— Этти, это правда? — хмуро спросил Северус. — Насчет тебя и Скримджера?

Девушка резко вскинула голову:

— Да, правда.

— И давно?

— С февраля. Когда каток делали, — похоже, сама Бернадетт не видела ничего предосудительного в своих отношениях с представителем недружественного факультета.

— Но почему именно он? — недоумевал Снейп.

— Кристофер хороший, — Мальсибер смущенно улыбнулась. — Умный, добрый... цветы дарит. И рук не распускает, не то, что этот тролль Макнейр! — негодующе закончила она.

— И больше среди слизеринцев никого достойного не нашлось? — недоумение сменилось сарказмом. — Потребовался именно гриффиндорец? Причем не кто-нибудь, а сын главы Аврората? Ты в курсе, что его папаша очень постарался, чтобы Эдгар и другие оказались за решеткой?

— Я в курсе, — тихо, но твердо ответила Бернадетт. — Но от Кристофера не откажусь.

Северус устало опустился на свое место за столом и задумчиво потер лоб.

— Сильно его избили?

— Мадам Помфри говорит, сломаны два ребра и нос, — у девушки дрогнули губы. — Макнейр с Джагсоном подкараулили его, когда возвращался из библиотеки. Мы там с ним вместе занимались.

— Да уж, тролли... Они свое получили, но пятьдесят баллов с факультета в конце года — почти катастрофа. Что вы на это скажете, староста курса?

— Я поговорю с нашими, мы постараемся наверстать, — пообещала она. — Очень постараемся!

Северус внимательно посмотрел на нее. Бернадетт была настроена решительно.

— Хорошо, можете идти.

Мальсибер была уже у дверей, когда услышала ворчливое:

— Будь осторожней... и передай то же самое Скримджеру.

Она просияла:

— Спасибо, Северус!

— Не за что, — буркнул Снейп.

Сломанные ребра, перебитый нос... Право, смешная плата за преданность той, что способна выпрямиться гордо и заявить: «От Кристофера не откажусь». Снейп скрипнул зубами: лучше бы Мародеры в тот несчастный день вместо мыльной пены забили ему рот песком, чтобы он не смог, ни за что не смог бы выкрикнуть проклятые слова! Ведь во всем остальном он, кажется, был не хуже этого гриффиндорского везунчика...

* * *

Май принес новые заботы: следовало провести с каждым пятикурсником консультацию насчет будущей профессии. И это не считая уроков, которых теперь стало даже больше, потому что были введены дополнительные часы для семикурсников. Кое-как удалось выкроить время, чтобы написать обстоятельное и любезное письмо Стюарту Крэгги, но вырваться на личную встречу с будущим слизеринским тренером никак не удавалось. К счастью, очередной матч предстоял команде только в сентябре.

Наконец, декан добавил себе головной боли необходимостью выбрать нового старосту юношей для шестикурсников. Но нет худа без добра — кандидатура нашлась быстро.

Долохов не поверил своим ушам, когда услышал в деканском кабинете новость о своем назначении. На лице Денниса явственно читался вопрос: неужели бывший «профессор Нюниус» пытается таким образом окончательно сгладить инцидент в подземелье?

— Во время работы «Лабиринта Салазара» вы показали себя неплохим организатором, — сухо пояснил Снейп. — Именно по этой причине я намерен передать вам значок старосты. Староста шестого курса затем становится старостой факультета, но для вас это будет возможно только в том случае, если Слизерин до конца учебного года наверстает баллы, которые потерял по вине ваших приятелей. Иначе на седьмом курсе значок перейдет к кому-нибудь другому.

Северус поймал себя на том, что начал копировать интонации Дамблдора. И они произвели нужный эффект: Долохов посерьезнел, коротко ответил «да, сэр» и спросил разрешения идти выполнять указание.

А за дверью уже топтался первый из списка пятикурсников, ждущий совета в определении своей будущей профессии.

Собственная консультация у Слагхорна почти не запомнилась. Снейп, чтобы не длить бесполезную, как он считал, процедуру, сообщил, что намерен по окончании школы поступить на курсы целителей; старому декану оставалось лишь одобрить выбор, что тот и сделал. Вся беседа заняла от силы минут пять.

