— Что ж, согласен. Наше знакомство, если это можно так назвать, было довольно странным. Хорошо, что вы понимаете, насколько легкомысленно себя вели. Зато теперь у вас есть шанс показать что вы ответственная девушка, преданная интересам своей страны.

— Я постараюсь, герр гауптман, — буду очень стараться оказаться как можно подальше от тебя, хитромордый лис.

— Be careful, games of cat and mouse usually end badly, — без всякой логической склейки вдруг выдал он.

Я уловила только «игра» и «плохая». Я плохо играю?! Да мне уже давно Оскара должны были вручить, причём не раз. Сохраняя привычный покер-фейс, я непонимающе переспросила:

— Простите, не поняла…

— Хотел убедиться, что вы сказали правду, — в глазах Ягера мелькнула насмешка.

— Гадость очередную сказали, зная, что я всё равно не пойму? — я не удержалась от вопроса.

— Почему сразу гадость? Сказал, что у вас красивые глаза.

Хм-м, по-моему, там не было слова «айз», но естественно уточнять я не буду.

— Не смущайте меня, герр гауптман, — я правдоподобно изобразила неопытную скромняшку, разве что не покраснела.

— Хорошо, не буду, — с лёгкой полуулыбкой ответил он. — Вы кажется собирались спать?

Я проскользнула в постель, настороженно прислушиваясь, что там происходит за моей спиной. Ягер, надо отдать должное, двигался почти бесшумно. Один раз прошёл к двери и негромко сказал что-то солдату. Затем пошёл к окну, я уловила лишь слабое движение прохладного воздуха. Он что, сволочь такая, там курит? Точно, этот характерный запах я ни с чем не спутаю. А что так можно было? Я тоже хочу нервишки успокоить, но лучше перетерпеть, а то не избежать очередной мозговыносящей беседы. Моральных сил снова, образно говоря, идти по минному полю, у меня нет.

* * *

Давно я уже не просыпалась с таким пакостным ощущением. Прямо десять из десяти по шкале паскудности. Над кроватью раненого коршуном склонился Йен, и, судя по довольной лыбе Ягера, загадочный танкист уже очухался.

— Доброе утро, Эрин, — кивнул он, заметив, что я встала. — Наш раненый пришёл в себя, так что приведите себя в порядок, позавтракайте и возвращайтесь сюда.

Вот спасибо, заботливый ты мой, хоть умыться отпустил. Аппетита у меня особо не было, кофе больных здесь не баловали, так что я, наскоро проглотив пару ложек овсянки, вернулась в палату. Быстрее начнём, быстрее я от него отделаюсь. Ягер невозмутимо хлебал кофе. Везёт же некоторым. Хотя как он ещё не подавился? Пленный с такой ненавистью буравил его взглядом, что я снова заподозрила неладное. Понятное дело, что перед ним враг, но объективно лично Ягер пока ещё ничего ему не сделал, а он смотрит на него так, словно они уже имели счастье набить друг другу морды в ближайшей подворотне. Может мне всё это кажется, и я смотрю со своей колокольни? Привыкла относиться к немцам как ко временному злу, всех подряд ненавидеть — никаких сил не хватит. Хотя если бы меня окружали такие, как Штейнбреннер с его «мальчиками», моя толерантность скорее всего уже бы пошла по одному месту.

— Ты неплохо сражался, солдат, — Ягер хищно усмехнулся, заметив, как при его приближении пленный напрягся, пытаясь сесть. — Хотя в этот раз у тебя не было танка.

— Что не помешало мне остановить твоих кошек, — криво усмехнулся тот.

— Имя, звание, — жестко глядя ему в глаза, процедил Ягер.

— С чего ты взял, что я тебе что-то скажу? — с таким же ожесточением ответил парень. Пожалуй, я погорячилась, называя его мальчишкой. По возрасту он может и подходит под это определение, но держится намного увереннее, чем некоторые дяди намного постарше. Тот, кто вчера его сдал, явно боялся пыток, а у танкиста в глазах нет ни страха, ни растерянности.

