– Томка сделает, – убеждённо повторил Андрей.

Самое неприятное – это звонок, когда ты занят делом. И сначала Бурлаков притворился, что не слышит, продолжая писать. Но телефон не унимался, дребезжа частыми звонками.

– Да! – наконец сорвал он трубку.

Женский голос протараторил его номер и закончил совсем неожиданным:

– Ответьте Соснякам.

Несколько секунд обычного телефонного треска, неясных шумов и мучительно знакомый голос:

– Алло, ты меня слышишь? Это я.

– Да, я слышу, – Бурлаков перевёл дыхание. – Здравствуй.

– Ни от чего такого не оторвал? – ехидно поинтересовался голос.

– Нет, – Бурлаков откашлялся, прочищая горло, и продолжил уже своим нормальным голосом: – Рад тебя слышать, как ты?

– У меня всегда всё нормально. Так как, приедешь? Ждать тебя, или ты занят?

– Я же сказал, что приеду обязательно. Буду в субботу.

– Ага. Тут Эркин рядом, ты поговори с ним.

Пауза и красивый чуть отчуждённый голос.

– Здравствуйте. Мы будем рады вас видеть.

Бурлакову снова пришлось откашляться.

– Здравствуй, Эркин, как ты? Как Женя, Алиса?

– Спасибо, у нас всё хорошо. Мы вас ждём.

Не зная, что ещё сказать, Эркин сунул трубку Андрею.

И снова звонкий, родной, до боли в сердце, голос.

– Понял? Мы тебя ждём. Так что, смотри. Ладно, у меня время всё, будь здоров. Да, чёрт, ты как, подготовился? Ну… купил, о чём говорили?

– Да, – улыбнулся Бурлаков. – Как и договаривались. Рад, что у тебя всё хорошо.

– У меня иначе не бывает! Ну, всё, пока!

И гудки.

Бурлаков осторожно положил трубку, закрыл глаза и так посидел, пока не почувствовал, что сердце успокоилось. Интересно, почему мальчики звонили из Сосняков? Неужели в Загорье нет междугороднего телефона? Жаль, если так. Но пока это не столь важно. Он специально подгадал так, чтобы приехать в субботу, а уехать в понедельник, благо – университет в среду, и ни лекции, ни семинар отменять не пришлось. Подарки он купил, получилось и увесисто, и объёмно, но носильщик – не проблема. Чёрт, скорее бы пятница.

Повесив трубку, Андрей победно посмотрел на Эркина.

– Во как надо!

– Ну да, – согласился Эркин. – Доплачивать не надо?

– Нет, уложился.

– Тогда пошли.

На улице Андрей внимательно посмотрел на сосредоточенное лицо Эркина. Недоволен? Чем? Всё же хорошо. Но спрашивать не стал.

По-прежнему не спеша, но и без задержек они дошли до площади с обелиском и неизменным фотографом, миновали её и пошли дальше к магазину с ковбоем на витрине.

Увидев входящих в зал индейца и белокурого парня, Юл, широко улыбаясь, пошёл им навстречу.

– Привет, парни.

– Привет, – улыбнулся Андрей. – Ну, как?

– Получили Как раз настоящие ковбойские.

Улыбнулся и Эркин: ну вот, а то Андрей из-за того призового пояса переживает, теперь успокоится.

Рита занималась немолодой женщиной с долговязым подростком, объясняя преимущества джинсы перед «чёртовой кожей», а Юл выложил перед Андреем на прилавок целую связку поясов, и они пустились в долгие обстоятельные выяснения преимуществ и недостатков каждой модели.

Эркин спокойно ждал. Ну, не может Андрей не потрепаться, так на здоровье ему. Вреда никакого, а брату удовольствие. Андрей ему брат и всегда братом будет, что бы там ни случилось. Даже если… Эркин тряхнул головой и рассеянно оглядел зал. Покупать он ничего не собирался, свадьба и так в копеечку влетит, а деньги только начни тратить. А главные расходы впереди. Алиса растёт, школа бесплатная, а трат всё равно… продлёнка, завтраки и обеды, ещё витаминная профилактика, учебники, тетради, мелочевка всякая, всё для занятий в Центре… И все говорят, что трат будет ещё больше, как это? А, да, так: дети быстро растут, а расходы на детей ещё быстрее.

Наконец Андрей выбрал себе пояс, расплатился и тут же вдел его в джинсы.

