— Пытаемся жить, — хмыкнул император. Двое перехватывали друг у друга нить разговора с лёгкостью, которая говорила о долгой привычке. — Не всё получается, да и в армии немного другие законы. Таркин тогда нам подарок поднёс. Сам. Притащил новый проект станции уничтожения, долго рационализировал передо мной свою теорию устрашения, объяснял профилактическую ценность данного оружия…

Мара и два гвардейца переглянулись — и Мара резко и презрительно фыркнула. Гвардейцы обменялись взглядами и улыбками и между собой. Тёмный лорд хранил гробовое молчание. Пиетт подозревал, что так он воздействует на распоясавшуюся Алую гвардию. Император тоже был серьёзен.

— Профилактик Таркин, — он покачал головой. — Я поломался для вида: да как, да зачем, да сколько денег — всё, чтобы его раззадорить. Потом в наш дуэт грамотно вошёл лорд Вейдер, и получилось трио. Он изобразил собой главнокомандующего, который говорит: да вы что? На такую махину столько денег? Да лучше мне ещё один флот! Причём сделал это в своей обычной тяжеловесной манере: повелитель, вы политик, но тут я лучше вас знаю. Я в лучших традициях диктатора, которому на двадцатый год власть всё-таки ударила в голову, закусил удила. И пошло… — император сухо улыбнулся. — Мне кажется, мы хорошо тогда разыграли эту пьесу. По крайней мере, я получал удовольствие.

— И Таркин получил свою махину, — подытожил Вейдер. — Мы с императором ещё загодя посовещались о ней и решили, что дело стоит тех денег, которые в него вложены. Даже если она потом не будет интенсивно функционировать. Чистка рядов внутренней оппозиции для молодой Империи довольно важное дело. А она вся тихой сапой сконцентрировалась под крылом у Таркина. Поскольку император, якобы обидевшись на меня, дал Таркину добро на личный подбор военного персонала для станции.

— А потом появилась госпожа Органа и украла чертежи, — сказал император. — Не без помощи папы Исард. Он тоже сыграл нам на руку. Мы давно хотели провести реорганизацию в разведке, и он дал повод себя сместить на основании доказанного факта предательства.

— Простите, — сказал Пиетт.

— Спрашивайте, адмирал.

— Неужели бывший директор контрразведки действительно…

Император улыбнулся ему почти отечески. Но всё же его глаза были для адмирала ещё более непроницаемы, чем тёмные линзы лорда Вейдера.

— Почти у каждого человека, занимающего высокий пост и не обделённого даром координировать действия больших групп людей, в какое-то время наступает переоценка ценностей, — ответил Палпатин. — Он достиг всего, находясь в рамках данной властной структуры. И тогда ему кажется: а всё ли я получил, что заслужил? Может, в рамках другой структуры мне будет лучше?

— Он не слишком доверял Таркину, — сказал Вейдер. — Он уже тогда раскусил этого доброго дядю. В представлении этого дяди центр вселенной составлял он, военный диктатор Таркин. Все остальные заслуживали существования только по факту преданной службы его сиятельной персоне. А директор Армонд Исард считал, что служить должны скорей ему.

— Он запутался в своих собственных комбинациях, — пояснил император. — С одной стороны, он понемногу поставлял информацию Таркину, пока считал, что тот сможет стать альтернативой. С другой — косвенно начал работать с повстанцами. Он полагал, что Альянс как таковой не опасен. Но ему нужен был козырь, который можно использовать против Таркина, если тот совсем разыграется. Постепенно он стал осознавать, что в таркиновской диктатуре ему не будет места. Места, равного тому, которое он занимал в Империи. Что касается Альянса, тот разве что простит его преступления на службе у Империи за мелкие услуги, которые он им оказал. Например, позволив украсть чертежи Звезды смерти.

— И он проявил незаурядное мужество, придя на приём к императору и объяснив всё, что наворотил, — сказал Вейдер.

— Что?…

— Мы и так знали об этом через его дочь, — произнёс император. — Не всё, но достаточно. Теперь же мы получили уникальный шанс развивать комбинацию, которая была запущена без нашего участия. Изначально чистую.

— Но директора убили!

— А кто вам это сказал, адмирал?

Пиетт взглянул в живые и насмешливые глаза Палпатина.

— Официально его дочь…

— Да-да. Официально. Бедная Йсанне сама не знает, что её папа жив, — император вздохнул. — Не хочу обманывать девочку, она мне нравится, но политика — не место для душевных чувств. Тем более что её отношение к нему всегда было далеко от нежной дружбы.

