Бравый кирасир скрипнул зубами.
— Напрасно стараетесь, господин Пивз. Я более не стану за вами гоняться. Сэр Бедуир объяснил мне, что вы ищете ссоры ради забавы.
— Одного не пойму: как ты от скуки по второму разу не сдох? — полтергейст спрыгнул на пол и сел, закрутив ноги немыслимым узлом. — Элли, что ты нашла в этаком зануде? Лучше меня поцелуй, я веселый и краси... Ай!.. Только не по голове, это мое слабое место!.. Ах, так, двое на одного?! Вот я вас!.. Помогите, убива-а-ают!..
Ковры, камень, дубовые балки перекрытий, этаж, другой, вниз, кувырком, с гиком и уханьем — бум! Опрокинув чернильницу, Пивз грохнулся на стол слизеринского декана, и, блаженствуя, разлегся в фиолетовой луже. Оба призрака, все это время от души мутузившие его, смущенно остановились.
Посреди кабинета, пуская из ноздрей морозные облака и помахивая хвостом, стоял призрачный конь. На нем с мечом в одной руке и щитом в другой восседал Кровавый Барон.
— Ой, папа...
— Добрый день, сэр...
— Опять никому покоя не даешь? — нахмурился Барон.
— Нет, это мы сами, — поспешно возразила Серая Дама. — Поиграли немножко... Правда, Дик?
— Легкое развлечение, сэр, — Бродяга кивнул столь энергично, что пришлось придержать голову, чтобы не отвалилась. — С вашего позволения мы бы хотели...
— Свободны, заговорщики, — слизеринский призрак несколько смягчился, но тут же вновь посуровел:
— А ты куда? Лужу кто убирать будет? И пятна...
Шумный дух с недовольной миной принялся наводить порядок, а Барон продолжил занятие, от которого его отвлекли дочь с ухажером. Не покидая седла, он вздернул щит над головой, отвел вбок, вниз, другой рукой рубя и пронзая невидимых врагов. Конь нетерпеливо переступал копытами, но оставался на месте. Наконец седок перестал воевать с воздухом и тронул конские бока пятками, позволяя животному сделать несколько шагов.
— Собираешься на инферналов? — заинтересовался Пивз.
Призрак стряхнул щит, освобождая руку. Дар Авалона, тонкий обод из лунного серебра, внутри которого клубилась легкая дымка, плавно опустился, чуть касаясь пола и едва слышно звеня. Барон спешился, ласково потрепал холку под короткой серой гривой. Конь фыркнул и одним прыжком исчез в стене.
— Хочу понять, для чего мне дано оружие, которым я не могу воспользоваться, — услышав такое, полтергейст в одно мгновение покончил с уборкой и подлетел к сияющему диску. — Я всадник, для меня щит слишком велик, он, скорее, для пешего воина. Кроме того, подщитовой меч должен быть на добрую треть короче моего. В бою от меня будет мало пользы, если я вооружусь таким образом. И еще одна странность... Смотри.
На тыльной стороне щита, ближе к середине, крепились две короткие узкие дуги, такие же серебристые и полупрозрачные. Барон с трудом протиснул в них кисть и предплечье. Пальцам не хватало места в тесной выемке.
— Он сделан для того, у кого ладонь уже моей, понимаешь? И рука потоньше.
— Как у меня, например, — хмыкнул Пивз, но Барон остался серьезен.
— Ну-ка, примерь.
— Еще чего! Я пошутил... — но дуги уже обожгли руку неожиданным холодом металла, а щит едва не отдавил ему ноги. Этот невесомый на вид сгусток тумана оказался тяжелым, точно был сделан из железа. Пивз выругался, однако не смог не заметить, что кисть удобно легла в углубление под дугой. И вообще, если приноровиться, то управляться с «авалонским подарочком» не так уж сложно.
— И все-таки он не для меня, — шумный дух решительно выдернул руку и щит вновь завис над полом. — Тебе его вручили, ты и таскай.
— Да, но мне все чаще кажется, что защищать он должен кого-то другого.
— На твоем месте я больше беспокоился бы о том, чтоб знамение не проворонить, — Пивз предпочел не спорить с упрямым рыцарем.
