418. От нас выступают гусары, Я слышу их музыки звук, И с розовым пышным букетом К тебе прихожу я, мой друг. Тут дикое было хозяйство, — Толпа и погром боевой… И даже, мой друг, в твоем сердце Большой был военный постой. <1857> 419. Пусть на землю снег валится, Вихрь крутит и буря злится, Пусть стучит ко мне в окно… Нужды нет… мне всё равно: Образ милой надо мною Веет тихою весною… 1857 420. Поутру встаю я с мыслью: Если б милая пришла! Ввечеру ложусь с досадой: Нет, и нынче не была! И в ночи с моей тоскою Я без сна лежу, И в мечтах, как полусонный. Целый день брожу. 1857 421. Ночь глухая была холодна и страшна, Я по лесу бродил всё с тоской и проклятьем; И деревья в лесу пробудил я от сна, И они головой покачали с участьем… 1857 И. И. Гольц-Миллер Джордж Гордон Байрон Когда, свершив свое земное назначенье, Скажу себе: «Пора почить безгрезным сном!» — Ты осенú в тот час, о сладкое забвенье, Мой смертный одр твоим ласкающим крылом! Не надо мне ни тех, кому с моим наследством, Ни даже тех, кому со мной расстаться жаль, Ни дев с распущенной косою — жалким средством Изображать свою обычную печаль. Нет! пусть сольюся я в тиши с земной скуделью, Без общепринятых стенаний над собой, Не став помехою чьему-нибудь веселью И дружбы не смутив нежданною слезой. Но если бы любовь в подобный час остаться Могла покойною и вздох унять в груди — В последний раз вся власть ее могла б сказаться В той, что живет, и в том, кто должен отойти. Как сладко было б видеть мне, моя Психея, Что смотришь до конца ты ясно и светло! Само страдание забылось бы и, млея, С улыбкой счастия в мир лучший отошло. Но тщетно! красота уходит поневоле, По мере как бежит дыхание от нас, И слезы женщины, текущие по воле, Лгут в жизни и дарят бессильем в смертный час. Да будет же мое последнее дыханье Не остановлено присутствием людским! Для нас, людей, ведь смерть не есть уж ожиданье, И скорбь земли давно неведома уж им… Да! умереть, уйти навек и без возврата Туда, куда уйдет и каждый из людей, Стать снова тем «ничто», которым был когда-то, Пред тем как в мир пришел для жизни и скорбей. Сочти все радости, что на житейском пире Из чаши счастия пришлось тебе испить, И убедись, что, чем бы ни был ты в сем мире, — Есть нечто более отрадное: не быть! <1871> Б. Н. Алмазов Фридрих Шиллер 423. Одиссей Долго отчизны искал сын хитроумный Лаэрта; Много земель обошел, много морей переплыл, Много трудов перенес, много опасностей встретил; Сцилле ревущей внимал, пасти Харибды прошел; К темени гор восходил, в мрак преисподний спускался; Тщетно! Нигде не обрел к родине милой пути. Что же? когда у кормы сном опочил он глубоким, — В пристань Итаки святой кормчий направил корабль; Бросили якорь пловцы; царственный странник проснулся, Вежды открыл, но в тот миг родины он не узнал! 1861 424. Колумб С богом, отважный пловец! Пусть раздаются насмешки! Пусть из усталой руки руль непокорный скользит! Смело на запад плыви: берег там ýзришь желанный… Ты уж завидел его разумом вещим своим! Вверься деснице творца, в путь тебя мощно подвигшей, — Гений с природой, поверь, будут всегда заодно: Всё, что предрек он толпе, строго исполнит природа. Выдать дерзнет ли она черни любимца небес: Ежели берега нет — там, где обещан он миру, Чудом воспрянет он сам вдруг из пучины морской. 1861 Иоганн Вольфганг Гёте 425. Восток Запад, Юг в крови дымятся, Троны зыблются, валятся; Я стремлюсь душой к Востоку; Там в степях раздолье оку, Там дышать вольнее груди, Там любить умеют люди. Там постиг бы я то время — Век, когда людское племя Первой жизнию дышало И из уст творца вселенной Чистым сердцем принимало Тайны жизни сокровенной — Веры чистое ученье, Не томясь тоской сомненья. Там бы ум мой освежился Духом жизни первобытной И тревожно не томился Жаждой знанья ненасытной. И жилось бы мне, как жили Древле пастыри-народы: Им шатром роскошным были Лишь небес лазурных своды. И холодного рассудка Я смирил бы скучный ропот, И внимал бы сердцем чутко Я природы тайный шепот… 1870 вернуться Сон, в который погружают умирающего, желая избавить его от мучительной агонии (лат.). — Ред. |
