— Да, мы должны быть такими же сильными, — согласился Вульфгар.

Они не в первый раз вели такой разговор. Вульфгар понимал, что они снова и снова возвращаются к нему, чтобы одолеть сомнения и страхи, засевшие глубоко внутри.

— Бренору Боевому Топору легче наслаждаться покоем в кругу своих предков, — продолжал варвар, — если он будет уверен, что Мифрил Халлу ничто не грозит, а его родные и друзья сражаются, не щадя себя.

Кэтти-бри обняла его и поцеловала в лоб, и Вульфгар с облегчением вздохнул — терзания стихли, ненадолго конечно. Мир для него изменился, а когда они похоронят Бренора, он изменится еще больше, и не в лучшую сторону. Рыжебородый дворф встретил славную гибель, Кэтти-бри права, Вульфгар и сам это понимал. Именно так и должен умереть дворф — в сражении. Только большого облегчения эта мысль не принесла.

— Сама-то ты как? — спросил Вульфгар женщину. — Ты так заботишься о других, но в твоих глазах я вижу муку, добрый мой друг.

— Это естественно, что смерть того, кто вырастил и воспитал меня, как родную дочь, разрывает мне сердце.

Вульфгар крепко взял ее за руки и заглянул в глаза.

— Я говорил о Дзирте, — тихо проговорил он.

— Я знаю, он жив, — уверенно отозвалась девушка.

Вульфгар энергично закивал.

— Да, подумаешь, орки и гиганты, — сказал он. — Дзирт наверняка жив и убивает у нас в тылу столько врагов, сколько здесь — целое войско.

Кэтти-бри стиснула зубы.

— Но я говорил не об этом, — продолжал в вар. — Любому, кто знает и любит тебя, ясно, что ты в смятении.

— Не говори глупости! — возмутилась женщина, попытавшись отвернуться.

Но Вульфгар крепко держал ее.

— Ты любишь его? — спросил он.

— Я могу спросить это у тебя — и получить такой же ответ.

— Ты знаешь, о чем я, — не отступал Вульфгар. — Естественно, ты любишь его как друга, как я, Реджис или Бренор. Я, например, не сомневался, что справлюсь со своими терзаниями и пристрастием к выпивке, когда вернулся к вам, мои дорогие. Вы мои друзья и родные. И ты понимаешь, о чем я спрашиваю. Ты его любишь?

Он отпустил Кэтти-бри, и она отступила на шаг, в упор глядя на него ясными голубыми глазами.

— Когда тебя не стало… — начала она.

— При чем здесь я? — рассмеялся Вульфгар, видя, что она все еще пытается щадить его чувства. — Я тебе только друг. Причем такой, который очень переживает за тебя. Не уходи от ответа. Ты его любишь?

Кэтти-бри вздохнула и потупилась.

— Дзирт, — наконец выдавила она, — значит для меня больше, чем остальные.

— Вы… близки?

Девушка, не ожидавшая такого откровенно личного вопроса, широко раскрыла глаза. Но во взгляде варвара было только искреннее сопереживание, и ничего больше.

— После твоей предполагаемой гибели мы несколько лет были неразлучны. Мы с Дзиртом путешествовали, плавали с Дюдермонтом…

Вульфгар поднял руку, предупреждая дальнейшие объяснения.

— И что же удерживало вас вместе — дружба или любовь?

Кэтти-бри помолчала, глядя вдаль.

— Дружба была всегда. Мы оба опирались нее. Если бы не это, мы не смогли бы путешествовать вдвоем.

— А теперь ты понимаешь, что для тебя это было чем-то большим, — продолжил варвар. — И ты страдала сильнее, когда казалось, что мы обречены и орки убьют нас, потому что теряла не только жизнь, но нечто большее.

Женщина молчала.

— Так ответь мне, мой друг, теперь, без него, готова ли ты отказаться от путешествий и забыть о приключениях?

— Конечно нет! И Бренор этого никогда не хотел! — ни мгновения не раздумывая, ответила женщина.

Вульфгар широко улыбнулся, поскольку многое теперь стало ему понятно, и он решил, что сможет помочь своей подруге.

— Ты хочешь иметь детей? — спросил он.

Кэтти-бри опешила:

— А с какой стати ты задаешь мне такие вопросы?

— Я твой друг.

Взгляд Кэтти-бри смягчился, она задумалась.

