотала Мальсибер, давясь слезами. — Обычная ссора...

— Не лгите. Я слышал ваши последние слова.

— Я не могу вам сказать. Не могу! Не могу! — эхо разнесло по галерее ее хриплый крик. Бернадетт покачнулась, и если бы не схватилась за плечо Кристофера, то непременно упала. Разрыдалась, уже не сдерживаясь.

— Это все Фелпс, — не глядя на Снейпа, пораженного таким взрывом отчаяния, объяснил Скримджер. — Он заставил ее доносить на других слизеринок.

«Три метлы» и славный вечер в компании друга стремительно превращались в несбыточную мечту. Здесь и сейчас начиналось «веселье» совсем иного рода.

Этти дрожала, Кристофер поплотнее завернул ее в свою мантию, прижимая к себе. Говорить она не могла — нервный спазм сжал ей горло. Парень рассказал все за нее.

Северус слушал и мысленно проклинал себя за самонадеянность и беспечность. Намалевать дразнилку на стене и думать, будто этим проймешь матерого аврора! Втихомолку всем факультетом насмехаться над ним в глупой уверенности, что он не способен ничего им сделать! О да, прошибать стену лбом не потребовалось: тебя просто взяли и впечатали в нее — всей физиономией!

Но почему именно она? Потому что всегда в компании, яркая, добрая, располагающая к себе, подлинная любимица факультета. Такой доверяют тайны, ведь она надежная и понимающая. И, конечно же, она ни у кого не вызовет и тени подозрения.

— Он сказал, в деле Эдгара найдены новые обстоятельства... — Бернадетт немного успокоилась и смогла говорить. — Отягчающие... Ему может грозить дементор... И если я хочу спасти брата, то должна... должна помогать выявлять сторонников Темного Лорда. И пригрозил, что, если я проболтаюсь, он даст ход делу!

— Как давно он тебя завербовал? — угрюмо спросил Северус.

— После самого первого урока попросил задержаться...

Почти месяц. Идиот и слепец! И Моргана тоже хороша: пока не припекло, молчала, как немая. Хотя поди разбери этих девиц: то ли они бледные от своих недомоганий, то ли от пудры, то ли еще от чего.

Фелпс начал с простого: обязал Этти пересказывать ему все, что говорится в женских спальнях о минувшей войне, об арестах, судебных делах... Потом велел принести копии писем нескольких девушек из чистокровных семейств. Вот для чего понадобилось поворачивать портрет Морганы! А сегодня потребовал, чтобы Мальсибер намеренно заводила разговоры о близком возвращении Темного Лорда и вызывала подруг на откровенность. Этого она уже не выдержала.

— Я убью его, — снова завел свое Скримджер. — Прямо сейчас!

Северус ни за что бы не признался, что в тот момент уже мысленно мчался рядом с ним к апартаментам учителя ЗоТИ, сгорая от желания разорвать подлеца на части. И пришлось так же мысленно рявкнуть на себя и напомнить, что негоже декану уподобляться взбалмошному и безответственному юнцу.

— Еще слово, и вы окончательно убедите меня в том, что Гриффиндор — факультет болванов, — презрительно заметил Снейп. — С Фелпсом успеем разобраться, сейчас важнее спрятать от него Этти. Вот что: ведите ее в Больничное крыло, скажите мадам Помфри, что это моя личная просьба. Я подойду туда чуть позже — захвачу кое-какие зелья.

Скримджер без звука проглотил едкое замечание и, бережно поддерживая девушку, пошел к выходу из галереи.

Снейп поспешил в подземелья. Забежав в кабинет, обнаружил незнакомого домовика в щегольском вышитом полотенце, который смирно сидел на диване, очевидно, дожидаясь его возвращения. При виде человека эльф поспешил встать, с достоинством поклонился и сообщил:

— Господин Квиррелл желает узнать причины, по которым господин Снейп не прибыл в условленное время в ресторацию «Три метлы».

Северус узнал его: это был один из домовиков мадам Розмерты, которые выполняли при ней обязанности курьеров. Он быстро написал несколько строк на клочке пергамента, вручил посыльному и тот, еще раз поклонившись, исчез.

Снейп торопливо рассовал по карманам Успокоительное, Бодрящее, Умострильное и вдруг замер, похолодев от новой догадки: Фелпс не ограничится девушками, они ведь не так уж часто говорят о политике. Значит, будет доносчик и среди юношей. Или уже есть.

— Он тебя точно не трогал?

— Он ко мне вообще не прикасался. Только все спрашивал и спрашивал...

Бернадетт снова заплакала. Помфри взяла у нее пустой стакан, чтобы вновь наполнить лекарством, покачала головой: дело выглядело достаточно скверно и без физического насилия. Кристофер сидел точно на иголках, то и дело поглядывая на дверь. Целительница тоже с нетерпением ожидала Северуса: от Скримджера она уже знала, что произошло, но дальнейшие планы нужно обсуждать всем вместе.

Вскоре он пришел с зельями; совместными усилиями девушку удалось успокоить.

— Фелпс с кем-нибудь еще из твоих подруг говорил? — приступил Снейп к осторожным расспросам. — Или, может, с кем-то из парней?

— Нет, кажется, ни с кем... я имею в виду девушек. Насчет парней не знаю.

— А когда он с тобой встречался?

— Каждую неделю, днем, после урока ЗоТИ... Я должна была подавать ему сводку отсутствующих. Он делал вид, что просматривает ее, а сам у меня все выспрашивал. Как-то у него это быстро получалось... А потом он молча смотрел на меня — недолго совсем — и отпускал.

— И у тебя спустя какое-то время начинала болеть голова, так?

Мальсибер удивленно взглянула не него:

— Откуда вы знаете?

— Я не знаю, я догадываюсь, — вздохнул Снейп. — Потому что прав Блишвик: методы в самом деле одинаковые.

Этти едва ли его поняла, но слишком устала, чтобы просить объяснений. От зелий ее тянуло в сон, и она незаметно для себя самой заснула на больничной койке, уронив голову на подушку и свесив ноги на пол. Помфри установила ширму, выгнала за нее мужчин и занялась пациенткой. Попутно велела не орать, предвидя, что слизеринскому декану и гриффиндорскому старосте найдется что сказать друг другу.

— Этти мы спрятали, что дальше? — нетерпеливо спросил Кристофер. Они со Снейпом сидели на соседних койках, стараясь говорить потише.

— Дальше вы аккуратно выясните у мистера Скримджера, действительно ли Фелпс накопал что-то на Эдгара Мальсибера, или он только пугает ее. В вашем распоряжении мало времени — дня три-четыре, не больше. Дольше Этти не сможет здесь оставаться. Теперь насчет аврора: вы в галерее говорили, что он — человек вашего отца. То есть он действует с его ведома и одобрения?

Скримджер кивнул.

— Следовательно, директор, скорее всего, в курсе происходящего. Что закономерно...

— А если выяснится, что на Мальсибера действительно нашли новые материалы? — перебил его Кристофер. — Мало того, что я предаю дело отца, так еще и Пожирателя потребуется выгораживать?!

— Вы уж определитесь, — зло прищурился Снейп, — выгораживать Пожирателя или брата любимой девушки? И, кстати, четверть часа назад вы замышляли убийство — а это как раз в Пожирательских традициях.

Кристофер осекся. Черно-белый мир с четкой границей между «своими» и «чужими» летел в тартарары.

— Выбор — это то, что всегда хочется переложить на других, — тихо проговорил Северус. — Но ни ваш декан, ни директор не подскажут, кого будет правильнее предать.