— И то верно... — призрак вздохнул. — Но, знаешь, я даже рад, что пока могу быть здесь. Ты сам разве не чувствуешь, что к Хогвартсу крадется беда? Такая беда, какой еще не бывало?
— Чувствую, — угрюмо подтвердил Пивз. — Между прочим, где Северус?
Привидение ткнуло пальцем в потолок.
— В учительской. Совещание перед новым учебным годом.
Уныние шумного духа испарилось быстрее росы под летним солнцем.
— Наверняка опять нового учителя защиты назначат! Эх, развлечемся!
* * *
Как и следовало ожидать, после разговора с Фаджем Альбус Дамблдор сделался в Министерстве нежелательной персоной номер один. Он успел предпринять еще одну попытку достучаться до разума магического сообщества, выступив с речью на заседании Визенгамота. Призывал не считать слухами факт возрождения Волдеморта, привел, как ему думалось, веские доказательства... В ответ его сместили с поста президента Международной конфедерации магов и лишили звания Верховного судьи. Решение было вынесено «по итогам голосования среди уполномоченных лиц», как сообщалось в официальной министерской депеше.
Лишь один человек в эти дни нашел в себе достаточно смелости, чтобы пойти против общественного мнения. Старейшина Визенгамота Гризельда Марчбэнкс подала в отставку, заявив со страниц «Пророка», что до глубины души возмущена нападками на Альбуса Дамблдора.
Эхо скандала быстро утихло; Гризельда прислала письмо, полное дружеской поддержки и нескрываемой горечи: как человек, имевший определенную власть, она во всем, творящемся в Министерстве, видела часть и своей вины. Дамблдору пришлось лично успокаивать старинную приятельницу, с немалым трудом убедив ее в том, что один голос — даже если это голос Старейшины, — слишком слаб против хора большиства.
Итог министерских баталий был предсказуем. Проныра Флетчер, имевший знакомства среди самых информированных людей Министерства — писцов и уборщиц, — подтвердил, что, за исключением ведомства Артура Уизли, весь штат считает директора школы бессовестным интриганом и старым дураком.
— Feci quod potui,[1] — подытожил Дамблдор, укладывая депешу к другим официальным бумагам.
Зная повадки Министра, он не надеялся, что дело ограничится смещением со всех должностей. И точно: поздним вечером двадцать девятого августа министерская сова принесла директору пакет, содержавший очередную директиву. Изучив ее, Дамблдор невесело рассмеялся:
— Да уж, такого преподавателя у нас еще не было! Акромантул в рюшах...
На следующий день собравшимся учителям был зачитан Декрет об образовании №22, согласно которому Министерство отныне самостоятельно подбирало кандидатов на должность учителя защиты от Темных Искусств. Пивз пробрался в учительскую как раз в тот момент, когда директор закончил чтение и предложил желающим высказаться.
— В документе говорится, что человек от Министерства утверждается лишь в том случае, если у директора нет кандидатуры, — первой заговорила МакГонагалл. — Альбус, но вы же всегда еще в июле закрываете вакансию!
— Существует до сих пор не отмененное распоряжение одного из предыдущих Министров, которое обязывает директоров Хогвартса согласовывать с Министерством весь преподавательский состав. Директора, начиная с Блэка, так или иначе пренебрегали этой формальностью. Фадж неплохо поработал с архивами, как вы можете видеть. Кандидат на должность у меня действительно имелся, но я не счел нужным ставить в известность Министра. Чем он не преминул воспользоваться... — Дамблдор красноречиво развел руками.
— Было бы любопытно узнать, кого вы прочили на место Грюма, господин директор, — Снейп уже давно расстался с мыслью о преподавании Защиты, но вопрос кандидатур по-прежнему волновал его. — Опять какого-нибудь аврора? А Министерство, наверное, предложило другого... из того же ведомства.
— Вы ошибаетесь, профессор Снейп. В этом году вести уроки Защиты я собирался доверить вам.
Северус спохватился, что у него, как у школьника, приоткрылся от изумления рот, и поспешил потереть пальцами подбородок, словно будучи в смущении от услышанного. МакГонагалл неодобрительно поджала губы, Флитвик по обыкновению остался невозмутим, а на лице Спраут промелькнула радостная улыбка, тут же сменившаяся гримасой досады.
