— Нет, это не мой конь, — сказал монах. Джанина фыркнула и округлила глаза. — Чистая правда, отец-настоятель! Все кони стоят в моей конюшне уже несколько месяцев — с тех пор, как тут прошел караван, — и я знаю каждого. Этот — чужой. Я сам подковываю коней, а этого не я подковывал.
Маркворт перевел взгляд на Де'Уннеро.
— Возьми кого-нибудь из монахов аббатства Сент-Прешес и осмотри коня, — приказал он. — Может, они узнают подковы.
Потом он снова занялся Пемблтоном, постарался успокоить его и попросил подробно описать, как протекала его поездка от часовни до деревни. Монах послушался, хотя и спотыкался на каждом слове. Внутренний голос продолжал твердить Маркворту, что все это может иметь большое значение.
В конце концов он отвел монаха в сторону, и тот признался, что согрешил в сердце своем.
Все это неспроста, понял Маркворт, что и подтвердилось, когда вернулся Де'Уннеро. Один из монахов узнал подковы. Это была работа кузнеца погибшего барона. Кузнец ставил на всех своих подковах особое клеймо в виде комбинации собственных инициалов.
Лошадь, на которую столь таинственно подменили коня Пемблтона, была привязана сзади фургона, который, по словам монаха, он ни разу не покидал на всем пути до Кертинеллы. Эта лошадь прискакала из Палмариса и, как утверждал Де'Уннеро, была в пути совсем недавно.
Маркворт был заинтригован, но больше этот вопрос обсуждать не стал. Позже, когда отряд разбил лагерь в двух часах пути от Кертинеллы, отец-настоятель вошел в свою палатку, взял камень души и полетел на север, по дороге обшаривая местность. Он быстро нашел то, что искал, — маленький лагерь под низко свисающими ветвями древней сосны. Кони были привязаны рядом. Маркворт не удивился, когда проскользнул сквозь ветки и обнаружил под ними свою заклятую врагиню. Она сидела, опершись спиной о ствол, а рядом лежала вторая женщина, покрупнее, одетая в форму городской стражи Палмариса.
У Маркворта мелькнула мысль немедля напасть на Пони. Однако он подумал, что на этот раз она, возможно, в состоянии оказать ему более жесткий отпор; и теперь он не сможет опереться на ее страх за еще не родившегося ребенка, чтобы сломить недюжинную волю этой женщины. К тому же не исключено, что Дасслеронд снова где-то поблизости.
Его дух понесся обратно к телу. Маркворт вышел из палатки и окликнул Маркало Де'Уннеро.
Вскоре к приметной сосне уже во весь опор мчался тигр.
Однако все получилось не совсем так, как они рассчитывали. Одно дело лететь над землей, и совсем другое бежать по ней. На своем пути дикий кот встретил немало препятствий, над которыми дух проносился без малейшей задержки. К тому времени, когда Де'Уннеро добрался до места, рассвет уже наступил и женщины покинули место ночевки. Разочарование длилось недолго, ровно до тех пор, когда он понял, что он не один; как выяснилось, дух Маркворта все время незаметно сопровождал его.
— Кольцо с камнем души поможет тебе слышать меня, — сказал отец-настоятель. — Настрой свои мысли на мой дух, я укажу тебе путь.
И Маркворт понесся прочь быстрее, чем северный ветер.
Найдя женщин, он окликнул Де'Уннеро; погоня возобновилась.
Через некоторое время неутомимый Де'Уннеро наконец увидел их. Дух Маркворта парил неподалеку, в то время как его удобно покоящееся на носилках тело тащили бегущие монахи. Отец-настоятель очень хорошо представлял себе, на что способна Пони, да еще с магическими камнями в руках, и не хотел оставлять Де'Уннеро с ней один на один.
Поэтому он напал первым, с пронзительным воплем ворвавшись в сознание ее коня.
Грейстоун так резко встал на дыбы, что Пони едва не вылетела из седла. Конь начал вертеться, неистово лягая воздух. Колин испуганно вскрикнула, не понимая, что происходит.
В конце концов Пони все же не удержалась в седле и упала на землю, больно ударившись спиной. В голове у нее помутилось, она с трудом переводила дыхание, но сообразила откатиться в сторону, чтобы Грейстоун не затоптал ее.
— Что случи… — начала было Колин, но смолкла на полуслове.
