— Ты друг этого человека?

— Я простой путешественник, — отозвался Джеста Ту.

— И куда же ты идешь? В Хасинту?

— Нет, из Хасинты, — ответил Астамир. — Направляюсь на запад.

— В нем чувствуется кровь ру, — заметил один из солдат, принимавших участие в убийстве торговца.

— Верно, от него так и несет ру, — согласился второй.

Все трое подошли к тому, у кого в руках был украденный шелк. Обходя мистика, они махали руками, как бы отгоняя скверный запах.

— Тебе известно, как поступают с ру в Бехрене? — спросил один, размахивая окровавленным ножом.

Не спуская взгляда с разошедшегося солдата, Астамир заметил, что в оазис вошли трое его спутников. Пытаясь продемонстрировать вежливость и даже покорность, они кивали и кланялись всем солдатам, мимо которых проходили, чем добились лишь того, что привлекли к себе всеобщее внимание.

Они быстро миновали несколько групп солдат, но потом Пароуд заметил мистика и остановился. Все трое, глупо вытаращив глаза, уставились на своего спутника.

— Я не понимаю, чем вызвал ваше недовольство, любезные, — спокойно произнес Астамир. — Я пришел с юга, услышав разговоры о смуте. Мои господа могут оказать помощь в исцелении пострадавших бехренских воинов.

— Пострадавших? — Солдат, держащий рулон шелковой ткани, посмотрел на приятелей, и все дружно расхохотались. — Если что и пострадало, так это сундуки обманщиков, подчинившихся власти самозваного правителя Хасинты! Их самих разорвали на клочки, а драгоценности — фьють! — исчезли.

— Прямо к нам в руки! — плотоядно улыбаясь, добавил второй.

— Вы идете в Хасинту? — спросил Астамир.

— Что-то ты слишком много вопросов задаешь, — тут же вскинулся один из бехренцев. — Кто твой господин?

— Вот-вот, объясни нам, кому отослать твое обезглавленное тело, — вставил второй.

Двое других, размахивая ножами, с обеих сторон двинулись к безоружному, как они сочли, человеку.

Глянув в сторону, мистик увидел другую группу солдат, быстро приближающихся к его спутникам. Последние тоже заметили их.

Пароуд бросился бежать. Его наверняка тут же схватили бы и выпустили ему кишки, как вдруг Морипикус указал на Астамира и закричал:

— Джеста Ту!

Все находящиеся поблизости бехренцы замерли, их взгляды обратились к мистику.

Астамир почувствовал, как нарастает напряжение. Ясное дело, приближающиеся к нему солдаты были готовы разорвать его в клочки.

Тот, что стоял прямо перед ним, замахнулся ножом, однако мистик, резко нагнувшись, выбросил вперед сведенные вместе руки и снизу вверх нанес удар такой силы, что нападавший, взлетев в воздух, кулем рухнул наземь, держась руками за пах и беззвучно, как рыба, раскрывая рот.

Покончив с первым противником, Астамир сделал стремительный выпад вправо и резко ударил второго солдата в лоб открытой ладонью. Бехренец запрокинул голову назад и, получив еще один удар в горло, упал как подкошенный в придорожную пыль.

Мистик сделал невероятно высокий прыжок и, перелетая через повозку незадачливого торговца, нанес ногой мощный удар в челюсть третьему нападавшему. Этого было достаточно: солдат, не успевший выхватить из ножен оружие, упал навзничь, не подавая более признаков жизни.

Пароуд, естественно, слышал крик Морипикуса. Сожалея, что его друг выдал Астамира, он в то же время обрадовался, что таким образом получил возможность спастись. Погнавшиеся было за ним солдаты внезапно прекратили преследование и бросились на подмогу товарищам, которые предприняли попытку померяться силой и ловкостью с Джеста Ту.

Насмерть перепуганный Пароуд нырнул в толпу торговцев, прошмыгнул между ними, бросился по уходящему к воде склону и помчался вдоль берега, стремясь как можно скорее выбраться за пределы оазиса. Оказавшись на дороге, он рванул по ней туда, откуда пришел, — в Хасинту.

Печтер Дан Тарк тоже использовал инцидент с мистиком, чтобы убраться из оазиса, но, в отличие от товарища, помчался на запад.

