— Альбус, я так больше не могу. Не мо-гу, — Слагхорн рассеянно ковырял ложечкой кремовое пирожное. В большой фарфоровой чашке рядом остывал чай. Декану Слизерина сейчас было не до пирожных и не до чая. Он сидел в кабинете директора и жаловался на жизнь, которая с некоторых пор стала невыносимой.

— Ему показалось мало той наглой выходки за обедом, — раздраженно говорил пожилой зельевар. — На прошлой неделе он заявил, что большая факультетская лаборатория, видите ли, нужна ему для работы. И даже не стал спрашивать позволения: просто вошел и принялся там хозяйничать!

— А вы в это время там что-то варили? — поинтересовался Дамблдор. В отличие от собеседника он отдавал должное и свежайшей выпечке, и ароматному чаю.

— Откровенно говоря, я там редко бываю, все необходимые зелья варю у себя, — неохотно признался Слагхорн. — Но дело же не в этом, дело в принципе! В уважении к старшим, наконец!

— Не нужно было так глупо подставляться в истории со шкафом, — холодно заметил директор. — Пожадничали, вот и получаете теперь.

Слагхорн обиженно поджал губы, от чего его пышные усы встопорщились. Громко сопя, он молчал какое-то время, потом, шумно отхлебнув чаю, продолжил рассказ о своих невзгодах.

— Теперь еще новая беда — его оценки моим студентам. Нет, я все понимаю: они далеко не гении. Но он за три дня наставил больше «троллей», чем я за три года! Они обозлились и стали совсем неуправляемы... Альбус, убедительно прошу вас: образумьте вздорного юнца!

— Интересно, что о том же на днях просила Минерва, — Дамблдор подлил гостю еще чаю. — А вот Флитвик и Спраут почему-то не жалуются. Странно, правда? — Он усмехнулся, поглаживая бороду.

— Все бы вам шутить, Альбус...

— Я не шучу, — он посмотрел прямо в глаза престарелому декану. Тот не выдержал и принялся разглядывать недоеденное пирожное. — Очень хорошо, что Снейп поставил на место слизеринских выскочек.

— Вы, похоже, им довольны, — проворчал Слагхорн.

— Скорее, доволен первыми результатами его работы, — Дамблдор откинулся на спинку кресла, держа блюдце с чашкой в руках. — Он чем-то напоминает меня самого в молодости. Любопытно только, надолго ли его хватит.

— Не знаю насчет него, а вот меня точно не хватит надолго. Студенты-дерзецы и двуногая сколопендра в качестве коллеги — это слишком!

— Уж не подумываете ли вы об отставке, Гораций? — удивленно вскинул брови Альбус.

— Почему вы спрашиваете? — насторожился тот.

— Ну вы сами только что сетовали, как вам трудно... а министерские пенсии, как мне известно, после войны должны повыситься. Не говоря уже о том, сколько вы скопили за годы работы в Хогвартсе, а? — директор вдруг заговорщицки подмигнул.

Слагхорн промолчал. Когда родители (особенно состоятельные) просят декана присмотреть, чтобы другие дети не обижали их дорогое чадо — разве можно отказать? И вполне закономерно, что внимательного и снисходительного наставника щедро благодарят...

— Я пока не думал насчет отставки, — медленно проговорил он. — Но кого же вы предполагаете взять на мое место?

— Кандидатура вам известна, — улыбнулся Дамблдор.

— Это уже не смешно! — старик от негодования даже подпрыгнул в кресле. Объемистый живот гневно колыхнулся. — Безродный сопляк — и вдруг на такую высокую должность! Другие деканы ни за что с этим не согласятся! Я уже не говорю о родителях и Попечительском совете! Нет-нет, никакой отставки при таких условиях!

— Попечительский совет я возьму на себя, — директора откровенно забавлял Слагхорн, очень похожий сейчас на большой кипящий чайник. — Равно как и родителей с деканами. Вот не ожидал, что вас это заботит.

— Пострадает престиж факультета! — не унимался Гораций. — Мое имя все-таки кое-что значит в магических кругах! А кто знает этого Снейпа? Он ноль, ничтожество, пустое место!

