Полуночник ощутил, как напряглась спина Пони, затем почувствовал ее внезапный выпад. Они повернулись одновременно, застав врасплох двоих гоблинов, пытавшихся прошмыгнуть в наметившуюся брешь. Ближайший к ним гоблин уже целился в Пони копьем, когда удар Урагана отсек обе его руки по локоть.

Второму гоблину удалось замахнуться палицей, однако Элбрайн выбил оружие у него из рук и проткнул нападавшему живот.

И вновь Пони и Полуночник, чувствуя движения друг друга, разом совершили резкий разворот. И вновь гоблины были застигнуты врасплох. Один из них упал с пропоротым горлом, а еще двое бросились наутек.

Пони и Полуночник, встав спинами друг к другу, заняли прежнюю оборонительную позицию.

Перемещаясь по деревьям, Белли'мар Джуравиль с удовольствием смотрел, как Дар увел оставшегося без всадницы Грейстоуна в безопасное место. Эльфу неоднократно пришлось наблюдать разумное поведение этого могучего жеребца, и каждый раз он бывал заворожен увиденным.

Но еще более Джуравиля заворожило другое зрелище — гармония движений Пони и Полуночника, их абсолютная согласованность и совершенство. Для народа тол'алфар би'нелле дасада была личным, интимным танцем воина, его проникновением внутрь себя. Однако теперь, наблюдая за своими друзьями, Джуравиль вскоре понял, зачем Полуночник учил Пони этому танцу и почему они танцевали вместе.

И действительно, на этом травянистом склоне, который из зеленого стал красным, Пони и Полуночник были одним целым, они действовали, как один воин.

Джуравиль почувствовал, что ему пора браться за лук и помогать своим друзьям. Правда, похоже, что им не особо требовалась его помощь. Движения одного с такой плавностью перетекали в движения другого, что кольцо гоблинов вокруг них не сужалось, а расширялось.

Эльф оторвался от чарующего зрелища и разыскал одну из своих стрел. Пущенная вторично, она ударила гоблина в затылок, пробив ему череп.

Число нападавших гоблинов значительно уменьшилось. Ими владело желание скрыться, а не оказываться очередной жертвой странного танца двоих людей, несущего гоблинам смерть. Пони лишила жизни очередного упрямца, а Элбрайн расправился с другим, попытавшимся напасть на нее сзади. Остальные гоблины нападать не отваживались.

Полуночник чувствовал, что среди гоблинов нарастают страх и напряженность и враги озираются по сторонам. Им хотелось прорвать оборону и убежать. Наступала завершающая стадия боя. Элбрайн попытался сказать об этом Пони, но та не дала ему говорить, ответив коротко:

— Я знаю.

Она действительно знала. Полуночник понял это по едва заметным движениям ее мышц, когда она переставляла ноги, готовясь к внезапному повороту.

В них полетели копья, пущенные вразнобой. Первый гоблин, метнувший копье, повернулся и бросился бежать. Было понятно, что тем самым гоблины прикрывают свой отход.

Полуночник и Пони повернулись, пригнулись и начали методично отражать удары, уворачиваясь от оружия гоблинов. Они продвигались вперед, и летевшие копья не причиняли им никакого вреда. Каждый из двоих выводил из строя ближайшего гоблина и принимался за следующего. Теперь Пони и Полуночник действовали самостоятельно. Пони замечательно владела мечом. Обычно она делала несколько взмахов над головой противника, находила уязвимое место и наносила точный удар, затем второй или третий. Этого обычно хватало.

Полуночник, будучи сильнее и искуснее, действовал по-иному. Едва гоблин поднимал оружие, Элбрайн просто обрушивал на него свой меч, обезоруживая гоблина, а нередко и убивая его тем же ударом. Он постоянно оглядывался по сторонам, делая выпады вперед и быстро поворачиваясь назад, выискивая очередную цель. Казалось бы, гоблинам нужно успокоиться и дать согласованный отпор, но эти твари, глупые от природы, сейчас находились во власти страха.

Страх нес им быструю погибель.

Нескольким гоблинам все же удалось добраться до рощи на вершине холма, но там их ждал другой противник, уступавший им в росте. Меч его был настолько мал, что казался более пригодным для обеденного стола, чем для поля битвы.

