После 100 в качестве четвертой части ЛГ Со сборами справившись рано, на берег строительный тот, минуя отвалы и краны, шел праздничный чистый народ. Неспешно шагал и нескрыто, рабочую чувствуя честь, до сухости кожи побритый, сияющий свежестью весь. Не то чтобы там по указу, не так чтобы кто его вел, — шел целыми семьями сразу, домами соседскими шел. Шел в кепках, платочках и в майках сюда — к перекрытые реки, и русские — скромно — хозяйки с едою несли узелки. Оставив другие заботы, не бражничать шел, не шуметь, не шел на субботник работать, а шел на работу глядеть. Глядеть, как дотошный хозяин, на то, что начнется вот-вот, причастность свою сознавая к всеобщему фронту работ! Не слышно, не видно баяна. Он будет потом, погоди: пока еще праздновать рано, победа еще впереди… 160 После 24 НМ, «Днестр» И, покинув свой край для далекого мира, скачет в бурке Чапай по дорогам Алжира… 174 После 32 ЛГ Об этом не в смысле нагрузки, не то чтоб как раз к январю, — я нынче открыто, по-русски в газете своей говорю. 235 После 30 ЛР, ДН, НС, «Лауреаты Ленинского комсомола», М., 1970 Я вспомнить к случаю могу, как в том году двадцатом на волжском гибли берегу литовцы и хорваты. 244 После 13 П, ДН, НС, Дкб В церковном звоне всепрощенья она изведала потом второе зимнее крещенье нагайкой голой и штыком. 259 33–36 ДН Хоть на минутку оживи! Я тихо подхожу к бюро, но не в чернилах, а в крови блестит хозяйское перо. 281 После 28 «Учительская газета» И хочу для своей молодежи, на столицу глядящей окрест, чтоб на слет комиссаров похожим был бы этот учительский съезд. 290 Вместо 13–37 «Поэзия» Души внезапное движенье сказать велело потеплей о справедливом уваженье к тебе, работнику полей. К твоей работе терпеливой, когда цветет весенний сад иль на исходе лета нивы крестьянским золотом блестят. Хоть повторяться неохота, сказать придется всё равно: у нас различная работа, а дело общее, одно. 325
После 105 С-1 Быть может, всё это не так уж плохо, Но люди, рабочие наших заводов, Люди, живущие в этих квартирах, Могут отдать и веселье клуба, И девять кружков, и работу сверх нормы (А значит — и план, и борьбу, и коммуну) За сон на широкой двухспальной кровати, За отдых на пестром арабском диване, За тихую жалобу самовара. Видишь ли — их, по-моему, тянет Домой, когда они на работе, По-моему, в этакой скушной квартире Почти ни копейки не изменила Горящая сердцем, гремящая жестью, Наша талантливая эпоха. И так это будет, но скоро, скоро Мы вычистим бормашиной завода, Мы вырвем щипцами шумящего клуба Домик, как зуб. Гниловатый и вредный. После 148 А я молодой, я не знаю даже, Как пахнет любимая на рассвете, Как ровные брови лежат покорно, Как синевой отливают руки, Как можно ласкать эти теплые руки, Как утром (уже уходя на работу) Последний (еще и еще!) и последний Взять поцелуй. Молодой и соленый. Ты знаешь, костер, голубой и наивный, Можно тушить (горячо и ненужно) Водой из кишки, из ведра, из бочонка. Потухнет. И холодно станет на сердце, И долго надо, чтоб разгорелся Снова. Так у меня случилось. Да ладно! Плевать! Пустяки, обойдется. Я вылечусь воздухом, крепким и сочным, Я вылечусь стройной, упрямой работой, Я подтянусь ремнем дисциплины. И — хватит. Давай продолжать поэму. 328 (Часть) 1 1–4 См., СЛ-1 Предрассветного ждет луча небо зимнее заводское. Школа имени Ильича расположена под Москвою. (Часть) 3 После 480 И над роскошнейшим столом, неся чужих поместий метки, среди фарфора с хрусталем торчат крахмальные салфетки. (Часть) 4 После 756 Окт. Той пятерней подростка-малолетки, что, огрубев и выросши в труде, была, как малый слепок пятилетки, пятиугольной родственна звезде. |
