— И церкви тоже, надо полагать? — спросил Де'Уннеро. — Ты что-то очень легко наживаешь себе врагов, Джинджерворт.

— Я не хочу иметь врагов, — ответил Томас.

— Тогда пойми вот что, — заявил Калас, заставив замолчать Де'Уннеро, который попытался заговорить одновременно с ним. — Кто не помогает нам, тот помогает Полуночнику. И если его вина в совершении преступлений, в которых его обвиняют, будет доказана, те, кто помогал ему, вряд ли смогут рассчитывать на милость короля Дануба.

Сказав это, Калас жестко зафиксировал взгляд на Томасе, давая ему понять, что в этом вопросе компромисс невозможен, что тут они с Де'Уннеро единомышленники.

— Он здесь? — после паузы спросил герцог.

— Нет, — ответил Томас. — Он ушел отсюда много дней назад. Я не знаю, где он.

— Нет, знаешь, — снова вмешался в разговор Де'Уннеро. — Он пошел на север, в Барбакан, хотя, возможно, сейчас уже вернулся. — Его здесь нет, — повторил Томас.

— Обыскать деревню! — приказал Де'Уннеро, махнув монахам рукой.

Опасаясь, как бы его не опередили, герцог Калас сделал тот же жест. Солдаты Бригады Непобедимых рванулись вперед и рассыпались между домами.

— Тот, кто окажет сопротивление, будет убит на месте, — сказал Калас Томасу.

Жители Дундалиса изрядно потрудились, укрывая Колин Килрони. Ее и не нашли бы, да вот беда — с конем вышла промашка. Де'Уннеро заметил измученного Грейстоуна и расхохотался.

— Значит, жеребец Джилсепони у вас! — воскликнул он. — Отлично. А теперь признайся, мой добрый господин Джинджерворт, где всадница?

— Он прискакал один, — ответил Томас сквозь стиснутые зубы.

— Неужели? Всю дорогу от Кертинеллы? До чего же умное создание! — с иронией продолжал Де'Уннеро. Внезапно он прищурился и подошел вплотную к Томасу. — Она здесь. Я чую ее запах… Ищите рыжеволосую женщину! — приказал он монахам. — Она из стражи в Палмарисе и наверняка ранена.

Опасаясь, как бы его не опередили, герцог Калас отдал своим подчиненным такой же приказ. Монахи и солдаты принялись снова обшаривать каждый дом, раздавая тумаки направо и налево.

Все жители с надеждой смотрели на Томаса Джинджерворта, главу деревенской общины. Но что он мог поделать? Начал было возмущаться, но Де'Уннеро оттолкнул его и сам бросился на поиски. Томас попытался излить негодование на герцога Каласа, но ошеломленно смолк, когда из рядов солдат выступил вперед еще один человек.

— Томас Джинджерворт, — жестко сказал король Дануб, остановившись перед Томасом. — Ты больше не будешь ни во что вмешиваться и не произнесешь ни слова. Меня здесь не было бы, если бы не настоятельная необходимость разрешить эту проблему. Встань в стороне и скажи своим людям, чтобы они вели себя так же.

— М-м-мой король… — пролепетал Томас с низким поклоном.

— Да, и даже в Тимберленде, — подчеркнуто произнес Дануб, давая понять, что он слышал заявление насчет королевской власти, которая не распространяется на эти края.

Томас задрожал и упал на колени, моля о милосердии.

Вернулся Де'Уннеро. Позади него два монаха тащили Колин Килрони.

Томас Джинджерворт закрыл глаза и едва не потерял сознания. Он почти не слышал, как Де'Уннеро и Маркворт объявляли его преступником, принимавшим участие в заговоре против церкви и государства.

— Не против государства… — осмелился возразить кто-то из жителей Дундалиса, но его слова были прерваны смачным звуком оплеухи.

Томас открыл глаза и увидел рядом с собой лежащего ничком человека, над которым возвышался Де'Уннеро. Томас посмотрел на короля Дануба, взглядом умоляя его о снисхождении, но тот отвернулся и зашагал прочь.

После проведенного Де'Уннеро расследования под стражу были взяты Томас, еще пять мужчин и две женщины. Отец-настоятель конфисковал девять коней, и Пони вместе с новыми пленниками прикрутили к седлам, связав им запястья и лодыжки под брюхом коня.

