— В таком случае, познакомьтесь, адмирал, — произнёс Палпатин. — Вам теперь работать вместе. Мара Джейд, моя доверенная помощница и форсьюзер.

— Рука, — хмыкнула Мара, наклоняя голову. — Если услышите об этом от кого-нибудь, не удивляйтесь. Таков мой официальный статус.

Пиетт наклонил голову в ответном жесте приветствия.

— А это — Карнор Якс и Кир Канос, мои гвардейцы, и также помощники и доверенные лица, — Палпатин указал на мужчин. — Разведка, законченное военное образование, знание языков и этикета. И внутриполитической обстановки. А Карнор ещё и хакер.

— Скажем так, хорошо разбираюсь в галактических сетях, — пояснил вышеназванный человек непринуждённо. Слишком непринуждённо.

Гвардейцы наконец соизволили встать. Зато Вейдер сел, подобрав плащ, в кресло у стены. Теперь Тёмный лорд, казалось, специально выбрал такой ракурс, чтобы хорошо видеть происходящую у него перед маской мизансцену.

— Адмирала Пиетта, думаю, никому представлять не надо, — мерно сказал он оттуда.

В его голосе присутствовала маленькая толика угрозы. Предупреждение всем присутствующим. Всем, кроме императора. От императора он привычно отстаивал свою толику свободы.

— Не надо, — сказал Карнор Якс. Неуловимая насмешка в голосе была тут же уловлена Вейдером. Тёмный лорд глубже откинулся на спинку кресла.

— Если вы, сэр, — он произнёс эти два слова настолько нехорошим тоном, что гвардеец резко поджал губы, — считаете, что мы собрались здесь для выяснения, кто умнее, то сообщаю: вы не на своём месте. И я также могу усомниться в разумности воли императора, который приблизил вас к себе.

— А Вейдер прав, — сухо сказал Палпатин, не дав сказать гвардейцу ни слова. — Ты ещё строем пройдись тут, Кар. И продемонстрируй всем своё отменное здоровье.

Пиетт с трудом сдержал нервную усмешку, и тут же увидел, как рыжеволосая молодая женщина насмешливо улыбается.

— Господа гвардейцы-разведчики, — сказала она, — вы немного зарылись, верно?

Пиетт нашёл себе кресло и устало сел в него, не ожидая приглашения. Так вот так. Он — ставленник Вейдера. Его адмирал. И, кажется, главнокомандующий собирается объяснять это высокомерной императорской гвардии столько, сколько будет нужно.

Элита войск. И что про них только ни говорили. И то, что они убивают друг друга ради доказательства преданности императору. В это Пиетт не верил. А вот в то, что будущих гвардейцев выбирают из кадетов военных училищ самым тщательным образом, окунают в курс мало того что жестокой подготовки, так ещё выжившим в нём внушают безусловную преданность к императору и сознание своего избранничества…

Пиетт обнаружил, что линзы Тёмного лорда в упор разглядывают его. Не линзы. Глаза. Впервые за тёмными вставками на шлеме Пиетт различил взгляд. Увидел. Почувствовал. И через секунду почти вскочил с кресла. Палпатин с неприятным выражением на лице рассматривал свою Алую гвардию.

— Возможно, — вкрадчивым тоном предположил он, — здесь будут уместны некоторые извинения?

— Ваше величество…

— Как уже сообщил вам лорд Вейдер, мы не в игрушки играем. И если вам кажется, что вы что-то понимаете лучше, чем мы с ним — не стесняйтесь, высказывайте. Желательно вслух, а не путём многозначительных улыбок.

Пиетт адресовал своему главнокомандующему вопросительный и тревожный взгляд. Вейдер передал ему в ответ успокаивающую усмешку: всё в порядке, адмирал. Император всего лишь объясняет своим мальчикам величайшую серьёзность происходящего. Они поймут. Не идиоты.

Так и оказалось. На лицах двух достаточно молодых военных вместо оскорблённой гордости отразилась озабоченность.

— Прошу простить нас, милорд, — с официальной корректностью произнёс Карнор Якс. — Нас может извинить только то, что последняя комбинация, проведённая вами и императором, ввела в заблуждение даже нас.

