— Я и сама начинаю жалеть, что не сделала этого. — Пони даже сумела улыбнуться. Однако улыбка ее быстро угасла. — И теперь Де'Уннеро руководит поступками Эйдриана, такова реальность.

— А ты сбежала сюда, — произнес Белстер. — Но почему все-таки сюда? Почему не в Вангард, к принцу Мидалису?

— Ты хочешь, чтобы я сражалась с Эйдрианом? — спросила женщина таким подавленным, расстроенным тоном, что это предотвратило дальнейшие расспросы. — Как я могу?

— Но тебя переполняет гнев! Это же видно!

— Верно, — не стала возражать она.

— По отношению к эльфам, — внезапно догадался старик. — О, да ты просто ненавидишь их, не так ли?

Пони долго не отвечала, устремив на него пристальный взгляд.

— Давай-ка я займусь твоей ногой, — сказала она наконец. — А потом ты, глядишь, и сможешь подняться. Приведешь себя в порядок, взбодришься немного. По Белстеру О'Комели могила пока еще не плачет!

Покидая через некоторое время комнату, женщина чувствовала удовлетворение, оттого что сумела помочь другу и, главное, поднять ему настроение. Дейнси осталась со стариком, намереваясь во что бы то ни стало вытащить его из постели и заставить заняться собой — помыться, побриться и все такое прочее.

Возвращаясь в трактир, однако, Пони не убрала камень души в мешочек. Последние несколько лет она не пользовалась магическими камнями, но, когда приступила к излечению Белстера, связь с ними удалось восстановить быстро. Теперь, глядя на гематит, она задумалась о других возможностях этого камня.

Пони намеревалась какое-то время посидеть в зале трактира, просто для того, чтобы окунуться в когда-то привычный для нее мир. Однако пробыла она там совсем недолго, после чего направилась к дому, который великодушные местные жители предложили для постоя ей, Дейнси и Роджеру, как только они здесь объявились.

Оказавшись внутри, она задернула занавеску на единственном окне и уселась в уголке, перекатывая камень в пальцах.

Погрузившись в его серые магические глубины, женщина отпустила на волю свой дух. Взлетела над Дундалисом и устремилась дальше, на запад, к далеким горам, в которых прятались Эндур'Блоу Иннинес и госпожа Дасслеронд.

Пони долго парила над горами, разыскивая долину эльфов, но, к своему огорчению, так и не смогла ее отыскать. Правда, она заметила несколько примечательных особенностей местности, показавшихся ей знакомыми. Прежде ей пару раз приходилось бывать в Эндур'Блоу Иннинес, случалось и находить ее с помощью камня души. Она знала, что на местоположение долины наложены чары, и предполагала, что сейчас госпожа Дасслеронд прикладывает дополнительные усилия, чтобы укрыть ее еще надежнее.

Женщина вернулась в свое тело, удовлетворенная тем, как прошло этот первое после длительного перерыва путешествие в духе. Используя гематит, она сможет облазить все вокруг и в конце концов поймет, где находится Эндур'Блоу Иннинес, и сумеет снова найти к ней путь и в телесном облике. Она отправится туда и встретится лицом к лицу с повелительницей эльфов, которая столь многого ее лишила.

— Ты что-то почувствовала? — спросил Белли'мар Джуравиль госпожу Дасслеронд.

Та стояла у края леса, пристально и недоуменно вглядываясь в сторону гор.

— Она была здесь.

— Кто?

— Джилсепони, — пояснила госпожа Дасслеронд. — Ее дух пролетел совсем рядом. Она ищет нас.

Эльф с сомнением посмотрел на нее.

— Откуда ты это узнала?

Дасслеронд подняла над головой сверкающий изумруд, камень тол'алфар, подаренный им Терраненом Диноньелом во времена первого нашествия демона-дракона. Изумруды считались не только самыми чудодейственными магическими камнями, но и самыми редкими. А уж второго такого, равного по силе изумруду госпожи Дасслеронд, точно не было во всем подлунном мире; могущество других изумрудов с Пиманиникуита сводилось обычно к тому, что они лишь помогали быстрее передвигаться. Однако повелительница эльфов владела камнем самой земли, камнем, связывающим ее с почвой под ногами. Он искривлял пространство и позволял преодолевать огромные расстояния, сделав один-единственный шаг. И еще благодаря ему Дасслеронд могла чувствовать все, что непосредственно связано с землей — растения и животных.