– Во! То, что надо, брат. Будешь себе что брать?

– В другой раз, – улыбнулся Эркин.

На улице Андрей вздохнул.

– А жаль того. Призовой всё-таки. И нож был…

Эркин кивнул, но возразил:

– Здесь нож на виду всё равно никто не носит.

Андрей нехотя согласился.

– Так-то оно так, а всё равно, жалко, – и тряхнул головой. – Ладно, брат, переживу.

– Никакие шмотки жизни не стоят, – ответил по-английски Эркин. – Помнишь?

– Ещё бы, – тоже по-английски согласился Андрей. – Только… это правильно, когда ты одетый, а голым, да на снегу… тогда шмотьё с жизнью наравне.

Помолчав, Эркин кивнул.

– Да, бывает и так.

Но вспоминать им сейчас не хотелось: уж слишком хорошо кругом. И, пройдя немного молча, заговорили о другом, более важном: что ещё надо купить.

– В игрушечный зайдёшь?

– А что?

– А я тогда сюда загляну, – Андрей неопределённо показал сразу на три витрины.

Эркин внимательно посмотрел на него и улыбнулся.

– Идёт. Тогда у обелиска встретимся.

– Точно! – обрадовался Андрей. – Это ты здоровско придумал.

Действительно, чего им вместе ходить, и подарок он теперь спокойно выберет. И Андрей радостно нырнул в первый же магазин.

Оставшись в одиночестве, Эркин зашёл в магазин игрушек, походил, посмотрел… но если в книгах он теперь хоть немного разбирался, то в игрушках… Нет, без Жени, ему тут делать нечего.

Выйдя из антикварного магазина, Андрей ещё постоял перед витриной, чтобы прийти в себя. Нет, он знал, что антиквариат – это очень, ну, слишком и даже очень дорого, даже не помнит, когда и от кого это узнал, но чтоб настолько…! Это ж какую деньгу зашибать нужно, чтоб такое покупать. А сама мысль хорошая, вот чего бы попроще да подешевле найти, но чтоб и смотрелось. А картина эта, где озеро под луной, хороша. Но всей его ссуды уже на неё не хватит. А зайдём-ка тогда… а вот сюда, и, может, современное искусство окажется по деньгам.

К обелиску они пришли почти одновременно с ещё более отяжелевшими сумками и облегчёнными бумажниками. На скамейках никто не сидел: холодно уже для посиделок, но прохожих много, у обелиска топтался фотограф, сновали разносчики, но уже не с пивом, а с пирогами и сбитнем. Эркин и Андрей свалили ношу на скамейку.

– Ну, что? – победно улыбнулся Андрей и продолжил по-английски: – Кофе с устатку?

– А чего, в шашлычную не пойдём? – очень удивился Эркин, доставая из кармана мелочь.

Общего капитала хватило на два стаканчика сбитня и три пирожка.

– Совсем без копья? – поинтересовался Андрей, дожёвывая пирожок.

– Ну, кое-что мало ли на что, – улыбнулся Эркин. – А у тебя?

– Так же. И времени уже тоже под завязку.

– Доедим и пойдём, – решил Эркин. – Всё, вроде, сделали.

Вытряхнув в рот последние сладкие капли, сбросили стаканчики в урну, разобрали по плечам мешки, а по рукам сумки и свёртки и вперёд, к автовокзалу.

Как-то быстро потемнело, и посыпал мелкий, нетающий под ногами снег. Пришлось выпростать из воротников и натянуть поверх вязаных шапок капюшоны.

– Всё-таки, смотри, как точно. На Покров снег землю кроет.

– Угу, – согласился с очевидным Эркин. – Слушай, а почему деньги называют копьями. Ну, ты сказал, что ни копья. И от других такое слышал. Даже ещё там, в лагере.

Андрей пожал плечами.

– Не знаю. Говорят так, вот и всё.

– У Полины Степановны спросим?

– Давай, – кивнул Андрей. – А лучше, конечно, у… – он хотел сказать «профессора», но с ходу поправил себя: – Калерии Витальевны, она же историю ведёт. И, в самом деле, интересно.

Шли не спеша, поглядывая на витрины, хотя всё, вроде, и купили, но… нет, в самом деле, всё, что планировали и даже больше, и нельзя хапать всё, на что глаз лёг, и так…