— Не знаю, — помолчав, призналась она. — Мне всегда казалось, что на это нетрудно решиться, и, конечно, мне хотелось бы иметь собственных детей. Но пока я не вполне уверена в себе, хотя и понимаю что время уходит.

— А ты хочешь, чтобы они были от Дзирта?

В глазах женщины на мгновение мелькнул страх. Вульфгар угадал — ее душа была полна противоречий. Он коснулся самого болезненного вопроса во взаимоотношениях девушки и ее возлюбленного. Все же Дзирт — дроу, могла ли Кэтти-бри позволить себе идти до конца? Как решиться завести детей — полукровок? Простого здесь быть не могло: если сердце говорило «да», то разум твердил «нет», причем и то и другое — категорично. Вульфгар негромко засмеялся.

— Да ты издеваешься надо мной! — вспыхнула женщина, а варвар невольно подметил, как она становится похожа на дворфа, когда волнуется или злится.

— Нет, нет, что ты! — замахал руками Вульфгар. — Я просто подумал, как забавно, что я пытаюсь давать тебе советы, а ты даже прислушиваешься к мнению человека, который нашел себе жену в самом неподобающем месте и воспитывает ребенка, который не принадлежит ни мне, ни ей.

Кэтти-бри немного подумала, а потом улыбнулась обезоруживающей улыбкой.

— А мы-то с тобой сами кто? Приемные дети дворфа, который вырастил нас, как плоть от плоти своей, — добавила она.

— Стоит ли тогда говорить об особенностях воспитания Дзирта До'Урдена? — со смехом, спросил Вульфгар.

Кэтти-бри расхохоталась.

— Похоже, — с трудом вымолвила она, — Реджис в нашей компании самый нормальный!

— Тогда берегись! — театрально провозгласил Вульфгар под новый взрыв смеха. — Может, потому нас так манит дорога, что слишком многое переплелось в наших судьбах!

Кэтти-бри перестала смеяться, и лицо ее помрачнело — она мысленно вернулась к началу разговора о состоянии Бренора.

— Да, возможно, — согласилась она. — Но так было, пока Бренор был с нами и Дзирт еще не жил где-то в горах в одиночестве.

— Нет! — решительно возразил варвара встав на ноги. — Так было и есть!

Кэтти-бри вздохнула, но Вульфгар не дал ей сказать ни слова.

— Я вот думаю о жене и малышке, которых оставил в Мифрил Халле, — продолжал он. — Я каждый раз выхожу сюда, зная, что могу больше не увидеть Делли и Кэлси. Но тем не менее иду, потому что меня зовет дорога, так же как и тебя. Придется смириться, что Бренора больше нет, а Дзирт… кто знает, где-то он сейчас? Может, копье какого-то орка уже навечно остановило его бег? Хоть и я, и ты уверены в обратном и ни на минуту не сомневаемся, что он жив-здоров и скоро вернется к нам. Но даже если наши надежды не оправдаются и Реджис навсегда останется правителем Мифрил Халла или советником при Банаке Браунавиле, я все равно не откажусь от своего пути. Это моя жизнь, я должен чувствовать дыхание ветра на лице и видеть звезды над головой. Такой уж жребий мне выпал — сражаться с орками, гигантами и всеми, кто мешает жить добрым людям. И я принимаю его и буду следовать своему предназначению, пока не стану слишком стар, чтобы шагать по дороге, или же вражеский клинок не окончит мои дни. И Делли это знает. Она мирится с тем, что я буду мало времени проводить в Мифрил Халле. — Он хмыкнул и спросил: — Да и могу ли я вообще называть ее женой? А Кэлси — дочерью?

— Ты хороший муж и прекрасный отец для малышки.

Вульфгар благодарно глянул на нее.

— Но все-таки я не сверну с дороги, — продолжал он, — и Делли Керти не станет вынуждать меня к этому. Это я люблю в ней больше всего. И уверен, что, даже если меня вдруг не станет, она вырастит Кэлси так, как надо.

— Так, как того потребует ее природа?

— Но ведь независимость важнее всего, — ответил Вульфгар. — И гораздо труднее освободиться от внутренних оков, чем тех, которые налагают на нас другие.

Кэтти-бри опешила:

— Именно это я сказала одному нашему другу.

— Дзирту?

— Угу.

— Тогда прислушайся к собственным словам, — посоветовал варвар. — Ты любишь его и жить не можешь без путешествий. Зачем тебе нечто большее?

— Но если я хочу завести собственных детей…