— Нужно дождаться Пони, — напомнил ему Элбрайн.

— Тогда ваше ожидание закончилось, — послышался голос у них над головами.

Все как один повернулись и увидели молодую женщину, легко сбегающую по тропе.

— Здесь есть несколько перевалов, — продолжала она. — Через четверть мили отсюда тропа разветвляется; левая уходит обратно вниз, а правая — вверх, через горы, которые не очень высоки.

— Есть где-нибудь укрыться? — спросил Элбрайн.

— Не слишком много, как и следовало ожидать. По обеим сторонам тропы лежат валуны, но если охрана расставлена с умом, то нас, скорее всего, заметят.

— Тогда мы должны заметить их первыми, — решительно заявил Элбрайн.

Они двинулись в путь. Бурундук шел слева от тропы, Пони справа, а остальные двигались по тропе тесной группой, не считая самого Элбрайна, ушедшего далеко вперед.

Через час путники поднялись уже так высоко, что основная масса деревьев осталась позади; теперь они росли редкими небольшими группками. Дул пронизывающий ветер. Кругом громоздились огромные скалы, все было усыпано зазубренными камнями. На редкость дикое и неуютное место. Место, где тропа частенько заканчивалась стофутовым обрывом и где в любой момент на голову мог упасть валун. Место, в котором остро ощущалась таящаяся за каждым поворотом дикая первобытная опасность.

Легкий шум справа заставил Элбрайна рухнуть на живот, держа руку на мече. Он осторожно выглянул из-за камня, лежащего на краю небольшой лощины, заросшей кустарником и низкорослыми деревьями.

Шум повторился — легкие, еле слышные шаги. Элбрайн поднялся и бесшумно двинулся в том же направлении. Тень выскользнула на открытое пространство и…

— Пони! — негромко окликнул он, обратив внимание на то, как осторожно она двигалась.

— Гоблин, — прошептала она, оказавшись рядом. — Вон там, выше и левее, за сросшимися соснами и грудой камней.

Элбрайн устремил взгляд в указанном направлении, но не заметил никакого движения.

— Сколько их?

— Я видела только одного, — ответила Пони, — хотя это еще ничего не означает.

Элбрайн посмотрел назад вдоль тропы. Он шел по ней очень осторожно, все время прячась в тени, и, скорее всего, гоблин не заметил его. Другое дело Эвелин и в особенности кентавр. По прикидкам Элбрайна, отставшая троица должна была вот-вот оказаться в пределах видимости гоблина.

В этот момент вверху из-за груды камней показалась темная фигура. Элбрайн поднял лук.

— Если он не один, им вскоре станет известно о нас, — прошептал он.

— Я могу попробовать зайти сзади, — предложила Пони.

В этот момент стало ясно, что внимание гоблина приковано к чему-то за их спинами.

— Он знает, что мы здесь, — сказал Элбрайн и выстрелил.

Высунувшаяся из-за груды камней темная фигура исчезла. Послышался крик, и вторая фигура выскочила из того же укрытия и со всей возможной скоростью бросилась прочь.

Элбрайн и Пони побежали вдогонку, хотя надежды догнать гоблина в этом нагромождении скал было мало. Сделав несколько шагов, они резко остановились, увидев, что гоблин бежит обратно. Внезапно он дернулся и упал. Тут же из кустов за его спиной появился Бурундук и подошел к нему, не желая оставлять в теле гоблина свой кинжал.

— Неплохо, — заметил Элбрайн, хотя на таком расстоянии траппер не мог его слышать. — Нужно хорошенько обыскать всю эту местность, убедиться, что больше тут никого нет.

Так и сделали. Когда стало ясно, что других свидетелей их появления и убийства гоблинов нет, Элбрайн свистом подозвал всех к себе, решив устроиться на ночь в небольшой лощине. Он сам предпочел бы вообще не останавливаться, но путешествие в полной темноте по такой дикой и труднопроходимой местности могло окончиться плачевно, если не для него, то для кого-нибудь из остальных.

Они разбили лагерь в полной уверенности, что пока их местонахождение никем не замечено. Откуда им было знать, что неподалеку находится великан с волшебным копьем в руке, которое, почувствовав убийство, привело его прямо к тому месту, где лежали трупы гоблинов?

