Орки расступились, и Обальд вступил в круг — огромный, величественный. Дроу заставил себя дышать глубоко и размеренно, хотя ему приходилось стоять на крупе нервничающего коня.

— Мне нужна твоя помощь, Заря, — тихонько пробормотал дроу. — Прошу, пойми меня правильно.

Быстрый взгляд на небо сказал Дзирту, что Инновиндиль с Закатом вернулись, но они еще высоко, и трос вне досягаемости.

— Не сейчас, Обальд! — заорал Дзирт, обескуражив орков, и сильно стукнул пегаса пяткой.

Заря вскинул задом, и Дзирт взмыл вверх в великолепном сальто. На лету он умудрился сунуть мечи в ножны, распрямиться и схватить приблизившуюся бечеву.

— В другой раз, Обальд! — прокричал он, воспарив над землей. — Мы еще встретимся, ты и я, в другой раз!

Король орков взревел, и в небо взлетела туча из копий, камней и секир. Но оркам не удалось поразить быстро движущуюся цель. Дзирт покрепче ухватился за канат, ветер свистел у него в ушах. Они поднимались все выше, улетая за горный хребет.

Оказавшись в безопасности, Дзирт и Инновиндиль не могли не признать, что прониклись еще большим уважением к своему коварному противнику.

Внизу, на поле, Обальд смотрел, как они исчезают в вышине, с изумлением и разочарованием. Да, в другой раз. Он знал это и не боялся. Орки вокруг него гикали и посмеивались. Заря храпел, лягался и пытался укусить обступивших его укротителей с хлыстами. Обальд зарычал на них:

— Поласковее!

На следующий день, едва лишь солнце осветило горизонт на востоке, эти же укротители явились пред очи Обальда.

— Коню не причинен вред, наш бог, — заверил его главный. — Он готов для всадника.

Цинка Шринрил пробубнила что-то невразумительное, поскольку в этот момент покусывала короля за ухо, а Обальд широко ухмыльнулся.

— И если конь снова сбросит меня, я отрублю тебе голову, — пообещал он под хихиканье Цинки.

Укротитель побледнел и попятился.

Обальд потомил его еще несколько минут. Король орков не собирался садиться на плененного пегаса — ни сегодня, ни вообще. Он знал, что никогда не сможет летать на крылатом коне, и знал, что больше не сможет использовать его как приманку. Таким образом, пегас перестал быть полезным для Обальда. Почти.

Король орков уже обдумывал, какую последнюю службу способен сослужить ему захваченный конь.

— Они не пойдут, говорю тебе, ведь их тролли на юге сбежали, — горячился Кордио, жрец Мифрил Халла, чей голос был одним из самых весомых в обсуждении вопросов, касающихся нелегкой борьбы, которую вели дворфы.

— Это Морадин тебе сообщил, не так ли? — ехидно поинтересовался Бренор.

— Ба! Ну вот еще! — надулся Кордио. — У меня своя голова на плечах, и другой мне не требуется. Зачем тролли убрались из туннелей, если орки намерены идти на штурм? Даже они не настолько глупы. А этот Обальд показал, что он потолковее прочих.

Бренор перевел взгляд с жреца на его пациента, Банака Браунавила, которого разбил паралич после того, как ему в спину вонзилось копье орка.

— Я не так уж уверен, — откликнулся старый мудрый воин. — Конечно, тролли могут вернуться в любое время, а ты, Кордио, допускаешь, что Обальду известно об их уходе. У нас нет более или менее достоверных сведений с юга, король Бренор, а без этого я не стал бы полагать, что Мифрил Халл в безопасности.

Бренор почесал затылок и подергал себя за рыжую бороду. Его серые глаза перебегали с Банака на Кордио и обратно.

— Он будет штурмовать, — решил Бренор. — Обальд не остановится на достигнутом. Однажды он уже захватил Фелбарр и не прочь попробовать повторить нечто подобное снова. Ни больше, ни меньше. Рано или поздно, но он начнет штурм.

— Полагаю, скорее рано, — сказал Банак.

Кордио воздел руки, словно сдаваясь.

— Я могу спорить целый день, но полководцы тут вы. А Кордио остается только прибирать за вами.

