Однако сравнивать общества между собой можно и нужно, во-первых, потому, что только так можно усмотреть определенные исторические закономерности, а во-вторых, потому что и сами они в свое время постоянно сравнивали себя друг с другом (не всегда мирным путем), находясь в постоянном взаимодействии, что и призвано подчеркнуть наше издание.

Кочевники (или иначе номады) обитали в засушливых степях и полупустынях, где почти невозможно было заниматься земледелием. Однако они разводили животных, которые питались травой, и это было эффективным способом существования в данных природных зонах. Главной пищей номадов были различные виды молочных продуктов, реже мясо забитых или умерших животных и охотничья добыча. Неудивительно, что при таком способе существования сосредоточением всех интересов кочевников являлся скот — источник их жизни и показатель благосостояния.

Поскольку животным постоянно необходимы новые пастбища, скотоводы были вынуждены по несколько раз в год перемещаться с одного места на другое. В силу подвижного образа жизни наиболее распространенным типом жилищ у кочевников являлись различные варианты разборных, легко переносимых конструкций, покрываемых, как правило, шерстью или кожей (юрта, палатка или шатер). По этой же причине домашняя утварь у номадов была немногочисленна, а посуда чаще всего делалась из небьющихся материалов (дерево, кожа). Одежда и обувь шились, как правило, из кожи, шерсти и меха.

Несомненно, такая экономическая система отличалась хрупкостью и зависела от природной среды. Засуха, снежный буран (джут), эпидемии животных (эпизоотии) могли за одну ночь лишить номада всех средств существования. Для противодействия природным напастям скотоводы разработали эффективную систему взаимопомощи. В случае гибели животных каждый из соплеменников снабжал своего пострадавшего сородича одной-двумя головами скота, и таким образом он вновь получал средства к существованию. Но и он был обязан в случае необходимости оказать такую же услугу своим пострадавшим родственникам.

Самобытная природа обществ номадов, многочисленные отличия от раннегосударственных образований, созданных оседлыми земледельцами, привели к целой дискуссии среди историков по поводу общественного строя кочевников. Одни авторы отрицали, что номады могли преодолеть барьер государственности, другие полагали, что они достигали уровня раннего государства, третьи писали об особом «кочевом феодализме». Этот спор продолжается до сих пор. К трем названным выше точкам зрения добавилось мнение об особом пути социальной эволюции номадов.

Вне всякого сомнения, наиболее сложный вопрос истории кочевников — как и почему они создавали могущественные империи и завоевывали оседлые цивилизации. В научной литературе высказывалось много различных суждений относительно причин возникновения степных держав. Условно можно выделить объяснения внутренние (рост производительных сил, демографический взрыв, агрессивная природа кочевников и/или их военное превосходство, преемственность государственной традиции, пассионарность, личные способности политических лидеров и др.) и внешние (изменения климата, опять же демографический взрыв, раздробленность земледельческих государств, необходимость адаптироваться к внешнему миру и пр.).

В большинстве из перечисленных точек зрения есть свои рациональные аргументы. Однако необходимо иметь в виду этнографические исследования современных скотоводческих народов Передней Азии и Африки. Они показывают, что экстенсивная пастушеская экономика, низкая плотность населения, отсутствие оседлости не предполагают необходимости развития сколько-нибудь институализированной иерархии. Следовательно, можно предположить, что потребность в государственности для кочевников не являлась внутренне необходимой.

Сложная надплеменная политическая система у кочевников возникала только там и тогда, где они были вынуждены вступать во взаимодействие с более высокоорганизованными оседлыми обществами. При этом степень централизации кочевников была прямо пропорциональна величине соседнего оседлого общества. Поэтому кочевники Северной Африки и Передней Азии, для того чтобы торговать с оазисами или нападать на них, объединялись в племенные конфедерации, или вождества. Там, где кочевникам противостояли мощные земледельческие цивилизации, и в тех регионах, где существовали достаточно большие пространства, благоприятные для занятия подвижным скотоводством, средством адаптации номадизма к внешнему миру становилась «кочевая империя».

Для реализации своих замыслов кочевники использовали несколько пограничных стратегий, которые могли на протяжении истории одного общества сменять одна другую: 1) стратегия набегов и грабежей (монголы XV–XVI вв. по отношению к Китаю, Крымское ханство — к России и др.); 2) подчинение земледельческого общества и взимание с него дани (Хазария и славяне, Золотая Орда и Русь), а также контроль над трансконтинентальной торговлей шелком; 3) завоевание оседло-городского государства, размещение на его территории гарнизонов, седентеризация и обложение крестьян налогами в пользу новой элиты (племена тоба, киданей и чжурчжэней в Китае, монголы в Китае и Иране); 4) политика чередования набегов и вымогания дани в отношении более крупного общества (печенеги, тюрки, уйгуры и пр.).

При этом историки давно обратили внимание на цикличный характер истории китайских династий (впрочем, это применимо ко всем доиндустриальным государствам). На ранней фазе в государстве развивается экономика, растет население, процветает культура. Постепенно хозяйство приходит в упадок, расцветает коррупция чиновников, множатся беспорядки, и династия погибает. Природа такого цикла объясняется так называемой структурно-демографической теорией Голдстоуна-Нефедова-Тручина, согласно которой параллельно с экономическим ростом опережающими темпами идет увеличение численности элиты и государственного аппарата. Это приводит к тому, что производители оказываются не способны платить чрезмерные налоги. В результате династия приходит к кризису и к краху.

Империи кочевников являлись зеркальными двойниками китайских династий. Они появлялись в то время, когда Китай расцветал и был способен приносить прибыль кочевникам в виде военной добычи и вымогаемых подарков (в древности хунну и Хань, в Средние века тюрки/уйгуры и Суй/Тан, монголы-ойраты и Мин). Когда в Китае начинались смуты и экономический кризис, система дистанционной эксплуатации со стороны кочевников переставала работать. Имперская конфедерация разваливалась на отдельные племена до тех пор, пока на юге снова не восстанавливались мир и порядок. Т. Барфилд полагает, что такие империи можно называть теневыми, поскольку они возникали как бы в тени уже существующих цивилизаций и империй (с современной точки зрения этот термин удачен и в том отношении, что подчеркивает именно «теневой» характер экономики подобных паразитических структур).

Снаружи кочевые империи выглядят как настоящие завоевательные государства (военно-иерархическая структура, международный суверенитет, специфический церемониал во внешнеполитических отношениях), так как были созданы для изъятия прибавочного продукта извне степи. Однако изнутри империи номадов оставались основанными на племенных связях без установления налогообложения и эксплуатации скотоводов. Сила власти правителя степного общества основывалась на его умении организовывать военные походы и перераспределять доходы от торговли, дани и набегов на соседние страны. Такие общества было предложено называть экзополитарными (от греч. экзо — «вне» и полития — «общество, государство») или ксенократическими (от греч. ксено — «наружу» и кратос — «власть»).

Каменная черепаха на границе разрушенного города. XIII в. Каракорум, Монголия

Для «кочевых империй» характерны следующие признаки: 1) многоступенчатый иерархический характер социальной организации, пронизанный на всех уровнях племенными и надплеменными генеалогическими связями; 2) дуальный (на «крылья») или триадный (на «крылья» и центр) принцип административного деления империи; 3) военно-иерархический характер общественной организации «метрополии», чаще всего по «десятичному» принципу; 4) ямская служба как специфический способ организации административной инфраструктуры; 5) специфическая система наследования власти (империя — достояние всего ханского рода, институт соправительства, курултай); 6) особый характер отношений с земледельческим миром.