Ночь выдалась холодная и тихая, если не считать стонов ветра среди камней. Элбрайн и Пони сидели под одним одеялом, тесно прижавшись друг к другу. Чуть в стороне расположился кентавр, за могучим крупом которого укрывался от ветра Эвелин. Паулсон и Бурундук стояли на страже.

— Завтра нам предстоит подняться еще выше, — заметил Элбрайн.

— Если ты волнуешься из-за меня, друг мой, — отозвался кентавр, — то успокойся, я справлюсь.

— По правде говоря, меня больше беспокоит Эвелин. — Как будто сквозь сон услышав свое имя, монах перевернулся на бок и громко захрапел. — По-моему, он не в той форме, чтобы лазать по горам.

— Ты не знаешь Эвелина, — возразила Пони. — Мы путешествовали вместе несколько месяцев, и ни разу я не слышала от него ни одной жалобы. Он воспринимает все происходящее как свое предназначение, и никакие препятствия не пугают его.

— Кроме того, — заметил кентавр, — он как следует выспится и завтра будет чувствовать себя лучше.

И опять, словно почувствовав, что говорят о нем, монах заворочался и всхрапнул.

— Бурундук? — прошептал Паулсон; его голос был еле слышен за воем ветра. — Это ты?

Пригнувшись, он напряженно вглядывался в небольшую группу деревьев, откуда, как ему показалось, донесся звук шагов.

И вдруг до него дошло — рядом с уже запомнившимися силуэтами деревьев словно бы только что выросло еще одно дерево.

— Проклятье… — прошептал он и попятился.

Что-то серебристо мелькнуло в свете луны, пролетело прямо над его головой. Паулсон вскрикнул и рухнул на землю. Оглянувшись на великана, он заметил, что тот вздрогнул с удивленным видом, когда кинжал Бурундука с металлическим звоном ударил его в грудь.

Траппер вскочил на ноги, почувствовав себя более уверенно при мысли о том, что друг неподалеку. Тем не менее звон, который он слышал при ударе кинжала, все еще раздавался у него в ушах; великан и сам по себе был достаточно сильным противником, а великан, закованный в броню…

А ведь на нем и в самом деле броня, понял Паулсон, когда великан подошел поближе. Один за другим быстро промелькнули в воздухе два серебристых кинжала, на этот раз нацеленные в голову великана. Оба попали в цель, и оба отскочили от металлического шлема.

— Не ввязывайся в драку! Уходим! — закричал Паулсон Бурундуку и тут заметил оранжевое мерцание чуть в стороне от великана.

Словно околдованный, траппер замер, пытаясь разглядеть, что это такое. Да ведь это копье, понял он, вскрикнул и бросился бежать. Копье, которое как раз в этот момент занес над ним второй великан! Блокируя удар, траппер вскинул меч, но выкованное демоном копье прошло сквозь металлическое лезвие, как сквозь масло, и вонзилось Паулсону глубоко в живот.

Волны дикой боли захлестнули его с головой. Он никогда даже представить себе не мог, что бывает такая боль. Уже теряя сознание, он почувствовал, как огромная рука великана подняла его и отшвырнула во тьму, где поджидала смерть.

Бурундук бежал во всю прыть. Слезы ужаса и горя от потери еще одного друга струились по его щекам. Великаны окружали траппера со всех сторон, жар мерцающего копья преследовал его по пятам. Нужно, конечно, вернуться в лагерь, чтобы предупредить товарищей, и в то же время делать этого никак нельзя — получилось бы, что он привел врагов прямо к ним!

Бурундук понял, что нужно лечь и зарыться в груду листьев у основания могучего дерева. Его уверенность возросла, когда двое великанов протопали мимо, ничего не заметив. Однако следом за ними шел тот, с мерцающим копьем.

И оно, это дьявольское оружие, заставило своего владельца остановиться!

Бурундук пытался закричать, когда разгребли укрывающие его листья и он увидел нависшего над ним монстра, поднявшего свое ужасное копье. Он пытался закричать, но тут острый кончик копья резко пошел вниз, и изо рта Бурундука вырвалось лишь еле слышное бульканье.