Пони снова обратилась к янтарю и, спрыгнув на воду, убрала видимый издалека защитный кокон. Она устремилась к третьему, последнему кораблю, стоящему в доке, и быстро подожгла и его.

Потом женщина, пробежав по берегу, снова спрыгнула на воду и подбежала к раненому, но все еще держащемуся на плаву человеку, спрыгнувшему с горящего корабля.

Понимая, что это чистое безумие, но просто не в силах заставить себя бросить несчастного, терзаемого болью моряка, она достала гематит. Погрузившись в магические глубины, воззвала к исцеляющей силе камня и направила ее в тело умирающего человека. Почувствовала, как его дух ускользает прочь, и устремилась следом, пытаясь дотянуться до него, взывая к нему.

Моряк открыл глаза, судорожно хватая ртом воздух и сплевывая воду.

— Помни, ты сегодня уцелел только благодаря милости принца Мидалиса, — сказала Пони. — Он — законный король Хонсе-Бира и вскоре придет, чтоб свергнуть Эйдриана. Расскажи своим товарищам, что на пути к трону принц не хочет проливать лишней крови.

Она помогла ошеломленному моряку добраться до суши и только тут заметила двух солдат, бегущих к ней с поднятыми луками.

Женщина понимала, что ничто не помешает им убить ее. Однако при виде бредущего к ним чудом исцеленного товарища они не осмелились выпустить стрелы.

Пони метнулась во тьму и снова прибегла к магии янтаря. За ее спиной загрохотали катапульты, над головой пронеслись огненные шары, с шипением упавшие в ледяную воду.

Но даже сквозь весь этот шум женщина расслышала голос принца Мидалиса, приказывающего немедленно выводить в море захваченные корабли. Этот голос сопровождался звуками волынки. Смотритель наигрывал бодрую мелодию, стараясь воодушевить людей принца.

Оставаясь неподалеку от трех горящих кораблей, Пони наблюдала за происходящим. Она вздрогнула, когда в один из уходящих кораблей попал пылающий шар. Потом и второй корабль охватило пламя. На этот раз причиной пожара, скорее всего, была схватка на его борту. Вскоре послышались крики спрыгнувших с горящих кораблей людей, плеск воды и возгласы альпинадорцев, подбадривающих оказавшихся за бортом соплеменников.

Последовал новый залп береговой батареи, и на этот раз пострадал флагманский корабль королевской эскадры, на борту которого сейчас находился Мидалис. У женщины мелькнула страшная мысль — а стоила ли эта операция той цены, которую приходится за нее платить?

Однако все захваченные корабли, кроме трех, быстро вышли из зоны обстрела, держа направление на сигнальный огонь, зажженный на мачте «Сауди Хасинты». Один из пылающих кораблей, управляемый, надо полагать, выигравшим схватку за него экипажем Хонсе-Бира, быстро приближался к берегу.

Пони не могла этого допустить. Она устремилась наперерез судну и оказалась в опасной близости от шлюпки со спасшимися моряками с флагмана. Однако те, похоже, не заметили ее, и женщина помчалась дальше. Прибегнув к магии малахита, она взлетела над баком корабля. Едва Пони опустилась на палубу, защитники корабля прекратили тушить огонь и бросились на нее.

Женщина легко отбила первый удар и с силой ударила ногой нападавшего на нее, сбросив моряка за борт.

Яростно рубя мечом, Пони сама бросилась в атаку, заставив второго противника пятиться; когда тот понял, что отступить может либо к горевшему полубаку, либо прыгнуть в ледяную воду, он благоразумно выбрал последнее.

Она тут же резко развернулась, со звоном парировав удар меча еще одного нападавшего на нее моряка. Он отступил в сторону, а от следующего удара женщины свалился на палубу. Через мгновение, когда в ее сторону полетело копье, она последовала его примеру. Однако быстро вскочила на ноги и обрушила на противника целую серию ударов.

Бело-голубое мерцание снова окутало ее.

— Прочь с корабля! — закричала она. — Немедленно убирайтесь отсюда! Это приказываю вам я, королева Джилсепони!

Ее слова, казалось, произвели впечатление на нападавших. Один из моряков бросил меч на палубу и спрыгнул в воду. Мгновение спустя Пони почувствовала рвущую боль в боку, в который вонзилась стрела.

