— Что ты говоришь?…

— Генерал Кеноби, — ответил Люк и вернулся в исходное положение из поворота. Теперь он смотрел сестре прямо в глаза. Короткий промежуток времени помог собрать уверенность. — Он был старый лгун и сволочь.

— Что?… — она смотрела в большие серьёзные глаза Люка и не знала, что и думать.

— Это не значит, что император — лапочка и душка, — произнёс Люк, криво усмехаясь. — Но кажется, я перепутал, где тьма и где свет. Ничего не понимаю. И я перестал верить тому, что говорил мне Бен. Он лгал мне всю жизнь. Во всём. Всегда. И это… отвратительно.

— О чём ты?

— О старом рыцаре-джедае, — ответил Люк устало. — Я думал, он такой… Умный, добрый, светлый, несчастный… Человек, который показал мне путь вперёд… А оказалось…

— Люк, ты понимаешь, о чём ты говоришь? — теперь серьёзно встревожилась Лея.

— Да!.. Прости. Но я его видел.

— Кого?

— Кеноби. Совсем недавно. Его лживые испуганные глаза. И то, как он…

— Где ты его видел?!

— Вейдер… — неохотно произнёс Люк. — Вейдер копался у меня в голове…

— И ты ему позволил?!

— Да. А что?

Лея продлила молчание дольше, чем естественную паузу перед ответом. Не нарочно. У неё на некоторое время не оказалось слов. Невероятно. Просто невероятно. Его провели, как…

— Ты ещё больший ребёнок, чем я думала, — горько сказала Лея. — Что Вейдеру стоило создать полноценную иллюзию в твоей глупой башке?

— Иллюзию?…

— А что, думаешь, он не может?

Она даже не возмущалась. Это походило на то, как беспомощно и растерянно разводят руки. Это — Люк…

Люк задумался. Глубоко.

— Но, — сказал он робко, — это было так правдоподобно…

— Конечно, — вздёрнула плечи Лея со смесью горечи и возмущения. — Это и должно было быть правдоподобно. А как иначе убедить тебя, что Кеноби водил тебя за нос? Люк! — помахала она ладошкой перед ошеломлённым лицом брата. — Приди в себя! Ты связался с такими людьми… Спасать он его пришёл! — всплеснула она руками. — Он тебя с этим и ждал! А теперь будет обрабатывать! Ты же несмышлёныш, ему вот такой и нужен! Он внушит тебе, что захочет! А потом использует тебя…

— Он — мой отец, — сухо сказал Люк и вздёрнул подбородок.

— Он — ученик Сидиуса, выкормыш ситха и сам ситх! Он поймал тебя на твоих родственных чувствах к тому, кого больше нет! Пойми ты это!

— Бен мне то же самое говорил, — заледенев, ответил Люк.

— Вот видишь…

— А ещё он говорил мне, что я должен его убить.

— Это самое лучшее, что ты мог сделать.

— Ты тоже так думаешь?

— Да.

— Ты…

— Он ударил Хана. По лицу.

— Просто так?

— Нет, — неохотно ответила Лея. — Он обругал императора.

— Император спас ему жизнь.

— И ты в это поверил?

— Я чувствую, когда мне врут! — взвился Люк.

— Тебе это только кажется, — отрезала Лея. — Ты сам говорил, что Оби-Ван тебе лгал. Но тогда ты ему верил. Как же теперь ты отличаешь ложь от правды? Или для тебя правда всё, что не говорил Оби-Ван?

— Не знаю, — упавшим голосом сказал Люк.

— Вот именно. Тебя использовали, как мальчишку, а ты…

— Бен тоже использовал меня, — яростно ответил Люк.

— Это тебе папочка сказал?

Брат и сестра обменялись взглядами. Они были в одной комнате — дальше друг от друга, чем Дантуин и Татуин.

В этот момент бесшумно открылась наружная дверь, и к ним вошёл император.

— Мило, — сказал Палпатин, глядя на них. — Брат и сестричка ссорятся? Великолепно.

Лея и Люк, застыв, смотрели на Палпатина. За его спиной был виден коридор, увеличившееся число гвардейцев и та женщина, которая сейчас со скукой подпирала собой стенку.

Дверь закрылась. Гвардейцы остались снаружи. В каюте были они вдвоём и Палпатин.

В императоре произошли серьёзные изменения. Нет, он не помолодел. Внешне изменились только глаза. Может, они и создали совершенно иное впечатление от старческой фигуры в балахоне. Взгляд был жёстким и цепким. И безусловно холодным.