И, возможно, ощущать присутствие парящих над землей духов.

— Она ищет нас, — повторила повелительница тол'алфар. — Теперь она, конечно, знает об Эйдриане, и вряд ли ей все это пришлось по вкусу.

— Другого и не следовало ожидать, — отозвался Джуравиль.

Остро ощущая и понимая опасения Дасслеронд, эльф постарался скрыть свое облегчение при известии о том, что Пони жива.

— Она человек, — сказала та с характерным для нее, плохо скрытым презрением к этим, по ее мнению, представителям низших рас. — Ей никогда не понять, на что способен ее сын. Его ждут великие свершения.

— Или великие неудачи, — осмелился вставить Джуравиль, вызвав недовольный взгляд госпожи.

— Только Эйдриан может спасти Эндур'Блоу Иннинес от гниющего пятна, оставленного Бестесбулзибаром, которое рано или поздно поглотит долину, — возразила госпожа Дасслеронд. — Оно стало результатом самоотверженности, проявленной нами при спасении людей. Это была огромная жертва с нашей стороны.

— Я помню.

— А мы хотели, чтобы всего лишь один из них пожертвовал собой ради нас, — продолжала повелительница эльфов. — Разве Элбрайн, родной отец Эйдриана, не отдал бы жизнь, чтобы спасти Эндур'Блоу Иннинес? Его мать, конечно, нет, но в Элбрайне я не сомневаюсь…

— И Джилсепони тоже, — перебил ее Джуравиль. — Ты всегда недооценивала эту женщину. Она с готовностью пожертвовала бы собой ради тол'алфар, если бы ее попросили об этом. С точки зрения характера она вряд ли отличается от любого из воспитанных нами рейнджеров.

Судя по выражению лица госпожи Дасслеронд, она не желала снова затевать с Джуравилем этот спор. Нет, сейчас это представлялось ей совершенно излишним.

— Она ищет нас не для того, чтобы помочь, — сухо произнесла она.

— Джилсепони совсем недавно узнала правду об Эйдриане. Я вполне понимаю…

— Ее или меня? — сердито спросила хозяйка Кер'алфара, и резкий, нехарактерный для нее тон свидетельствовал о том, что нервы Дасслеронд на пределе.

— Я понимаю, на чем основано твое мнение о Джилсепони.

Эльф не стал разъяснять, что на самом деле хотел сказать совсем другое. А именно, что он понимает чувства Пони. Ее обманули, и притом обман этот касался судьбы ее ребенка, что не может оставить равнодушной ни одну мать. Как же ей не прийти в ярость?

— Она будет искать нас и дальше, — сказала Дасслеронд. — И в конце концов найдет дорогу в Эндур'Блоу Иннинес.

— В качестве духа — возможно, — заметил Джуравиль.

— А что помешает ей потом найти нас и в телесном облике? — заметила повелительница тол'алфар. — Или даже, сговорившись с Эйдрианом, показать дорогу сюда ему?

— Она не сделает этого.

— Мы не можем рисковать!

— И что же ты собираешься предпринять? — спросил Джуравиль, охваченный внезапным и сильным чувством тревоги.

Он знал, какой холодной и безжалостной может быть Дасслеронд, в особенности по отношению к низшим расам. И в большинстве случаев эльф был согласен с ней или, по крайней мере, понимал склонность своей госпожи из чувства предосторожности даже перехватить через край. В конце концов, тол'алфар осталось совсем немного, и дети у них рождаются крайне редко. Их несложно, невзирая на магические способности и великолепное владение боевыми искусствами, уничтожить всех до единого.

Но ведь речь идет о Джилсепони! О Пони! Женщине, которая была верной подругой Элбрайна! Женщине, которая на протяжении всех этих лет хранила тайну эльфийского танца с мечом и самой долины Эндур'Блоу Иннинес. Которая всегда была другом тол'алфар, хотя госпожа Дасслеронд и придерживается на этот счет иного мнения.

— Я могу сделать так, что наша встреча, если уж ее нельзя избежать, произойдет там и тогда, где я сочту нужным, — сказала госпожа Дасслеронд. — Когда дух Джилсепони снова вернется, я узнаю об этом, и найду его, и при помощи этого, — она снова подняла изумруд, — сделаю так, что она окажется тут в телесном облике.