IX Розовые плывут облака над Римом. Проплывают носилки мимо Золотого столба верстового. Сверну к рынку. Перечитаю письмо. Погоди же! «Пусть твое некогда столь любимое тело, Знакомое до боли, до на ступне складки, Станет пеплом В золоте костра погребального — прежде Чем я вернусь из Лузитании дикой. Да! Записываюсь центурионом В легион Жаворонка, прощай же!» Пахнут устрицами таблички, Жареным вепрем, вином сицилийским, духами. На рынке куплю я в лавке Нитку тяжелых жемчужин Цвета облаков, Что сейчас над Римом. ТРОСТЬ СКОРОПИСЦА (Стихи 2002-04) I Солнце спускается в ад (Гимны к Адвенту) Hommage б Hцlderlin 1. Бормотанье снега (Вступление) Под снег, подпрыгивавший вверх, Попавший в бровь, Летящий вкось, Под заметающий мне душу, О тех уж мысль меня не душит — Под ним укрывшихся, уснувших, В его пуху, В его вязаньи И бормотаньи (Как бормотанье мило мне — Милей всего — И запинанье). Не то что шепоты весны, Не то что лета торжество И осени унылой шелест — Одна зима под нос бормочет И счастье долгое пророчит, Виясь на стеклах, на коре, О сне под снегом глубочайшим В своем тепле, в своей норе. 2. Орфей опять спускается в ад В подземный пожар (Он неслышно грохочет всегда) Спускался Орфей За любовью своей. Но она Простой саламандрой — Прозрачной, пустою летала, Сквозь пальцы текла… Отсветы влажные В ее сердцевине мерцали. Он быстро ее проглотил И хотел унести На горькую землю назад. Она же пламенным вихрем Опять изо лба унеслась И, танцуя, в огне растворилась… Орфей воротился домой, Где все элементы Равны меж собою, И каждый На других восстает, Но тут же смиряется. Странный ожог терзал его сердце С тех пор — Там Прозрачною ящеркой Ты, Эвридика, плясала. 3. К Солнцу — перед Рождеством От темной площади — к другой Еще темнее — Пред Рождеством Прохожие скользят И чувствуют, Что Солнце, зеленея, Спускается во Ад. О Солнце, погоди! Мы что-то не успели! Касаться мертвых глаз Успеешь, погоди. Очнись как прежде в золотой купели, На розовой груди. Взлетай, светай — По скользким вантам, Карабкаясь с трудом, Ты мертвым не нужнее, Чем нам, жующим хлеб Под мутным льдом. 4. Жажда теней
В безотрадной степи Персефоны У истоков Коцита Жертвенной кровью Поил Стадо теней Одиссей. Жаждут они вина нашей крови С запахом острым, смертным Утробы. (Больше нам нечего дать, но и ее нам жаль). Так и несем как деревце В тонкой белой теплице — В замкнутом хрупком сосуде. Тени вокруг летают — Ждут, когда разобьется, Но в декабре вкушают Немного падшего солнца. 5. Кольцо Диоскуров Однажды у дома родного, На асфальт шершавый, С пристройки невысокой Мне прямо под ноги упал венок живой Из воробьев тяжелых, крупных, двух слившихся и клювом и хвостами. У ног прохожих, шин автомобильных Они, чуть трепыхаясь, изнывали… В зимнюю ночь, Когда Солнце кажется безвозвратным, Когда оно в ад нисходит И медленно, неостановимо Вдруг обернется к нам, Вспомнила я нежданно Птичье кольцо живое, Вспомнила и двух братьев, Слившихся воедино — так что не различить. (Греков детские бредни — их не понять, не забыть) Полидевк, Сын Зевса, Жизнь окончив земную, Взят был отцом на Олимп Веселый, Кастор, смертного отпрыск, Тенью печальной томился В далекой щели преисподней. Но Полидевк, тоскуя, Брата так не оставил. Сам он в Аид спустился И полгода там оставался, Сам уступил ему место На пиру и чашу забвенья Бед и страданий земных… А потом они снова менялись, Так в колесо превратились — Вечно в прыжке под землю, Вечно в прыжке в небеса. Тени в полях летейских, Боги на снежных вершинах Не знали кто перед ними — Божественный брат или смертный. Так над моею душою Вечно паришь ты, бессмертный, Легкий и лучший двойник, Полный ко мне состраданья Долю разделишь мою. Смертный осколок темный, Обняв, Выведешь из Преисподней Ты самого себя Верю я — мы сольемся, Как два воробья на асфальте Как Диоскуры в полете. |
