Сгвацца, прихлебатель.

Гульельмо, старик, он же Педрантонио из Кастилии.

Аньолетта, служанка маэстро Гвиччардо, врача.

Мессер Консальво, брат Педрантонио.

Росадес, слуга мессера Консальво.

Корсетто, солдат.

Ферранте ди Сельваджо, под именем Лоренцино, слуга Гульельмо.

Маркетто, слуга Гульельмо.

Лючия, служанка Гульельмо.

Корнаккья, повар мессера Джаннино.

Маргарита, дочь маэстро Гвиччардо.

Маэстро Гвиччардо Паллети, врач.

Синьор Роберто, придворный князя Салернского.

Латтанцио Корбини.

Братья Латтанцио.

Мессер Йоханн, немецкий школяр.

Мессер Луис, испанский школяр.

Керубино, монах.

Лукреция, она же Джиневра, дочь Педрантонио.

Паж.

Испанец (говорит по-испански). Что за диво? Откуда все это убранство, дома, благородные синьоры в сопровождении знатных дам и юных дев, столь милых взору? Что вознамерились они представить? Здесь все так ладно и пригоже. Будь я проклят, как расторопны эти итальянцы и как изрядно понаторели они в мирских делах! Не худо было бы повстречать кого-то, кто раскрыл бы мне, в чем тут хитрость. Чу! Кажется, тот самый случай… Сюда идет какой-то малый. Что за хламиду он напялил? Никак в толк не возьму: то ли пророк передо мной, то ль патриарх? Подойду-ка к нему. День добрый, сударь. Не будет ли так любезна ваша милость открыть мне, с кем имею честь? Вы часом не пророк? А может, патриарх?

Пролог. Прошу покорнейше прощенья, сударь. Вы не вполне учтивы, коль скоро не желаете присоединиться к остальным и предоставить сцену в наше распоряженье.

Испанец. Признаться, я изумлен. Извольте наперед растолковать, в чем здесь дело. А уж потом уйду охотно.

Пролог. Чуточку терпенья: вы все узнаете вместе с остальными. Соблаговолите же сойти с подмостков и не препятствовать началу представленья.

Испанец. Скажите, ваша милость, честь по чести: вы христианин? Что это на вас за платье?

Пролог. Довольно будет с вас того, что я не гишпанец. Ишь куда клонит!

Испанец. Именем императора заклинаю вас, откройте, что означают сии приготовленья?

Пролог. Вот навязался на мою голову! Отвечу в двух словах; но уж потом извольте удалиться. Здесь разыграется комедия.

Испанец. Комедия? Черт подери, мне это по душе. Рад буду посмотреть. Но как уразуметь, что тут к чему, коли прежде не услышать предысторию? Посему прошу вас, ваша милость, поведать мне о ней.

Пролог. Что верно, то верно: без предыстории нам не ступить и шагу. Я для того сюда и явился, чтоб расписать милейшим дамам все как есть. Ежели достанет вам долготерпенья, вы поймете все сполна.

Испанец. Молю, ваша милость, не томите. А дам прелестных усладить сумеете потом, по собственному разуменью.

Пролог. Что ж, я готов охотно, да только гишпанское наречье мне не ведомо.

Испанец. Не беда, италийский слог знакомый мне изрядно.

Пролог. Коль смекаете по-нашему, то купно с остальными изготовьтесь слушать; нам не понадобится много слов.

Испанец. Признаться, сударь, безупречно вашей речью я не владею и что не ясно будет — переспрошу.

Пролог. Любезнейшие дамы, принужден ублаготворить сего господина — не то от него нам нынче не отделаться. Впрочем, подметьте, милостивые государыни, что оный господин еще сослужит вам добрую службу. На мое несчастье, моя задумка — побеседовать с вами с глазу на глаз — не удалась. Ну да невелика беда — отложим до другого раза.

Испанец. Сделайте милость, а уж потом распоряжайтесь мною как угодно. Я все исполню, слово дворянина.

Пролог. Идет! Это мне по нраву. Знайте ж, перво-наперво, что город сей зовется Пиза.

Испанец. Пиза? Продолжайте вашу повесть; вас прерву, ежели смысл станет смутен.