Женщина пошатнулась и почувствовала, как ее связь со змеевиком внезапно ослабла. Понимая, что надо восстановить ее, но не имея на это времени, она решила, что остается одно: прибегнуть к магии рубина.

С ее ладони сорвался огненный шар, не такой уж большой, но достаточный, чтобы воспламенить все на своем пути.

Как будто издалека послышались крики тех моряков, которые все еще оставались на борту. Пони тоже охватило жаром, а от боли она едва не теряла сознание.

Она почувствовала запах своих горящих волос.

Ей нужно собрать силы. Нужно воспользоваться янтарем и покинуть палубу…

Женщина прекрасно понимала, что должна сделать, но было трудно, так трудно отвлечься от ощущения жгучей боли в боку и надвигающейся стены пламени…

Потом она все же спрыгнула на воду и побрела к далеким кораблям. Однако спустя некоторое время почувствовала, что холод оцепенения снова охватывает все тело. И даже не сразу сообразила, что потеряла ориентацию и находится не на воде, а в ней.

И движется не в сторону друзей, а в противоположную — к берегу.

Вокруг были лишь тьма и холод, а у нее не осталось сил, чтобы прибегнуть к магическим камням. Странно, но боли в боку она больше не чувствовала. Боль как будто осталась где-то далеко, а на саму Пони снизошло ощущение удивительного мира и спокойствия.

— Они крайне удивлены понесенными потерями, — сказал Астамир тогайранке и другим командирам Дариан-Дариалла, как только посланец ятола Де Хаммана удалился.

Тот прибыл к ним под флагом перемирия и заявил, что недавнее сражение было ужасной ошибкой, результатом отсутствия четко налаженной связи между Хасинтой и Дариан-Дариаллом, рассыпавшись в извинениях — от имени ятола Де Хаммана, ятола Ваадана и в особенности аббата Олина.

— Слишком многие солдаты Де Хаммана помнят последнюю осаду этого города, — закончил рассуждения мистик.

— В прошлый раз им пришлось несколько недель хоронить мертвецов! — воскликнул Таналак Кренк. — А если они снова нападут на нас, то зарывать их трупы будет просто некому!

Собравшиеся разразились одобрительными возгласами.

Бринн искренне восхищалась своим командиром. За последние несколько месяцев он стал заметной фигурой, пройдя путь от вождя племени до человека, способного руководить воинами всего Тогая. Она полностью доверяла Кренку и всегда поручала самые важные, самые трудные задачи, ни разу не усомнившись, что тот справится с ними. Тот и в самом деле ни разу не подвел ее, как и в этот раз, когда примчался на помощь Дариан-Дариаллу, оказавшемуся под ударом Де Хаммана. Кренк со своими людьми патрулировал разделяющее Бехрен и тогайские степи плато, чтобы выявить все слабые звенья в обороне тогайру и при необходимости исправить положение. Когда его разведчики донесли, что на север движется Де Хамман, он собрал мощный отряд лучших воинов и незаметно последовал за бехренской армией. Когда Де Хамман напал на город, тогайранец точно рассчитал время, когда следовало ввести в бой кавалерию, и место, куда можно было с максимальной эффективностью нанести удар.

Более того, именно Таналак Кренк организовал линию связи с помощью системы солнечных отражателей и добился, чтобы она работала без малейших сбоев. И он же провел всю подготовительную работу и сейчас ожидал прибытия второго отряда, который должен был нанести удар по флангам Де Хаммана, если бы тот продолжил наступление на город. Это был смелый, почти отчаянный шаг, поскольку, отведя на север такое большое число воинов, тогайру тем самым обнажали собственные южные фланги.

Однако Бринн поддержала эту инициативу, в особенности когда Кренк заверил ее, что разослал по южной пустыне лазутчиков. Согласно их сообщениям, кроме солдат Де Хаммана, других войск поблизости не наблюдалось.

— Они признали, что аббат Олин имеет отношение ко всему происходящему, и это не сулит нам ничего хорошего, — заметила тогайранка. — В особенности в свете того, что сообщил наш гость Лозан Дайк. Теперь не вызывает сомнений, что интересы короля Эйдриана простираются далеко за пределы Хонсе-Бира.