— Это нетрудно.

Вот так холодным зимним днем, ближе к концу 840-го года Господня, магистр Джеста Ту Астамир присоединился к отряду молодого бунтовщика, того самого, молва о котором достигла ушей не только ятола Гриаша в Дариане, но и Чезру Эакима Дуана в далекой Хасинте.

Ашвараву по-прежнему не до конца понимал, что все это означает, но перспектива заручиться поддержкой Джеста Ту его явно устраивала.

Внутренний же голос мистика нашептывал ему, что, присоединившись к Ашвараву, он получит ответы на вопросы, тревожащие его со времени видения, которое, собственно, и направило его стопы в Тогай.

Сильный косой ветер со снегом хлестал Бринн, заставляя девушку щуриться и склонять голову к шее Крепыша. Прижатые уши маленького пони свидетельствовали о том, что такая мерзкая погода ему тоже не слишком нравится.

Бринн удручала не жалящая ее лицо ледяная крошка, что было обычным делом в этих краях, а совсем другое. Она уже несколько дней находилась в долине, о которой говорили Барачак и Тсолана, но никаких признаков Ашвараву и его отряда так и не обнаружила; это означало, что они вообще тут не появлялись. А между тем девушка очень надеялась, что встреча с отрядом приведет ее к желанной цели, и буквально сгорала от нетерпения.

Понимая, что сейчас нет смысла самой искать Ашвараву, Бринн направилась вдоль северной гряды холмов в поисках нависающего выступа или пещеры, где они с Крепышом могли бы укрыться от непогоды.

Вокруг ярился ветер, но тогайранка сохраняла спокойствие, углубившись в свои мысли. Она вспоминала о тех, кого оставила позади, — о Джуравиле и Каззире, о госпоже Дасслеронд и Эндур'Блоу Иннинес.

Но больше всего о Белли'маре Джуравиле.

Бринн хорошо помнила все, что эльф рассказывал о своем предыдущем воспитаннике, знаменитом Элбрайне-Полуночнике. О том, как Джуравиль принимал участие в борьбе с демоном Бестесбулзибаром и как госпожа Дасслеронд с помощью магического изумруда спасла Джуравиля и людей, которых он опекал, перенеся их — а также, к сожалению, и демона дактиля — в Эндур'Блоу Иннинес, где ее магия обретала дополнительные силы. Ей удалось одержать верх над демоном, но он оставил на земле долины эльфов ужасное гниющее пятно, которое никакими силами не удавалось устранить.

Девушка вздохнула. Именно оставленное демоном постоянно увеличивающееся в размерах пятно привело к тому, что госпожа Дасслеронд взяла в долину эльфов сына Элбрайна и Джилсепони, Эйдриана; владычица Кер'алфар задумала некий таинственный план, по которому тот должен был избавить Эндур'Блоу Иннинес от ужасной порчи. Именно наличием этого пятна объяснялось и то, что интерес Дасслеронд к Бринн вышел за рамки обычных взаимоотношений между эльфами и рейнджерами. Предполагая, что пятно может выжить эльфов из долины, Дасслеронд решила, что, освободив соплеменников, тогайранка позволит тол'алфар беспрепятственно совершить переход на юг.

Все так странно, неожиданно переплелось…

Бринн, однако, не впадала в заблуждение относительно собственных намерений. Она находилась в тогайских степях вовсе не ради того, чтобы облегчить жизнь госпожи Дасслеронд. Нет, она здесь ради своего народа. И если Дасслеронд и эльфы получат выгоду от того, что она сделает для тогайру, тем лучше.

Девушка верила, что освободит соплеменников от гнета бехренских захватчиков. И ей было нестерпимо жаль, что на этом пути ее не будет сопровождать Белли'мар Джуравиль, что эльф не сможет подсказать ей, когда она совершает глупость, а когда поступает правильно.

Как тогайранке недоставало его — и наставника, и друга!

Углубившись в свои мысли, Бринн не заметила, что Крепыш поставил уши торчком и негромко, удивленно заржал.

Внезапно из снежной круговерти вынырнул всадник и вскинул дубинку, чтобы нанести ей удар.

Повинуясь исключительно инстинкту, девушка наклонилась вниз и вбок, с силой сжав пятками бока Крепыша. Пони тут же отпрыгнул в сторону. Нападающий развернулся, и Бринн поняла, что он не один.