Что-то огромное врезалось в нее, выбив из седла. Понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, вытереть с глаз кровь и грязь. И тут она увидела чудовищного монстра, стоящего над Пони. Крик застрял у Колин в горле, так невероятно выглядело то, что открылось ее взгляду. От пояса вверх перед ней был сильный мужчина со странным лицом, в котором причудливым образом смешались кошачьи и человеческие черты. Нижняя половина тела у него была тигриная, полосатый хвост ходил вверх и вниз. Чудовище склонилось над Пони, та замахала руками, но тигриная лапа с такой силой ударила ее в грудь, что у Пони перехватило дыхание. Чувствовалось, что ее силы на исходе.
Колин заставила себя подняться и потянулась к мечу.
Жуткий монстр отпрыгнул от Пони и повернулся лицом к Колин.
— Так тебе это не пройдет, негодяй! — закричала она и бросилась вперед, яростно размахивая мечом.
Де'Уннеро в невероятном прыжке подскочил вверх, взлетел над мечом и всей своей тяжестью обрушился на Колин, припечатав ее к земле.
Она с ужасом увидела, как чудовищная рука протянулась к ней, схватила меч и откинула далеко в сторону. Потом Де'Уннеро с силой ударил ее по лицу, несколько раз пнул ногой в бок, поднял и швырнул под ноги испуганно гарцующему коню.
— Беги! — закричала Пони.
Тигр снова бросился к ней, но отступил, ослепленный ударом молнии. Однако если это и остановило его, то ненадолго. Не дав Пони возможности нанести еще один магический удар, он тут же прыгнул на нее.
Колин с трудом поднялась на ноги, вскарабкалась в седло и поскакала прочь. Конь мчался сквозь лес, ветки хлестали ее по лицу, а по пятам несся тигр. О, теперь она поняла, каким образом был убит ее любимый барон!
Внезапно конь сделал резкий поворот. Колин не удержалась, вылетела из седла, пронеслась сквозь ветки сосен и рухнула в грязный снег на крутом склоне лощины. Соскальзывая вниз, она потеряла сознание и не почувствовала, как остановилась, врезавшись в ствол дерева.
Последнее, что она слышала, было испуганное ржание коня, на которого бросился тигр.
Только разъяренный призрак отца-настоятеля Маркворта смог оторвать Де'Уннеро от его роскошной добычи — вкусной, сочной плоти коня. Когда это произошло, он тут же целиком принял облик человека. Удивительно, но, хотя он вошел в такой раж, что даже не помнил, где его магический камень, это, казалось, больше не имело особого значения, как будто он и «тигриная лапа» каким-то непонятным образом слились воедино.
Чувствуя, что Маркворт зол, и опасаясь последствий этого, Де'Уннеро наступил на горло своей жажде убийства и полностью отказался от звериного облика. Почти опьянев от жизненной энергии коня, он подошел к Пони и убедился, что, по счастью, не убил ее. Указания Маркворта были предельно ясны: Де'Уннеро должен доставить Пони в лагерь живой, вместе с украденными камнями. Вторая женщина отца-настоятеля не интересовала.
Пони пришла в себя гораздо позже и обнаружила, что стоит, привязанная к дереву. Руки были прижаты к стволу и тоже сильно стянуты веревкой.
А прямо перед ней возвышался Де'Уннеро, сверля ее взглядом прищуренных глаз.
— Неужели до тебя еще не дошло, насколько сильны твои враги? — спросил он, склонившись так близко, что их лица едва не соприкасались.
Пони отвернулась, не в силах выдержать его взгляд. Он схватил ее за подбородок и грубо повернул лицом к себе. Мелькнула мысль, что он собирается ее удушить или превратить ее лицо в кровавое месиво, но потом ненавистную физиономию расколола кривая улыбка.
Пони едва не потеряла сознания от чувства собственной беспомощности. Он мог сделать с ней все, что угодно. Все, в самом грязном смысле этого слова.
— Такая прекрасная! — Внезапно Де'Уннеро погладил Пони по щеке.
Уж лучше бы он убил ее!
Она снова отвернулась, но он тут же снова схватил ее за подбородок.
— Такая прекрасная, — продолжал Де'Уннеро. — Такая умелая в обращении и с камнями, и с мечом. И очень, очень волевая. — Пони выставила челюсть, сощурила яркие голубые глаза. — Боишься, что я овладею тобой? — Де'Уннеро широко улыбнулся и ухватил ее за рубашку. — Боишься, что я сорву с тебя одежду и ты предстанешь передо мной обнаженной? — Пони не сводила с него взгляда, но по-прежнему не отвечала. — Ты не понимаешь меня. — Внезапно он отстранился и отпустил ее рубашку. — Я готов сразиться с тобой в открытом поле и с радостью убью тебя в честном бою — как и твоего любовника, которого называют Полуночником. Но овладеть женщиной, которая меня не хочет… Нет, это удовольствие не для меня. Я человек Бога.
