Амброджо. Послушайте, мадонна Вердиана. Раз уж я у вас заиграл, сделайте так, чтобы мне и затанцевать.

Вердиана. И затанцуете, сделаю, не извольте сомневаться.

Аньола. Добрый вечер, храни вас Бог.

Амброджо. Куда можно ходить в такой час?

Аньола. Я ходила за салатом.

Амброджо. Покажи-ка, что у тебя здесь?

Аньола. Ничего. Ой, вы мне порвете платок!

Амброджо. А под шляпкой что?

Аньола. Ой, да где ж такое видано? Голову растреплете.

Амброджо. Лучше я растреплю тебе голову, чем ты украсишь мою рогами, поняла? А тут что?

Аньола. Салат.

Амброджо. А в корзинке что?

Аньола. Господи, да что там, по-вашему, может быть?

Амброджо. Записка какая-нибудь, подарок — мало ли что!

Аньола. Опять двадцать пять! Сущее наказанье!

Амброджо. Чем больше женщина разглагольствует, тем меньше я ей верю.

Вердиана. Чересчур уж вы недоверчивый! Я вам прошлый раз говорила: молите Бога, чтоб ваша жена не ждала записочек. Коли послание могут перехватить по дороге, его передают устно. И держат язык за зубами.

Амброджо. Все равно я узнаю.

Вердиана. И как же вы это сделаете?

Амброджо. Как? Как? Вырву ей язык.

Вердиана. Вот уж не пошла бы служанкой к вам в дом — даже за двойную плату.

Амброджо. А я б вас и не взял даже с приплатой. Однако оставим разговор о моих семейных делах и поговорим о другом: да поймите же вы, о Господи, что шесть дукатов, которые я вам дал, изрядная сумма.

Вердиана. Ну и скупердяй! Обижаете, чистосердечно вам скажу! Не забудьте, что я за вас еще и молюсь.

Амброджо. Мне от ваших молитв не легче. Дайте же наконец человеку побыть с мадонной Анфрозиной!

Вердиана. Для этого нужно, чтоб уехал ее сын.

Амброджо. А если он никогда не уедет? Получится, что я выбросил на ветер такие деньги?

Вердиана. Не получится, можете быть спокойны.

Амброджо. Трудно оставаться спокойным, когда кошелек тощает, а голова пухнет: в записке, которую я получил, сплошная неопределенность, туман один; дело не движется, хотя и не по моей вине: я раскошелился, когда эта разбойница, мадонна Вердиана, загнала меня, надо сказать, в угол, и не одна неделя пройдет, покуда я оправлюсь от урона.

Ринуччо. Доброго вам здоровья, ваша милость господин адвокат.

Амброджо. Рад вас видеть, veniatis, domine.[18] Что нового?

Ринуччо. Я пришел узнать, был ли у вас мой защитник и как продвигается судебное разбирательство.

Амброджо. В вашем деле много сложностей, изучение которых требует длительного времени, но поскольку речь идет о вас, я охотно во всем разберусь. Могу пообещать это вам, cum quibus[19] сочувствую, как никому другому.

Ринуччо. Благодарю вашу милость, и хотя мне никогда не отблагодарить вас так, как вы того заслуживаете, в долгу я не останусь.

Амброджо. Кто-кто, а вы всегда исправно платили мне гонорар.

Ринуччо. Я пришел поговорить с вами. Нынче вечером мне нужно уехать во Флоренцию с мессером Джулио, живущим у меня в доме. Мы едем по его делам на восемь дней — при условии, что я не опоздаю на суд.

Амброджо. Поезжайте на здоровье: как вам известно, через два дня in civilibus[20] начнутся каникулы, и суды будут закрыты до начала поста.

Ринуччо. Так я и думал, но все же не мог уехать, не предупредив вашу милость.

Амброджо. Вы правильно поступили, ибо в судебных тяжбах, помимо всего прочего, очень важно, чтобы кто-то двигал дело.