— Очень рад, что застал вас обоих, — произнёс он светским тоном дипломата, который приветствует на официальном приёме представителя исконно враждебного государства. Император не улыбался. И светскость его была подобна отравленному кинжалу. — Не люблю повторяться. Можете сесть.

— Я постою! — выдохнула Лея.

— Только не прыгай, — попросил император.

Как он смог столь простой фразой оскорбить — уму непостижимо. Ни бранных слов, ни издевательства в голосе. Презрение. Этого хватило. Лея побледнела и сжалась. Люк шагнул вперёд.

— Вы не смеете…

— Что я не смею, мой мальчик? — остановил на нём свой взгляд император. — Называть дураков дураками? Смею. Я для этого императором стал. Чтобы иметь возможность называть вещи своими именами.

— Почему здесь нет отца? — спросил Люк немного дрожащим голосом.

— А он должен быть?… Ты его уже вчера достал, — ответил Палпатин. — Причём по полной. И доставал четыре года. Пора ему от тебя отдохнуть.

— Отговорки! — фыркнула Лея.

Император перевёл взгляд на неё. Остаток бравады, который в ней был, тут же исчез.

— У тебя на все случаи жизни приготовлено несколько фраз? — спросил её император. — Например: «какое вероломство! Я так и знала, что это вы, негодяй, гонитесь за мной! Кто ещё мог остановить нас, честных террористов, кроме вас, проклятых сил правопорядка!» У тебя нет проблем с головой? Сообщаю, что мне твои выкрутасы надоели. Они надоели мне ещё в твоей матери, которая отравила жизнь твоему отцу. Лучше бы она родила тебя от Бейла. Это справедливей.

— Только вы… — начала Лея, набрав полную грудь воздуха.

— …можете оскорблять беззащитных людей, — закончил император. А после этого на секунду сложил губы в крайне неприятную ухмылку. — Джедайка, — определил он. — Они любили это. Набрасываться всем Орденом на одного ситха, а потом кричать, что бой был нечестный. Например, после того, как мы с Вейдером взорвали их Храм. Правда, тогда он ещё не был Вейдером. И маска ему не была нужна. Красивый и молодой был парень. Скоро — молодой мужчина. Полный сил, — Палпатин безо всякого перехода засмеялся. Это был столь неприятный смех, что Люк сглотнул и вздрогнул, а Лея попятилась. — Но что получилось, то получилось. Не стоит о грустном. И о прошлом. Лучше поговорим о вашем будущем, — он с усмешкой зафиксировал взгляд сначала на Люке, а потом не Лее.

— Будущем? — пробормотал Люк. Внутри всё обмерло.

Как ни странно, император смягчился. Во взгляде, обращённом на Люка, не было ожесточённого презрения. Сожаление о дурости скорее.

— Вы, мои дети, живёте в моей Империи, — сказал он им обоим. — В моей Империи не позволено существовать независимым от меня одарённым.

— Вы их убили, — тихо сказала Лея.

— Кого как, — император улыбнулся. — Вот Марочка. Та самая, что привела тебя сюда. Тоже форсьюзер. Мой личный.

— Девчонка на побегушках, — сказала Лея.

— Но-но, — ответил император.

— И сколько у вас таких детишек?… — ядовито продолжила Лея. — А, ну да. Ещё Вейдер.

— Тоже мне, детишка Вейдер, — не обиделся Палпатин. — С его-то характером. От такого детишки умереть можно. Что чуть и не произошло, — он снова улыбнулся. — Вашего отца сделать мальчиком на побегушках можно только с угрозой для жизни. Не его, своей. Я таких экспериментов на старости лет не желаю. Но к делу, дети мои, — он совершил задумчивый круг по каюте, от чего брат и сестра вздрогнули снова. — Одарённые-форьюзеры в Империи есть. И их немало. Но они все подчинены лично мне. Когда я уничтожал джедаев, — он словно не заметил, как Люк в сотый по счёту раз вздрогнул, — передо мной встала проблема детей. В Ордене были дети. Многие в возрасте столь сопливом, что не понимали ничего. Мне показалось неэффективным убивать то, что может пригодиться. Во все стадии уничтожения Ордена, — он довершил круг по каюте и снова оказался лицом к ним, — я методично отсеивал кандидатов на обучение. Их оказалось не так мало. И сейчас в моём распоряжении, — он улыбнулся, — очень неплохой отряд…