Капитан Тайфо так толком не понял, что случилось. Сати сидела за машиной. Он ушёл в другую комнату. Чтобы не мешать. Затем через дублирующее устройство увидел, что она запросила и получила дальнюю связь с Центром Империи. Подождал какое-то время. А затем невытравимый инстинкт телохранителя торкнул его под рёбра — он аккуратно открыл дверь и заглянул к ней, в комнату. И обнаружил её, обмякшую в кресле, навалившуюся на виртуальную панель.

Она была без сознания. Он пытался привести её в себя около четверти часа. Не привёл. Она очнулась сама. Открыла глаза. Посмотрела. И вот тогда что-то произошло. Что-то непонятное и странное. Чего он так и не смог понять. Взгляд. Слишком тёмный и закрытый. Отстранение. Жесты. Чересчур прямое, будто вчера снявшее церемониальный корсет, тело.

— Всё в порядке.

— Связь…

— Я дождусь сама.

— Но ты…

— Я не закончила. Мне надо подождать.

Это было правдой. Экран горел заставкой ждущего режима с эмблемой службы безопасности Империи. Теперь, даже если капитан и захотел, он бы не смог ничего сделать. Машина попросту не прореагирует на него. Связь тоже. Разве бы он всё обесточил. А это чревато…

Нет, проблема была, конечно, не в угрозе со стороны службы безопасности. Капитан Тайфо сам до недавнего времени принадлежал к ней. Принадлежал добровольно. Принадлежал и сейчас — как вышедший в отставку.

Антиимперские настроения в галактике, декларируемые Альянсом, были сильно преувеличены. Тем более на Набу. Планета и подвластный ей сектор были однозначно проимперскими.

Здесь невероятно гордились своим императором. Уроженцем этой планеты. Выходцем из этого сектора. Имперские предпочтения здесь были более чем сильны. За четверть века военные училища и академии приняли в себя множество молодых набуанцев. Флот и армия состояли из них на приличный процент. В армии уроженцы Набу считались одними из самых надёжных и высококвалифицированных военных. Штатские пополняли управленческий государственный аппарат.

Одним словом Набу четверть века входила в авангард Империи.

Взгляды капитан не составляли исключения. Империя ему так же нравилась. Императором он столь же гордился. А после того, что сделали проклятые приверженцы демократии и трусливые джедаи с его королевой, капитан Тайфо ненавидел Альянс и его приспешников всем сердцем.

Он лично возглавлял несколько операций зачистки планет от джедаев.

Неисповедимы пути судьбы. На взгляд внешний. Внутренне всё было логично. Предки капитана служили правителям Набу. Сам он был человеком военным, с определёнными понятиями о дисциплине и порядке. Он отвечал за безопасность представителя власти от его планеты ещё при Республике, и был не в восторге от тогдашнего положения вещей. Наглые и оголтелые покушения в столице, всё более расшатанная служба охраны и безопасности. Как почти любой военный, он желал стабильности. Безопасности для тех, кого защищает.

Сейчас служба безопасности сектора Набу была отделением общей имперской. Пусть капитан был в отставке, он неплохо знал своих коллег. Тех, кто работал на Набу. И многих из тех, кто служил в столице.

Таким образом, у него не было никаких причин для того, чтобы саботировать работу ИСБ. И не это его беспокоило. Пугало. Именно пугало.

Пугала его Сати. Она ходила по комнате, прижав локти к бокам, намертво сплетя пальцы — ждала вызова.

Её углублённость, отстранённость. Столь полная замкнутость в себе, что, казалось, будто продолжается обморок. Но она находилась в сознании. Двигалась. Смотрела. Даже что-то говорила. Резкими отрывистыми фразами сквозь зубы. И чем больше она так ходила. Чем больше двигалась. Тем казалась моложе и… иной. Он не мог понять, в чём дело. Пока она не развернулась резким характерным движением. И у него захолонуло в груди.

Великие небеса, это королева.

Конечно, через секунду вернулась способность рационально мыслить. Всего лишь Сати. Для которой вторая кожа — подражание Амидале.