Пролог. Так и учиним. Вот вам мой рассказ. Лета двадцать второго здравствовали в Кастилии два брата: мессер Консальво, отродясь не имевший ни жены, ни потомства, и Педрантонио, у коего было двое единородных детей семи лет. Девицу нарекли Джиневрой; мальчонке дали имя Иоандр. Едва последнему стукнуло семь годков, отец отправил его в римскую курию, где Иоандр пожалован был местом пажа при кардинале Медичи, ставшем впоследствии папой Климентом.^{151}

Испанец. Вы утверждаете, будто в году двадцать втором живали в Кастилии два брата: мессер Гонсальво, бездетный холостяк, и Педрантонио, имевший двух деток семи годов — Хиневру и Хуандоро, каковой оказался при дворе папы Климента, бывшего в ту пору покуда кардиналом?

Пролог. Точно так. Спустя малое время после отсылки отпрыска в Рим Педрантонио объявили в Кастилии мятежником и обвинили в невесть каких проступках, по причинам, о коих прознаете чуть позже. Оставив дочь на попечении мессера Консальво, он тайно прибыл в Пизу, где здравствует и поныне вот в этом самом доме, под именем Гульельмо да Виллафранка.

Испанец. Постой, не гони так скоро. Итак, Педрантонио отправил своего мальчонку в Рим, а сам указом тяжким был оглашен бунтовщиком; доверив дочку мессеру Гонсальво, добрался скрытно в Пизу и пребывает здесь под мнимым именем Гульельмо, что из Виллафранки?

Пролог. Ваша правда. Так вот, Джиневра, находясь на попечении дядюшки в Кастилии, тринадцати годков от роду воспылала страстью к некоему Ферранте ди Сельваджо. Юный Ферранте также был без ума от девицы. Но вытребовать в жены у мессера Консальво ее не мог. Тогда влюбленные обвенчались тайком и, сев на суденышко, бежали, взяв курс на Италию. Не успели они войти в итальянские моря, как на них напали сарацинские пираты и взяли их в плен. Однако вскоре Джиневру вызволили силой лилиманцы — благородные рыцари ордена Лилии, каковые пожаловали девицу в дар сказанному Гульельмо, с коим водили крепкую дружбу. Гульельмо же, как я поминал, — ее родной отец. Так, ничего не ведая друг о друге, они жили и живут по сей день. В неволе у сарацинов Джиневра, недолго думая, нареклась Лукрецией да Валенсия, по причинам, о коих услышите от нее самой.

Испанец. Посмотрим, ваша милость, так ли уяснил. Тринадцати годов от роду Хиневра влюбилась в Кастилии в некоего Феррантоса де Сальвайо; тот взаимно увлекся ею. Поскольку мессер Гонсальво не дал согласье на их супружество, молодые венчались втайне и бежали морским путем из Кастилии. Вслед за тем Хиневру отбили какие-то «англичанцы», милостиво уступившие девицу сему Гульельмо, их доброму другу и ея отцу. Так и живут они вместе, не признав друг дружку, ибо в сарацинской неволе Хиневра взяла имя Лукресии ди Валенсия. Я верно уразумел?

Пролог. Превосходно. Но худшая судьба постигла Ферранте. Его запродали в Тунис какому-то богатею, у коего среди прочих невольников томился некий Паволо Валори, флорентиец; с ним Ферранте крепко сдружился. В неволе он пребывал до взятия Туниса в году прошедшем,^{152} после чего, вкупе с тысячами прочих рабов, обрел свободу. Паволо прихватил Ферранте с собой во Флоренцию и подыскал ему достойное место в гвардии.

Испанец. Погодите. Ферранте продан был в Тунис и там сдружился с рабом из Флоренции. Когда ж Тунис освободили, а с ним освободили и всех рабов, отправился с флорентийцем во Флоренцию и поступил на службу в гвардию.

Пролог. Вы на диво наловчились в нашем языке. Так вот, после оных передряг приехал как-то раз Ферранте со товарищами в Пизу поразвлечься; и тут возьми да и заприметь в окошке дома, где живет Гульельмо, свою Джиневру. Смекнув, однако, что та его не признает по причине бороды, которую он отпустил в Тунисе, Ферранте решился взять другое имя и наняться в услужение к Гульельмо, дабы прознать, не забыла ли о нем Джиневра и не отдала ли сердце кому еще. Так вот, под прозвищем Лоренцино, почитай два месяца он служит в доме Гульельмо.