Процессия двинулась дальше на север, тем же самым путем, которым не так давно прошли Полуночник и его товарищи.

И раненая женщина-солдат, и глава Дундалиса просили Тиел'марави вернуться в Барбакан и рассказать Полуночнику о том, что случилось с Пони. Если бы он принадлежал к тол'алфар, то к моменту, когда солдаты и монахи вошли в маленькую деревню на окраине Тимберленда, эльфийка уже давно мчалась бы на север.

Однако Полуночник был не-эльф, как и его возлюбленная Пони. По этой причине Тиел'марави повернула на юг и той же ночью услышала плывущие в воздухе звуки тиесттиел.

К концу второго дня она встретилась с госпожой Дасслеронд и остальными. Как и следовало ожидать, ее рассказ о несчастье с Пони и угрожающей Полуночнику опасности тяжким грузом лег на души эльфов, в особенности Белли'мара Джуравиля.

— Мы не можем допустить этого, — сказал он госпоже Дасслеронд.

— Не забывай, во главе отряда идут отец-настоятель церкви Абеля и король Хонсе-Бира, — ответила она. — Что, предлагаешь нам начать войну с людьми?

Поняв, что она права, Джуравиль повесил голову.

— Все происходящее может напрямую сказаться на тол'алфар, — только и сказал он. — В особенности то, что случится с Полуночником.

Госпожа Дасслеронд безумно устала и хотела лишь одного: вернуться в Эндур'Блоу Иннинес. Однако она понимала, что в этом Джуравиль прав. Королева тол'алфар оглянулась по сторонам. Эльфы придвинулись ближе, ловя каждое слово.

— Ситуация стала слишком сложной и опасной, — заявила госпожа Дасслеронд, и все, даже Джуравиль, закивали головами в знак согласия. — Мы возвращаемся домой и больше не принимаем участия в делах людей. — Она выдержала долгую, многозначительную паузу. — Однако нам обязательно нужно знать, как события будут разворачиваться дальше, поэтому домой вернутся все, кроме Белли'мара Джуравиля. Он будет нашими ушами. — Джуравиль удивленно посмотрел на госпожу. — Ты, кажется, называешь себя другом Полуночника и этой женщины, — пояснила свое решение Дасслеронд.

— Мы все называем Полуночника своим другом, — ответил Джуравиль.

— Но не таким близким, как для Белли'мара Джуравиля, — продолжала Дасслеронд. — Ты так долго сражался рядом с Полуночником и этой женщиной, что имеешь право стать свидетелем их дальнейшей судьбы.

— Благодарю вас, моя госпожа, — ответил Джуравиль.

— Свидетелем, не более того, — жестко повторила госпожа. — Помни: нам ни к чему вмешиваться в то, что происходит между людьми. Полуночник и Пони должны справиться сами или принять свою судьбу. Ты будешь свидетелем, только свидетелем, а потом вернешься к нам и расскажешь обо всем.

Джуравиль понимал, какая огромная честь и доверие оказаны ему. А что касается всего остального… Госпожа Дасслеронд понимала его чувства к Полуночнику и Пони, справедливо предполагая, что у него может возникнуть искушение вмешаться.

Однако понимала она и то, что Белли'мар Джуравиль был тол'алфар, и этим все сказано.

Снег не шел уже несколько дней, и воздух заметно прогрелся, даже в удалении от руки Эвелина, даже высоко в отрогах Барбакана. Элбрайн, Роджер и кое-кто из солдат Шамуса уже не раз спускались в долину и к подножию гор; главным образом ради охоты, а Полуночник, кроме того, все время выискивал доступную тропу на юг. Пока что его поиски не увенчались успехом, но по возвращении настроение Полуночника неизменно чуть-чуть повышалось. Каждый раз они забирались все глубже, и становилось ясно, что совсем скоро можно будет отправиться в путь. — Надеюсь, сегодня мне повезет, — сказал Элбрайн кентавру рано утром, в очередной раз отправляясь на поиски тропы.

Однако когда он вернулся, по выражению его лица Смотритель понял, что дороги на юг все еще непроходимы. Проблема состояла в том, что Полуночник хотел отправиться в путь на Даре, но если сам он, может, и преодолел бы снежные завалы, то коню это было не под силу.

— Что, все завалено? — спросил кентавр.

— Чуть не утонул в снегу, — хмуро ответил Элбрайн.