— Престиж, говорите... тогда почему Слизерин на протяжении последних трех лет занимает последнее место по количеству баллов? — Дамблдор помолчал, задумчиво барабаня пальцами по столу. — Впрочем, дальше будет еще хуже. Аресты ведь продолжаются, в новом учебном году на факультете прибавится пожирательского потомства. Боюсь, Гораций, вашей главной проблемой является не Снейп, а вот эти юные господа. Слизерин превращается... да что там, уже превратился в факультет детей преступников. И ведут они себя соответствующим образом... да-да, каково дерево, таков и плод, магловская поговорка тут вполне уместна. Подумайте на досуге, дорогой коллега, так ли уж нужно вам на старости лет разрешать бесконечные конфликты между малолетними заговорщиками и мстителями.

Слагхорн грустно покивал и занялся, наконец, пирожным.

* * *

Еще недавно захламленная и пыльная, лаборатория полностью преобразилась. Он не доверил уборку домовикам: потратив два дня, навел здесь порядок сам. И сейчас, не обращая внимания на пыльные полосы и грязные пятна на рубашке и брюках, удовлетворенно оглядывал результаты своего труда.

Идеально отмытая посуда выстроилась ровными рядами на протертых стеллажах. Рабочий инструмент, с которого раз и навсегда пропали пятна ржавчины, занял свое место в ящиках стола. Почищенные горелки перестали коптить. Он возобновил чары температуры, благодаря которым в подземной лаборатории стало прохладно и в меру влажно. Северус снял с потолка древние медные светильники на цепях и заменил в них магические свечи на особую смесь волшебных масел, которая горела гораздо ярче. Что касается вентиляции, то о ней в свое время позаботился еще сам Салазар и она работала безупречно.

Одну стену лаборатории Снейп целиком отвел под полки с книгами и сейчас заканчивал выставлять последние фолианты.

Будь его воля, он поселился бы тут, между любимыми книгами и зельями, которые никогда не надоедали ему. Здесь не было ни врагов, ни унижения, ни боли, а только знания, бесконечная, манящая бездна знаний и открытий. В лаборатории он забывал о голоде, усталости, течении времени... лишь домовики напоминали об этом, осторожно входя сквозь стену и приглашая на завтрак, обед или ужин.

Но сейчас в подземелье заглянул не домовик.

— Северус, ты ли это? — воскликнул кто-то благородным раскатистым баритоном.

Снейп очнулся от блаженного созерцания и увидел зависшего под потолком Кровавого Барона — привидение факультета Слизерин. Призрак, особенно отличавший умных одиночек, благоволил Северусу. В пустых глазницах по-прежнему мерцал мертвый белый огонь, но в голосе слышалась почти человеческая радость.

— Он самый, господин Барон, — улыбнулся юноша. — Странно, что мы не встретились раньше, я ведь уже вторую неделю живу в Хогвартсе.

— Я гостил у приятеля в замке Алник (1), — объяснил Барон. — Только сегодня вернулся.

Хозяин лаборатории попросил принести ужин прямо сюда, и они с привидением до ночи проговорили о прежних временах и нынешних делах факультета.

Их отвлек домовик, который явился за пустыми тарелками, ворча, что, мол, все порядочные люди и привидения давным-давно спят.

— И впрямь мы заболтались, — признал призрак. — Доброй ночи, Северус. Мы теперь будем часто видеться, так что еще не раз поговорим.

— Доброй ночи! — накопившаяся усталость все-таки давала о себе знать: глаза начинали неудержимо слипаться. Он наложил особо надежные Запирающие чары на дверь и побрел по знакомым до последнего камня слизеринским подземельям к лестнице, ведущей наверх.

В сводчатых гулких коридорах стоял запах вековой пыли, тысячелетней каменной кладки и холодной воды подземного озера. Он с радостью вдыхал его снова...

Ноздри вздрогнули, уловив в воздухе что-то новое — знакомое и настораживающее. Запах пота и спиртного.

Сонливость и расслабленность мигом улетучились. Годы школьной травли и хождения по лезвию бритвы на службе Темного Лорда приучили его молниеносно реагировать на сигналы опасности: Щитовые Чары и палочка наготове.