В городе фактически сложилась социальная иерархия, напоминающая отношения в сфере землевладения: на верхней ступени находились обладающие собственностью торговые и финансовые олигархи, внизу — наемные рабочие, пополняющие ряды бродяг и нищих (в Средние века фактически официально признанное сословие, с существованием которого власти иногда, например, в Англии, начинают борьбу). Неравенство отчасти сглаживалось благодаря корпоративному устройству общества, особенно в городах, где корпоративизм охватывает не только сословную и профессиональную сферы, но распространяется в форме организации различных товариществ, устраиваемых вскладчину — религиозных, благотворительных, увеселительных. Принцип коллективной ответственности не только признавался, но и использовался, например при сборе налогов.

Благородное сословие сохраняло свои главенствующие позиции в обществе, которые размывались, однако, в силу сокращения свободных земельных ресурсов и развития рыночных отношений. В таких традиционных сферах, как военное дело, отправление религиозного культа и даже государственное управление, дворян все больше теснят выходцы из «разночинных» семей. Институт монашества, отчасти поглощавший избыток населения и способствовавший сглаживанию социальных конфликтов, начинает утрачивать свой абсолютный в Средние века престиж. Это выразилось в спорах о допустимости собственности в среде нищенствующих орденов и в посягательствах властей на монастырские земли.

Западная Европа в XV в.

Большинство перечисленных явлений свидетельствует о зарождении новых элементов в малоподвижных структурах сословно и иерархически организованного общества. Но в целом, по своим социальным, как и всем другим параметрам, XV в. в Западной Европе представлял эпоху полноценного Средневековья, когда свойственные ему характеристики становятся выраженными наиболее ярко, а чуждые ему по природе процессы только заявляют о себе в форме отдаленных симптомов.

Италия в XIV–XV вв. была наиболее динамически развивающимся религиозным, экономическим и культурным центром Западной Европы. Исследователи, представляющие экономическую историю как сосуществование и развитие так называемых миров-экономик, считают центром европейского экономического мира этого периода Венецию, которая была средоточием торговли между Востоком и Западом. В Италии бурно развивалось банковское дело, текстильная промышленность выходила за узкие рамки цехового ремесла. Политическое влияние двух сил, претендовавших на главенство не только в регионе, но и во всем католическом мире, т. е. папства и императоров, к концу XIV в. заметно уменьшилось, так что страна представляла собой конгломерат из ряда больших и маленьких фактически самостоятельных государств. В Италии никогда не угасала память об античном прошлом, в котором сочетались имперские и республиканские институты. В городских республиках бурлила не только хозяйственная, но и политическая жизнь. К столкновениям городов между собой, к бесконечным распрям знатных фамилий, знати и «народа» (пополо) в целом, а также гвельфов и гибеллинов (см. о них в гл. «Расцвет Запада») в рассматриваемое время прибавились социальные конфликты между олигархией, «старшими» и «младшими» цехами, «добрым» (в распространенном буквальном переводе «жирным» — popolo grasso) и «худым, тощим» народом (городскими низами — popolo minuto). Раньше эти конфликты разрешались с помощью назначаемых императорами или просто приглашаемых извне, как бы по контракту, правителей (подеста), но теперь почти повсеместно происходит переход от коммуны к синьории, иными словами, устанавливается единоличная и передаваемая по наследству, фактически монархическая власть. Таким образом, многие из итальянских республик по-своему прошли тот же путь, что в свое время и Римская республика, с той разницей, что они не сделали больших территориальных приобретений, но накопили множество богатств и превратились в культурную мекку Европы. Сложился идеал ренессансного государя — ценителя искусств, образованного и мудрого правителя, покровителя наук. Вместе с тем современники упрекали итальянских государей в чрезмерном пристрастии к роскоши, в изнеженности, распущенности и отсутствии воинской доблести. Военное ремесло стало уделом наемников, так что военный потенциал напрямую зависел от глубины кошелька. Результатом стал начавшийся в конце XV в. раздел Италии между более крупными и сильными в военном отношении соседними державами.