Пустив Крепыша галопом, она поскакала к центру долины, где было больше свободного пространства для маневра. Всадники не отставали, один за другим выныривая с оружием наготове из окружающей белой мглы.

Подавив желание выхватить меч, девушка послала Крепыша вскачь крутыми зигзагами, время от времени резко увеличивая скорость. Напавшие на нее воины были не бехренцы, а тогайру, и хотя это не помешало бы ей пострадать от их оружия, Бринн не хотела убивать никого из своих.

Конечно, оторваться от них будет трудно; лучших, чем тогайру, всадников в мире не найти.

Крепыш резко свернул вправо, унося Бринн от воина, пытавшегося преградить ей путь. Тот замахнулся на нее длинным посохом, но Бринн наклонилась, ухватилась за конец посоха и, заставив Крепыша снова повернуть влево, подтянула его древко к Себе.

Кони промчались мимо друг друга, однако девушка крепко держалась в седле, а вот воину этого сделать не удалось. Падая, он выпустил из рук посох, Бринн вскинула его над головой и издала победный клич.

Описав посохом круг, она отбила атаку другого всадника. Когда тот очутился рядом, девушка ухватила его под руку и сильным рывком выдернула из седла.

Преграждая путь, перед Бринн возникли две высокие фигуры, но пони, не дожидаясь команды всадницы, совершил крутой поворот. Прямо туда, где покоились валуны, достигавшие в высоту половины человеческого роста.

С силой сжав бока коня, тогайранка привстала в стременах. Крепыш взлетел в воздух, пронесся над первым валуном и почти сразу же над вторым. Еще несколько шагов, и он перемахнул через третий, самый большой.

Преследователи окружали девушку со всех сторон, но на ее лице играла улыбка. Всадница и конь стали как единое целое. Делая внезапные крутые повороты и неожиданно увеличивая скорость, Бринн промчалась сквозь ряды преследователей, яростно работая посохом.

И все же вскоре пришлось остановиться, потому что впереди из снежной пелены выступил плотный строй всадников. Повернув голову, она убедилась, что ее окружают. По команде тогайранки Крепыш встал на дыбы и в таком положении развернулся назад.

Но и там видны были неясные очертания темных фигур.

Девушка швырнула посох на снег, выхватила меч, и по ее мысленному приказу лезвие вспыхнуло.

Никто, однако, не ответил на этот вызов. Темные фигуры вокруг замерли, словно чего-то ожидая.

Бринн гарцевала на Крепыше, разворачивая его то туда, то обратно, и тут от плотной стены окружающих ее воинов отделился высокий мужчина на пегом пони и медленно направился к девушке. Оружия у него она не заметила, но было в этом человеке что-то такое, отчего он казался опаснее всех прочих.

Он остановил коня перед Бринн и вперил в нее немигающий взгляд.

— Ашвараву… — удивленно произнесла тогайранка.

Удивленно не потому, что встретила наконец легендарного бунтовщика, а из-за того, что он оказался так молод! Может, даже моложе Бринн, а ведь ей только-только исполнилось двадцать!

Высокий, с крупными чертами широкоскулого лица, квадратной челюстью и проницательными светло-серыми глазами, особенно выделяющимися на фоне смуглой кожи и черных волос. Широкоплечий, он казался еще внушительней из-за мехового одеяния.

Когда девушка произнесла его имя, выражение лица воина не изменилось; Ашвараву словно и не сомневался, что оно должно быть ей известно. После долгого многозначительного молчания он вскинул руку, но в жесте этом не было угрозы.

— Ты забрела далеко от деревень, женщина.

— Я нахожусь там, куда направлялась.

Воин выгнул бровь, улыбнувшись ее уверенному тону.

— Неплохо держишься в седле, — заметил он небрежно.

— Как и положено тогайранке, — ответила Бринн.

Ашвараву улыбнулся. Девушка почувствовала, что ее спокойный ответ произвел впечатление на молодого воина. На что она, собственно, и рассчитывала.

— Кто ты и зачем сюда явилась? — спросил он.

Мое имя Бринн Дариель. — Тогайранка немного повысила голос, чтобы ее услышали и остальные. — У меня нет дома, и до недавнего времени я была странницей, пока не наткнулась на деревню, управляемую одним презренным ятолом.