— И господин бывший директор возглавил вторую агентурную сеть, — произнёс Вейдер. — Не дубликат и не дублирующую систему…

— Вы, адмирал, когда-нибудь искали грибы? — спросил Палпатин.

Пиетт подпрыгнул.

— Да, — изумлённо ответил он. — В детстве, ваше величество.

— Тогда вы знаете, что, сколько бы людей за день ни прошло по поляне, всё равно и третий, и четвёртый там что-нибудь да найдёт.

— Значит, прежний директор был таким вторым грибником? — спросил Пиетт.

— В точку. Причём грибником с большим опытом. И, что было его преимуществом перед дочерью, грибником официально умершим.

На секунду в голове Пиетта мелькнула страшная картина: ночь, лес и призрак грибника в дождевике. Он глубоко вздохнул и прогнал наваждение, пытаясь сосредоточиться.

— Адмирал, я понимаю, что мы вываливаем на вас большую груду информации, — сказал Палпатин. — Не стесняйтесь, тут же спрашивайте, если что непонятно.

— Пока понятно, ваше величество.

— Тогда продолжим. Чертежи были украдены. Лорд Вейдер, который в это время был слегка отстранён от меня и крейсировал со своим флотом где-то вдали, был послан мной в припадке плохого настроения в погоню.

— И отвёз госпожу Органа вместе с её чертежами на станцию, — произнёс Вейдер.

А потом все замолчали. Не случайная пауза — мёртвая тишина. Все знали что-то, чего Пиетт пока не знал.

— В мою задачу входило, — мерно и тяжело сказал Вейдер, — остаться на станции, изображать человека, слегка впавшего в немилость, помогать Таркину в допросе принцессы, а на самом деле — проконтролировать ситуацию. Идеей повелителя было: довести действия Таркина до откровенно противозаконных, когда все доказательства его антигосударственной деятельности будут налицо. И тогда с полным правом его арестовать. То, что он вытворил, было лучше не придумать. Он припёрся к Альдераану. И он под видом взятия на испуг принцессы, при свидетелях, приказал взорвать планету. Мне осталось его только остановить.

Тишина.

— Так почему же вы не!.. простите.

— Пиетт, не надо извиняться. Сейчас вам будет не до извинений.

Тёмный лорд взглянул на императора.

— Я пытался объяснить это единственному человеку — моему повелителю, в Центре Империи. Все считали, что я извиняюсь за взрыв Звезды. Я же, как умел, формулировал то, что произошло возле Альдераана. И мой учитель бесконечно мне в этом помог.

— Первый звонок, — сказал император.

Пиетта поразил его тон. Это была сухая ненависть.

— Господа, я вас прошу обратить пристальное внимание на то, что сейчас скажет лорд Вейдер. Мара Джейд знает тоже. Но до того в суть дела был посвящён лишь узкий круг моих доверенных лиц. Теперь же прошу уделить словам моего ученика самое серьёзное внимание.

— Да, повелитель, — ответил Якс. Он и его приятель сейчас представляли собой предельную сконцентрированность профессионалов. Немного от хищных зверей. Немного от наёмных убийц. И много от привыкшего к напряжённой деятельности интеллекта.

— Теперь, когда вы предварили моё выступление торжественными словами… — буркнул Вейдер.

— А мои мальчики иначе всё ещё имеют тенденцию считать это всё неким бредом, — ответил император, вызвав на щеках «мальчиков» лёгкую краску. Пиетт ничего не мог с собой сделать. Он улыбнулся. Что делать? Редко бывает так, что основной состав любит элиту.

— Хорошо, — сказал Вейдер. — Так вот. Я уже говорил, это был прекрасный момент. Таркин при всех отдал преступный приказ: уничтожить выгодную для Империи планету без санкции на то императора. Таким образом он подставил под удар именно императора. Я, активировав все свои скудные актёрские способности, постарался за время своего пребывания на станции внушить Таркину ощущение и мысль, что нахожусь в таком положении, что сто раз подумаю, прежде чем возразить новому ставленнику императора. Таркин не раз намекал мне, что он действует по приказу императора. Что у него с ним если не сеансы связи, то уж личные приказы в зашифрованном виде он от него получает. Убедившись, что я проглатываю это и не давлюсь, он сделал вывод, что в данный конкретный момент по ряду причин мои отношения с императором дали трещину настолько, что мы с ним практически не поддерживаем контакт. Его разведка донесла о том же.