Пиетт обмер, хотя не сделал движения. Какая комбинация? Они имеют в виду…

Последние четыре года. Да, адмирал, именно это. Они так считают. И не пугайтесь так. Расслабьтесь. Мне удобней общаться с вами напрямую. По выделенному каналу. Никакого вреда вам причинено не будет. И никто, кроме императора, это больше не услышит.

Кажется, лорд Вейдер тоже не очень любил гвардейцев.

Пиетт заворожёно смотрел на своего главнокомандующего. Он… не предполагал. Не думал. Не понимал. Сам недавно говорил Джерджерроду: ситхи. Но кроме той, завораживающей и страшной сцены в покоях Тёмного лорда на «Исполнителе», когда он, играючи, одновременно распоряжался, убивал Оззеля по связи, а потом повернулся к Пиетту и назначил его адмиралом, как будто только что машинальным жестом муху убил…

Великая Сила! Сколько раз он сам повторял этот возглас, для жителей галактики давно перешедший в разряд междометий. Он жил и служил рядом с ситхом. И присягал ситху-императору. Но это были одни слова. Телекинетический захват лорда Вейдера входил в разряд неприятных причуд главнокомандующего. Странный способ наводить дисциплину, но лишь способ. Специфическая привязанность к этому роду воздействия. Не более.

Что-то в том же ряду со всем его крайне специфическим обликом, доспехами, плащом и шлемом. Качественная характеристика, один из штрихов. Странная деталь среди других не менее странных для непривычного глаза деталей. А потом глаз привыкает. Как к шлему. Как к доспехам, маске и плащу.

И никогда прежде он не видел и не понимал, чем этот человек действительно отличается от остальных. Его импозантная внешность не давала сконцентрироваться на главном. А это главное, показанное сейчас только краем и техникой, оказалось таким…

…Армия всегда знала, что, когда во главе флота в сражении выступает флагман лорда Вейдера с ним на борту, флот одержит победу. Его опасались, но им гордились. Весь флот оплакивал перемену, что произошла с ним четыре года назад. А теперь, после смахнутой перед самой надстройкой ашкой, флот отчего-то понял, весь флот — что Вейдер вернулся…

Пиетт вздрогнул, обнаружив, что на него смотрят все, находящиеся в этой комнате. В том числе и двое гвардейцев. Но усмехаться им не хотелось. Подобно тому, как вчера он впервые увидел уважение на лице Джерджеррода, так сейчас оно было в серьёзных взглядах двоих из элиты элит.

На секунду у него был ощущение, что так смотрят на неожиданных конкурентов. Потом ощущение исчезло, взгляд гвардейцев изменился, нашёл другую точку приложения. Заговорил Палпатин.

— Насчёт комбинации, — сказал он. — Вам следует знать, адмирал, что комбинация действительно была задумана мной и Вейдером шесть лет назад, — видел он или нет специфичности взглядов гвардейцев, обращённых на адмирала, внешне он это никак не показал. Он перешёл к новой теме. — В моей империи образовалось слишком много накипи из честолюбивых военных, которые и в наступившее относительно мирное время собрались править миром военными методами. К этому времени они оказались несколько не у дел, точней, их честолюбие не давало им разменивать свои великие таланты на мелочи подобно трудному делу разведки и подчинения Неизведанных регионов. Эта чёрная работа была предназначена в их представлении для неполноценных алиенов, так что Траун сюда подошёл идеально. Эти идиоты до сих пор считают, что он в ссылке, — император безо всякой радости фыркнул. — А он создаёт резервный блокпост, военную базу, территорию Империи, о которой почти никто не знает. Но это сейчас. А тогда…

— Тогда нам надо было справиться с военными рвачами к власти, — продолжил Вейдер. — Можно было поручить это контрразведке, что и было сделано. Но это оказалось очень сложной и кропотливой задачей. И главное, почти никогда не удавалось найти достаточных доказательств. Внешне люди вели себя в рамках лояльности. А что бы ни говорила о нас республиканская пропаганда, мы пока что живём в правовом государстве…