— Твоя стойкость весьма похвальна и я бы с удовольствием постарался доказать тебе, что при правильном подходе ты скажешь мне не только своё звание, но и всё остальное, что я пожелаю узнать, — по мере того, как я переводила, в глазах раненого бегущей строкой мелькали матерные пожелания, куда следует отправиться всем немцам и гауптману в особенности. — Но времени возиться с тобой у меня нет, так что буду краток. Я знаю, что ты заминировал поле перед мостом и сам мост, — заметив наконец-то смятение в глазах пленного, он не без злорадства продолжил: — Многие из ваших проявляют благоразумие и сдаются в плен на выгодных условиях. Мы с тобой это ещё обсудим, а пока что я жду от тебя схемы.

Ягер протянул ему карту. Парень проигнорировал этот жест, позволив карте скользнуть на пол и с какой-то бесшабашной злостью ощерился:

— А что тебе ещё рассказать? Может, расположение и численность наших войск? Хочешь разминировать мост — вперёд! Отправляйте своих сапёров.

Я не без удовольствия переводила его ответы, ну хоть кто-то немного поправит корону этому самоуверенному гаду. Было конечно страшновато, что Ягер в ответ начнёт жестить, но на удивление он даже не треснул «оборзевшего» пленного разок-другой по мордасам. Лишь хищно оскалился в ответ:

— Я даю тебе время подумать до вечера.

— Можешь не тратить своё время. Я не передумаю и пыток ваших я не боюсь.

Н-да, у парнишки видимо стальные яйца. Я бы так даже блефовать не смогла.

— Всё же подумай, — Ягер встал, небрежно прибавив: — Учитывая, что в этот раз ты так легко не сбежишь.

Он красноречиво кивнул на забинтованную ногу пленного.

— Головка не кружится, когда по коридорам скачешь, фриц? — я бы может как-то замаскировала этот подъёб, но пленный так ехидно кивнул на перебинтованную черепушку гауптмана, что тут уж без вариантов.

— Следующий ход за мной, солдат.

Кажется, я малость ошиблась с классификацией. Никакой он не лис. Шипит как настоящая гадюка. Вот сто пудово они уже сталкивались раньше.

— Можете пока быть свободны, Эрин.

Конечно я не обольщалась насчёт того, что моя миссия закончена, но не ожидала прозвучавшего приказа, когда мы вышли из палаты:

— Хотя нет, подождите. Есть разговор. Давайте немного отойдём, — Ягер кивнул в сторону ближайшего окна. — Эрин, я прошу серьёзно отнестись к тому, что я скажу. Скорее всего этот пленный будет упираться, будет непросто его переубедить.

— Вы собираетесь его пытать? — упавшим голосом спросила я, даже не представляя, что говорить дальше, если он подтвердит мои опасения.

— Безусловно такие допросы часто бывают весьма эффективны, но к сожалению, многие из русских устойчивы к боли, и признание можно выбивать не один день. У меня нет столько времени, нам нужен этот мост как можно скорее.

— И как я могу помочь заставить его выдать схемы?

— Может быть слышали о методе кнута и пряника? Он знает, что я щадить его не буду, но пусть увидит, что всё может быть по-другому. Поговорите с ним, убедите, что сотрудничество с нами ему выгодно. Он уже второй раз попадает в плен. Я слышал, их вождь за такое отправляет на расстрел. Убедите, что терять ему уже нечего. Те, кто перешёл на службу к нам, довольны и ни в чём не нуждаются.

Не знаю, кто там чем доволен, но подозреваю, именно этот красноармеец за такое предложение шею мне свернёт.

— Думаете получится?

— Если чувствуете в себе актёрские таланты, можете попробовать такую версию. Несчастная селянка, которую забрали для работы в госпиталь. Немцев вы ненавидите так же, как и он, но смирились, понимая, что другого выхода нет. Пустите в ход слёзы, скажите, что боитесь, если он будет упрямиться, солдаты сожгут ближайшую деревню вместе со всеми жителями.

Ну ни хрена себе манипулятор!

— Актёрских талантов во мне, к сожалению, нет, — вздохнула я. — Но я попробую с ним поговорить.

— Я на вас рассчитываю, — при виде его самодовольной улыбки так и захотелось чуток подпортить настроение.

— Мне показалось, этот танкист вам знаком. Уже встречались на поле боя?

Ягера ощутимо перекосило, и он отчеканил ледяным тоном:

— Не забивайте свою голову тем, что вас не касается. Лучше сосредоточьтесь на задании, которое я вам поручил.