И вот теперь он сам на месте Слагхорна. Перед ним — десять табелей успеваемости, основной источник для составления мнения по способностям каждого из этих мальчишек и девчонок. Кто-то из них, как и он в свое время, постарается отделаться формальными фразами, но кто-то всерьез надеется на помощь в выборе... а ведь он их почти не знает! И что бывший Пожиратель может посоветовать родственникам таких же последователей Темного Лорда? Какую работу искать, когда на твоей фамилии клеймо преступника? Северус с усилием отогнал от себя невеселые мысли и пригласил студента войти.

* * *

За стенами Хогвартса вовсю хозяйничала весна. С ее приходом оранжереи Хаффлпаффа потеряли былую привлекательность для романтичных натур: цветы теперь можно было найти и на склонах ближайших холмов, и на поляне у озера. Мальсибер собрала желтых лютиков, синих гиацинтов, лиловых крокусов и поставила букет в заранее приготовленный питательный раствор для растений. Уроки профессора Спраут не пропали даром! Теперь цветы долго не завянут, не утратят тонкого аромата и будут очень хорошо смотреться на фоне скучных белых стен Больничного крыла. Бернадетт собиралась навестить Кристофера.

Мадам Помфри выдала пациенту порцию Костероста и оставила его в одиночестве: когда никто не видит, охать и морщиться от тянущей боли в боках совсем не стыдно. Дышать приходилось через рот: нос отзывался сильным жжением даже на легкий вдох. Тело страдало, а душа ликовала: он все-таки здорово отделал слизеринских громил! Жаль, не видела она, как он врезал Макнейру правой! И целых пятьдесят баллов с зеленых — так им и надо!

— Крис... Крис, к тебе можно?

Ликующая душа от радости подпрыгнула до потолка: Этти! Он мигом перестал кряхтеть и откликнулся, как ему показалось, бодро и очень мужественно.

Пестрые цветы в простом стеклянном стакане утвердились между аптечных пузырьков, и в палате стало как будто светлее.

— Смотри, что я тебе принесла...

Бернадетт поправила хрупкие стебли и, глянув на лежащего, не могла удержаться от улыбки: Кристофер усиленно пытался изобразить бровями и глазами суровое терпение раненого воина, но фиолетовая картофелина носа сводила на нет весь героизм. Парень вскоре сам понял это и прекратил кривляться.

— Спасибо... Здорово, что ты пришла.

Он не знал, что еще сказать. И ей тоже хотелось просто сидеть рядом, и нос его распухший уже совсем не бросался в глаза...

— Ваш, наверное, жутко злой из-за баллов, да? — отчего-то это прозвучало виновато.

— Еще бы! Отобрал у Макнейра значок, представляешь? — Мальсибер присела на стул рядом с его койкой. — Крис, он знает, что ты и я... Что мы встречаемся.

Ликование угасло без следа. Конечно же, этот гад запретил Этти видеться с ним. Наверняка еще и на отработку отправил — с него станется!

— Я ему все котлы повзрываю! — вскинулся Кристофер, забыв о больных ребрах. — О-о-ох... Пусть только попробует что-нибудь тебе сделать!

— Ты в своем уме? — опешила Бернадетт. — Снейп не собирается мне ничего делать! Он всего лишь попросил меня быть осторожней. И тебе велел передать то же самое!

Скримджер по-совиному захлопал глазами. Девушка фыркнула:

— А надумаешь взрывать котлы — я самолично сниму с тебя десяток баллов!

— Что-то раньше ты не беспокоилась так о своем декане.

— Потому что Слагхорну мы были до свечки! Снейп совсем другой... Он хороший!

— Ну и целуйся со своим Снейпом, — проворчал Кристофер.

— Дурак, — коротко бросила Бернадетт и выбежала вон.

Скримджер застонал от отчаяния и боли в боках, которая как будто набросилась на него с удвоенной силой.

— Что тут произошло? — спросила Помфри, входя к нему с очередной дозой лекарства. — Мальсибер вся в слезах... Брякнул лишнее, герой?