Первый из бежавших гоблинов рванулся в сторону, думая, что перед ним ребенок, и предвкушая легкое убийство.

Меч Джуравиля несколько раз ударился о меч нападавшего, причем с такой скоростью, что гоблин не успел отразить атаку. С каждым разом эльф продвигался вперед, поэтому, когда их мечи схлестнулись в четвертый раз, Джуравиля и удивленного гоблина разделяло не более фута.

Меч эльфа нанес еще три быстрых удара, оставивших три дыры в груди гоблина.

Джуравиль устремился к другому гоблину. Этот был безоружен, ибо свое копье он метнул в Элбрайна. Гоблин поднял обе руки.

Но у Белли'мара Джуравиля не было привычки щадить гоблинов.

Сражение на склоне холма окончилось почти одновременно со сражением в лощине. Гоблины, остановленные веревкой Пони, были мертвы все до единого. Никто из них так и не добрался до повозок.

Правда, немалое число гоблинов сумело выбраться на восточную дорогу и покинуть лощину.

Пони первой заметила Джуравиля, которой спокойно восседал на нижней ветке и куском гоблинского одеяния оттирал кровь со своего меча.

— Четверым удалось от меня уйти, — сообщил он, завидев друзей, — Удирали в том же направлении, откуда пришли.

Полуночник свистнул, но Дар уже несся к нему.

— И никто из них не понесет легенду о Полуночнике? — насмешливо спросила Пони, когда Элбрайн усаживался на коня.

Там, на севере, Полуночник нередко отпускал одного-двух врагов, чтобы потом они со страхом произносили его имя.

— Эти гоблины способны лишь на новые пакости, — объяснил он. — А вокруг немало ни в чем не повинных людей, которым они могут причинить зло.

Пони вопросительно посмотрела на него, затем на Грейстоуна, раздумывая, нужно ли и ей садиться на лошадь.

— Осмотри раненых, — попросил Элбрайн. — Возможно, этим людям требуется твое врачевание.

— Если я увижу, что кто-то из них на грани смерти, тогда я воспользуюсь камнем, — ответила Пони.

Элбрайн понял ее без дополнительных объяснений.

— А как быть с этими? — спросила Пони, имея в виду гоблинов, удравших в восточном направлении.

По подсчетам друзей, их было не менее двух десятков, а возможно — трех и более.

Элбрайн что-то прикинул в уме, потом усмехнулся.

— Похоже, с монахами они еще не встретились, — сказал он. — Если не встретятся, мы продолжим охоту, когда закончим здесь. Все равно наш путь лежит на восток.

Не дождавшись ответных слов Пони, он пришпорил коня и понесся на вершину холма, а затем вниз по другому склону, на ходу доставая Крыло Сокола. Он заметил гоблина, пробиравшегося сквозь высокую траву, и бросился к нему, намереваясь пустить в ход свой меч. Затем он увидел второго, который бежал в совершенно противоположном направлении. Остатки шайки разбегались.

Меч здесь не поможет, решил Элбрайн, и вновь взялся за лук.

В живых оставалось всего лишь три гоблина.

— Если мы соединимся в молитве, один удар десницы Господней, подобно молнии, сокрушит их всех, — убежденно произнес молодой монах.

Он участвовал в миссии к Аиде и хорошо запомнил сражение в долине близ альпинадорской деревни.

Колючие глаза магистра Де'Уннеро сузились. Он посмотрел на монаха, потом на одобрительно кивавших собратьев, которые слышали о внушительной победе на севере: о том, как из пальцев монахов, образовавших две цепи, вылетали молнии, уничтожавшие врагов.

В их восхищении присутствовало что-то еще, и Де'Уннеро это понимал. Страх. Этим мальчикам хотелось быстро и чисто ударить по приближавшимся гоблинам, поскольку они боялись вступить в сражение с не ведомыми им тварями.

Будущий настоятель решительно подошел к монаху и смерил его взглядом с ног до головы, отчего тот весь побледнел.

— Применением магии займется только магистр Джоджонах, — резко заявил Де'Уннеро, обведя глазами всех, чтобы каждый увидел его лицо. — Он слишком стар и слаб, чтобы сражаться.