Ринуччо. Надеюсь, ваша милость соблаговолит тем временем углубиться в дело и разрешить упомянутые вами сложности, а в счет благодарности за свои труды получить пока это скудо.

Амброджо. Очень любезно с вашей стороны, хоть это вы и напрасно.

Ринуччо. У вашей милости будут какие-нибудь поручения?

Амброджо. Хорошенько отпразднуйте карнавал с флорентийками.

Ринуччо. За этим дело не станет. Ага, клюнул, старый изменщик!

Амброджо. Удачно получилось: он мне и денежки дал, и удобства создал — так что хныкать нечего. Теперь поглядим, искренне пишет мадонна Анфрозина или нет, и сколь я могу доверять ее обещаниям. Ох уж эти женщины! Ежели она сделает то, о чем говорится в ее записочке, я проведу карнавал в Пизе получше, чем эти молокососы во Флоренции. Кабы передать через мадонну Вердиану мадонне Анфрозине мое «да» прежде, чем он придет, и сообщить время, я смог бы сэкономить, а так придется ей платить. Где ее искать, чтобы отправить с поручением? Но где бы она ни была — я сыщу ее и доведу дело до конца. Скорее на поиски! Джаннелла! Джаннелла! Джаннелла!

Джаннелла. Чего изволите, сударь?

Амброджо. Неси мое платье и шляпу, быстро! Что ты на меня уставился, осел? Что ты делаешь?

Джаннелла. Хочу отнести это в дом.

Амброджо. Черт побери! Хочешь оставить меня здесь в исподней рубахе и без шляпы? Подай сначала платье, холера тебе в бок! Ну и болван! И тем не менее, при всей его тупости, лучше держать такого, на которого я могу положиться, чем какого-нибудь шустрого умника, который водил бы меня за нос.

Джаннелла. Держите.

Амброджо. Дай сюда. Слушай, Джаннелла: мне надобно отлучиться по важному делу. Никуда не уходи, доколе я не вернусь. Ступай в дом. Постой, осел! Что ты должен сделать?

Джаннелла. Не знаю.

Амброджо. Потому что бестолочь! Ты должен запереть эту дверь на засов и до моего возвращения не отпирать и никого не выпускать из дома. Ты меня понял?

Джаннелла. Сейчас узнаете. Запираю. Слышите?

Амброджо. Да, все в порядке. Теперь я могу спокойно уйти. Не будь в доме этого осла, положение мое было бы хуже некуда.

Джулио. Как видишь, Джорджетто, не дальше как нынче ночью мессер Ринуччо насладится любовью, я же останусь на бобах.

Джорджетто. Пусть нам скажет спасибо: один бы он сроду до такого не додумался. Так что пеняйте на себя: кабы вы помалкивали, могли бы сами быть на его месте.

Джулио. Ты прав, однако я из той дурацкой породы людей, которые, если друг с ними советуется, стараются дать ему наилучший совет, пусть даже себе в ущерб. Ничего не поделаешь. А ты-то какого черта обещал ждать меня в церкви — и сам ушел? Если б дождался, возможно, я и не дал бы ему этого совета.

Джорджетто. Не раскаивайтесь в добром поступке и в том, что угодили дружку.

Джулио. Я раскаиваюсь в том, что сделал хуже себе. Будь проклят день и час, когда меня принесло в этот город. И ты хорош, не успел я изложить ему план действий, как тебя и след простыл. Вернись ты не сию минуту, а раньше, я бы еще мог что-то придумать.

Джорджетто. Знайте же, хозяин, — я за вас уже придумал. Нужно только, чтоб вы честно ответили на то, что я вас спрошу. Вы хотите, чтоб мессер Ринуччо взял нынче ночью мадонну Оретту, или нет?

Джулио. Что ты еще спросишь?

Джорджетто. Тогда ответьте на такой вопрос: хотите ли вы, чтобы ее взял он, или хотите сами ее взять? Смотрите мне в глаза.