— Что ж, шаманам Обальда тоже не помешает прибавить работы, — сказал Бренор.

— У нас хватает парней, готовых организовать защиту, — заверил его Банак.

Король кивнул и направился к двери. Он пинком распахнул ее, потом оглянулся и усмехнулся:

— Дворфские кланы в долгу перед тобой, Банак Браунавил. Ребята из Мирабара считают тебя полубогом.

Банак выдержал взгляд короля, хотя уголки его темных глаз влажно заблестели.

Бренор продолжал в упор смотреть на раненого воеводу. Затем опустил руки и расстегнул пряжку широкого пояса. Потом намотал кожаный ремень на ладонь так, чтобы пряжка, украшенная гербом клана Боевых Топоров — пенящейся кружкой, — легла на костяшки кулака. Все так же глядя Банаку в глаза, Бренор придержал дверь свободной рукой и нанес мощный удар левой.

Банак с Кордио увидели результат: на твердой древесине теперь красовался вдавленный отпечаток пенной кружки Боевого Топора.

— Мы зальем это серебром и золотом, — подтвердил Бренор величайшую честь, которую владыка Мифрил Халла только может даровать своим подданным.

С этими словами Бренор вышел, прикрыв за собой дверь.

— Думаю, твой король доволен тобой, Банак Браунавил, — сказал Кордио.

Банак откинулся на подушках.

— Или считает, что я свое уже отработал.

— Ба!

— Можешь теперь делать со мной, что хочешь, треклятый коновал, — заявил Банак.

Кордио вздохнул и выдержал долгую паузу, после чего пробормотал:

— С благословения Морадина.

Да, жрец надеялся, что Морадин будет благосклонен и пошлет ему силу, чтобы хоть немного облегчить страдания Банака и вылечить паралич. Такие достойные воины очень нужны Мифрил Халлу.

Обальд стоял на вершине каменного утеса, взирая на дела рук своих. В Долине Хранителя кишмя кишели орки: кто-то чистил оружие, кто-то тренировался с ним, отрабатывая перестроения, но самую важную работу делали не орки, а великаны. Обальд наблюдал за процессией из более чем дюжины этих чудовищ, тащивших огромную колоду с помощью канатов, каждый из которых был толщиной с орка. Другие гиганты трудились над каменной стеной у западных ворот Мифрил Халла. расчищая подходы и проверяя породу на крепость. Еще одна группа занималась строительством осадных башен.

Обальд перевел взгляд повыше, рассматривая гору над воротами и многочисленных разведчиков, карабкающихся по камням. Король всегда придавал большое значение фактору неожиданности. Он не хотел, чтобы какой-нибудь дворф высунул нос и увидел, что готовится в долине. Цинка и прочие шаманы уверяли Обальда, что дворфы не ожидают штурма. На юге бородатый народец сдерживают тролли Проффита; дворфы, конечно, отважны, но, как и защитники Цитадели Фелбарр несколько лет назад, они слишком уверены в прочности своих кованых ворот.

Король орков спустился по склону и увидел стоящую среди своей гигантской родни Герти. Великанша сосредоточенно изучала расстеленный на деревянном столе пергамент. Она оторвала взгляд от свитка, посмотрев на возводимые башни и огромную колоду, из которой планировалось сделать таран, и ухмыльнулась. Великан рядом с ней показал что-то в пергаменте и кивнул.

Снежные гиганты были умельцами. Обальд знал это и с каждым днем верил в них все больше.

— Крепкие двери, — сказал он, приблизившись к Герти.

Герти метнула на него взгляд — смесь презрения и отвращения.

— Все, что могут построить дворфы, великаны могут разрушить, — ответила она.

— Скоро увидим, — отозвался король орков и почтительно поклонился.

Он подошел еще ближе, и великаны рядом с Герти отступили, словно оставляя их наедине.

— Как далеко внутрь Мифрил Халла проникнут твои воины? — спросил Обальд.

— Внутрь? — фыркнула в ответ Герти. — Моим воинам нечего делать в грязных и тесных туннелях дворфов, Обальд.

— Потолок у входа высок, но это все, что я слышал.