Одним из важнейших итальянских государств в XIV в. стала Флорентийская республика, которая, собственно, и являлась главным рассадником идей и художественных веяний Возрождения. Первый век Ренессанса был для его столицы эпохой самых разнообразных потрясений: едва утихли смуты, связанные с борьбой гвельфов и гибеллинов, затем «белых» и «черных» гвельфов и, наконец, в среде этих последних, как разразилось грандиозное наводнение 1333 г. Затем наступил финансовый кризис 40-х годов XIV в., сопровождавшийся разорением множества средних и мелких вкладчиков, а также политический кризис, закончившийся недолгим правлением герцога Афинского (1343 г.), приглашенного в качестве посредника, чтобы уладить конфликт между богатой цеховой верхушкой и ее разномастными противниками. Вскоре после изгнания своекорыстного герцога город потерял чуть ли не до двух третей населения во время эпидемии «Черной смерти» (в том числе из-за бегства жителей от чумы), а 70-е годы были отмечены новыми внешними и внутренними столкновениями.

В 1375–1378 гг. Флоренция пребывала в состоянии войны с находившимися еще в Авиньоне папами (получившей название войны «Восьми святых» по имени специально созданного для ее ведения органа — Совета Восьми). Война еще больше усложнила внутреннюю обстановку в городе, где власть концентрировалась в руках членов старших цехов, занимавших большинство выборных должностей в правительстве. В особенно невыгодном положении находились наемные работники, остававшиеся за пределами цеха, и ученики, статус которых постепенно снижался. В 1378 г. произошло восстание «чомпи» (чесальщиков шерсти при одном из главнейших цехов — делла Лана), одно из первых известных политических выступлений наемных рабочих. К чомпи примкнули другие недовольные, в частности члены младших цехов и соперничающих групп знати. Прежде чем восстание было подавлено, чомпи удалось захватить власть и добиться учреждения трех новых цехов «народа Божьего». Впрочем, через четыре года эти цехи были упразднены, а получившей перевес семье Альбицци удалось изгнать своих влиятельных противников.

Ф. Брунеллески. Купол собора Санта-Мария дель Фьоре. 1420–1436. Флоренция

На рубеже веков Флоренция выдержала противостояние с миланским герцогом Джаном Галеаццо Висконти и в 1406 г. одержала верх над своей соперницей в Тоскане Пизой. В процессе усиливающейся концентрации власти контроль над выбором должностных лиц захватил глава одной из семей новой олигархии Козимо Медичи. Противникам удалось ненадолго изгнать его (1433 г.), но Козимо вскоре вернулся и фактически стал правителем города. При нем сохранялись все республиканские учреждения, он, как и его преемники, особенно внук Лоренцо Великолепный (1449–1494), стремился быть мудрым правителем и поощрял развитие философии и искусств. Лоренцо Медичи пришлось пережить заговор Пацци в 1478 г., когда погиб его брат, а сам он получил ранение, а также начавшуюся после этого войну с папой и Неаполем, которую он завершил, лично отправившись для переговоров к королю Фердинанду I. Вообще Лоренцо стремился разрешать споры миром и предупреждать их. Заключая политические союзы, он способствовал созданию в Италии системы равновесия сил, препятствовавшей возгоранию серьезных конфликтов и вовлечению в них соседних держав.

В правление Медичи гуманистическая традиция достигла своего апогея. Еще в XIV в. на высшие должности во Флоренции стали назначаться известные ученые: канцлерами были писатели и филологи Колюччо Салютати (1331–1406) и Леонардо Бруни (1370–1444). Лоренцо Медичи, который сам был поэтом и писателем, всячески содействовал, как и его дед, деятельности Платоновской академии, философского сообщества, в центре которого стоял почитатель и переводчик Платона и неоплатоников Марсилио Фичино (1433–1499). Вошедший в моду платонизм был продолжением начавшегося еще при Петрарке увлечения античной литературой и латинским языком, а затем и греческим, благодаря нахлынувшим в Италию ученым византийцам. В спорах о взаимоотношениях латыни и народного языка «вольгаре» в 30-е годы XV в. участвовали известные гуманисты Бруни, Флавио Бьондо (1392–1463) и Леон Баттиста Альберти (1404–1472) (все они в разное время служили также при папском дворе).