Фульвия. Увы, супруг мой, что заставляет тебя делать из меня преступную жену, каковой я никогда не была, а из себя жестокого мужа, каковым ты до сих пор не был?

Каландро. О бесстыжая, ты еще смеешь спрашивать! Будто мы все не знаем, что в спальне у тебя твой любовник, переодетый в женщину!

Фульвия. Дорогие братья, он добивается, чтобы я раскрыла перед вами то, что всегда скрывала: мое долгое терпение и оскорбления, которые этот жестокосердный и развратный человек наносит мне каждодневно. Ведь нет на свете жены более верной, чем я, и с которой обращались бы хуже, чем со мной. Он даже не стыдится объявить, будто я ему наставляю рога.

Каландро. Нет, это сущая правда, негодница, и я тотчас докажу это твоим братьям.

Фульвия. Входите и смотрите, кто у меня в спальне и как этот кровожадный пес его убьет. А ну-ка, входите.

Лидио. Фессенио мне сказал, что все уладится. Однако я все еще сомневаюсь и тревожусь. Тот человек, с которым Фессенио заставил меня поменяться одеждой, мне не знаком. Фессенио не появляется. Каландро, угрожая Фульвии, вошел в дом. Он буйствует, как помешанный, и, того гляди, с ней расправится. Если я услышу в доме шум, клянусь собственным телом, я туда ворвусь, чтобы ее защитить и, если надо, умереть. Любовник не может быть трусом.

Фаннио. Гляди-ка, вон Лидио, или, скажем лучше, Сантилла, это значения не имеет. Давай переоденемся. Бери свою одежду и верни мне мою.

Лидио. О каких переодеваниях ты говоришь?

Фаннио. Да ведь Фессенио еще так недавно заставил тебя переодеться, что ты об этом не можешь не помнить. Давай одежду сюда и бери свою.

Лидио. Да, я вспоминаю, что переодевался, но это не та одежда, которую я тебе давал.

Фаннио. Мне сдается, ты не в своем уме. Неужели ты мог подумать, что я ее продал?

Лидио. Отстань. А вот и Фессенио.

Фессенио. Ха-ха-ха! Вот здорово! Они думали под женским платьем обнаружить юнца, который развлекался с Фульвией, хотели его убить, а ее опозорить, но, удостоверившись, что это девушка, тотчас успокоились, признав Фульвию самой целомудренной женщиной на свете. И вот она сохранила свою честь, а я получил непомерную радость. Сантилла, отпущенная ими на свободу, выходит из дома, вся сияющая от удовольствия. Глядите-ка, а вон и Лидио.

Сантилла. Эй, Фессенио, где мой брат?

Фессенио. Смотри, вон там, все еще в том платье, которое ты ему дала. Подойдем к нему. Лидио, ты знаешь эту женщину?

Лидио. Нет, конечно. Скажи мне, кто она?

Фессенио. Та самая, что вместо тебя осталась у Фульвии и которую ты так долго разыскивал.

Лидио. Кто же?

Фессенио. Твоя Сантилла.

Лидио. Моя сестра?

Сантилла. Я твоя сестра, а ты мой брат.

Лидио. Ты ли это, моя Сантилла? Теперь я тебя узнал. Ты самая и есть. О возлюбленная моя сестра, я так долго тебя разыскивал! Теперь я спокоен, теперь мое желание исполнилось, теперь настал конец моим мучениям.

Сантилла. О сладчайший мой брат! Наконец-то я тебя вижу и слышу. Едва могу поверить, что это ты, живой и невредимый! А я-то без конца тебя оплакивала, словно мертвого. Теперь ты здравствуешь, и я радуюсь этому тем больше, чем меньше этого ждала.

Лидио. А ты, сестра, ты дорога мне тем более, что сегодня я обязан тебе своим спасением. Не будь тебя, я, быть может, был бы уже мертв.

Сантилла. Теперь настанет конец моим воздыханиям и моим слезам. Это — Фаннио, наш слуга, он всегда служил мне верой и правдой.

Лидио. О Фаннио, дорогой! Тебя ли не помнить! Ты служил одной, но обязаны тебе двое. И уж конечно ты получишь от нас хорошую награду.

Фаннио. Большей награды я получить не могу, как видеть тебя живым вместе с Сантиллой.

Сантилла. Что ты так пристально смотришь, мой Фессенио?

Фессенио. А то, что я никогда не видел, чтобы один человек был так похож на другого, как вы похожи друг на друга, а вижу это я потому, что сегодня произошло столько переодеваний.

Сантилла. Еще бы…

Лидио. Прекрасных переодеваний и даже больше чем прекрасных!

Фессенио. Поговорим об этом на досуге. Сегодня займемся делами более важными. Я уже шепнул Фульвии, что это Сантилла, твоя сестра. Фульвия проявила непомерную радость и заверила меня, что выдаст за нее своего сына Фламинио, чего бы это ей ни стоило.

Сантилла. Теперь мне ясно, почему она там, в спальне, так нежно меня целовала и даже обратилась с такими словами: «Кто из нас более доволен, я не знаю. Лидио нашел сестру, я нашла дочку, а ты нашла мужа».

Лидио. Можно считать, что дело слажено.

Фаннио. Есть другое, и оно, пожалуй, еще лучше.

Лидио. Какое?

Фаннио. Как говорит Фессенио, вы похожи настолько, что нет человека, который бы мог вас различить.

Сантилла. Я знаю, что ты хочешь сказать: чтобы Лидио, наученный нами, занял бы мое место и взял бы в жены дочку Перилло, которую они прочат за меня.

Лидио. Ясно.

Сантилла. Яснее ясного, вернее верного.

Лидио. Солнце нам улыбнулось! Смотри, после проливного дождя наступает дивная погода.^{7} Нам будет лучше, чем в Модоне.

Фессенио. Настолько лучше, насколько Италия достойней Греции, насколько Рим знатнее Модона и насколько два богатства лучше одного. И все мы будем торжествовать.

Лидио. Так идемте же и справим торжество.

Фессенио. Зрители, свадьба состоится завтра. Те, кто хочет присутствовать, пусть не расходятся. Кто же не хочет скучать в ожидании, может уйти. Пока делать здесь больше нечего. Valete et plaudite.^{8}

Перевод Н. Томашевского

Каллимако.

Сиро.

Мессер Нича.

Лигурио.

Сострата.

Тимотео, монах.

Прихожанка.

Лукреция.

КАНЦОНА,^{9}