Одно дело — подражать, сказал его ум. Нет, интуиция, которая отмела ум и рассудок. А другое…

Он не смог бы определить, в чём именно заключалась разница. Но она была. Это как обычный и гениальный актёры. Один играет, другой живёт. Сати жила. Но он же знал, что гениальности в ней не было ни капли.

Двойник. Не актриса.

Но Сати жила. Не Сати. Не играла роль — стала другим человеком. Сати стала Амидалой. И не смущало ничего. Ни возраст. Ни разница, всё-таки, в лицах. Ни то, что он запомнил Амидалу очень молодой, по его-то нынешнему счёту. Всё это никак не влияло на восприятие. Никак. Что-то происходило. Настолько сильное, что оставалось только покориться.

Что он и сделал.

Женщина, которая стояла у окна, Сати не была. Тот психологический, практически что психический раздрай, который штормил её голову, стих. Сильнейшая вспышка боли. Темнота. Тело рухнуло в обморок — и в промежутке без сознания (пустое место) — место одного было занято сознанием другого.

— Ваша информация столь важна, что мы постараемся наладить связь с императором. Возможно, он поговорит с вами.

Палпатин. Служба разведки, директор Исард. Она обещала ей личную связь с Палпатином. Возможно, с Вейдером.

С Палпатином, Вейдером. Это стало последним толчком в сознание, которое и раньше не сопротивлялось. Едва связь была отключена, голова взорвалась изнутри. Наступила темнота. А потом открыла глаза. Она. Та, которая хотела.

Сати спала — внутри, свернувшись клубком. Не убита, спала. И будет какое-то время спать. Из смерти не возвращаются. А если возвращаются, то ненадолго. Если есть цель. Если есть цель…

Выживание — жестокая вещь. И всё-таки, как ни странно, это произошло с полного согласия Ноб. Потому что…

Но всё это было не важно. Всё, кроме одного. Мир стал прост — до чертежа. До схемы жизни.

Схема-спираль разворачивалась у неё в руках.

Вот жила-была девочка. Девочка с большими амбициями и неплохими мозгами. Девочка, которая имела удачу — или неудачу — родиться в одной из семей, чьи представители имели выход к высшей политической элите. Девочка стала королевой. Сначала губернатором, потом королевой. Демократически избираемой на двухгодичный срок королевой маленького Набу. На которую воздействовало много умных и амбициозных людей. Среди этих людей был тогдашний сенатор, будущий канцлер Республики, будущий император галактики, будущий учитель её мужа, ситх, Кос Палпатин. Человек, который сыграл ею, как игрушкой. Но которому тогда она была благодарна. Так или иначе, он поддержал её желание полноценной жизни. Пусть и в своих целях.

Потом была война, к которой она была готова. Потом дерзкая авантюра побега. Потом…

Потом было много чего, в том числе и слава. И застывшая маска королевского лица над рыцарем, которого уносил огонь. Благодатная застылость церемониальной мины, скрывавшая ненужность чувств. Потому что вместо ею владела злая радость. Рыцарь, в которого она чуть не влюбилась. И который…

Любой роман с джедаями для неё закончился на фразе, не предназначенной для её ушей. В нашу задачу не входит освобождать рабов.

Как смешно. Холодный душ посреди татуинского лета.

Да, конечно, максимализм четырнадцатилетней девчонки. Но важно ли это сейчас?

Важно только что, не почему.

Злая радость, как высшая ценность жизни. Её острота. Которая поблекла с годами. Которой она позволила побледнеть.

Было много всего. Палпатин получил место главы государства. Помог и ей — по ступенькам — подняться на политические высоты. С её помощью, точней, вместе, они организовали выкуп матери мальчишки, который им помог. Раз уж освобождать рабов не входило в задачу джедаев.

…А потом через какое-то очень большое количество лет она вновь встретила этого мальчишку. Замкнутого, себе на уме молодого человека. Внешне это не проявлялось за падаванской наработанной маской-бронёй. То, что это маска, она поняла быстро. Опыт был. А вот то, что за маской…