Морипикус на мгновение задержался, глядя, как Астамир яростно сражается с врагами. Он даже прошептал:

— Ты должен простить меня, мистик.

После чего бросился вслед за Печтер Дан Тарком.

И налетел прямо на будто бы выросшего из-под земли солдата, который, по всей видимости, услышал его последние слова.

Астамир не совсем удачно приземлился, совершая прыжок через повозку. Солдаты стремительно приближались к месту скоротечной схватки, и на раздумье времени не было. Мистик метнулся под колеса и, раскинув руки, усилием воли поднял тело в воздух, прижавшись спиной к днищу повозки. Солдаты, потерявшие его из виду, беспорядочно бегали вокруг, однако никто их них не додумался осмотреть повозку снизу.

Вскоре бехренцы прекратили розыски, но Астамир понимал, что время покидать убежище еще не пришло.

Потом неподалеку послышался шум, и знакомый голос произнес умоляюще:

— Разве не я предупредил вас, что он Джеста Ту?

Это был Морипикус.

— А откуда ты это узнал? — рявкнул один из солдат.

Астамир затаил дыхание. Судя по тону, каким это было сказано, ничего хорошего Морипикуса не ожидало. Мистик осторожно выглянул из-под повозки.

И увидел, что солдаты заставили Морипикуса встать на колени. Один из них наклонил голову жертвы вперед, с силой дернув за волосы, а двое других завели ему руки за спину.

Все, что осталось Астамиру, — это отвести взгляд, когда взмах меча обезглавил Морипикуса. Осуществляя привычное действие, палач сделал это с именем Чезру Гайсана Бардоха на устах.

Мистик поискал взглядом двух других посланцев из Хасинты, но их нигде не было видно. С чувством огромного сожаления он решил дождаться в укрытии темноты.

Печтер Дан Тарк лежал на склоне песчаной дюны, неподалеку от оазиса, дрожа от холодного ночного воздуха и ужаса при мысли о возможной погоне. Интуиция подсказывала ему, что Морипикус погиб, хотя собственными глазами он ничего не видел, потому что удирал со всех ног. Понимал он и то, что сам бы тоже погиб, если бы солдаты схватили его.

Что делать?

Мелькнула мысль вернуться в Хасинту и рассказать ятолу Ваадану о разыгравшейся трагедии, хотя перспектива снова оказаться в непосредственной близости от солдат в оазисе прельщала мало.

Тогда что? Идти в Дариан-Дариалл? Ему с самого начала претила идея переговоров с чуждыми для него тогайру, а мысль явиться к ним в одиночку просто-напросто приводила его в ужас. Хотя в данный момент, дрожа от холода в пустыне, вслушиваясь в ночные звуки и вглядываясь в мерцающие в ночном мраке солдатские костры, Дан Тарк пришел к выводу, что испытал бы огромное облегчение, увидев перед собой ворота города Тогайского Дракона.

Раздавшийся рядом шорох прервал ход его мыслей. Под пристальным взглядом немигающих глаз приблизившегося к нему существа Печтер Дан Тарк съежился, пытаясь как можно глубже вжаться в песок.

Потом ночной гость — это оказался небольшой, сильно смахивающий на собаку волк — быстро потрусил прочь, время от времени оглядываясь на человека. Одинокий волк — не такая уж большая опасность, однако Дан Тарк достаточно хорошо знал пустыню, чтобы понимать: там, где встречаешь одного волка, обычно вскоре оказывается целая стая.

Он знал, что нужно сдвинуться с места и найти хоть какое-то укрытие, где волки не смогли бы наброситься на него со всех сторон. Только вот конечности почему-то отказывались ему повиноваться.

А потом чья-то рука похлопала его по плечу.

Печтер Дан Тарк замер, горло перехватило, и в нем застрял крик ужаса. Между ногами вдруг стало тепло и мокро.

— Один из твоих товарищей мертв, — негромко сказал Астамир. — Солдат обезглавил Морипикуса во имя Чезру Бардоха.

Дан Тарк испытал такое огромное облегчение, услышав знакомый голос, что почти не осознавал смысла слов. Повернув голову, он в тусклом свете звезд увидел мистика. Широко улыбаясь и кивая с совершенно идиотским видом, Печтер Дан Тарк хрипло задышал, судорожно хватая ртом воздух.