– Ты хочешь взять в горы одну или двух лошадей торговцев? – ничего не понимая, спросил Реджис.

– Нет-нет, – ответил Дзирт. – Монтолио в юности был превосходным наездником, до того как ослеп, конечно. И кони, которых он себе выбирал, обычно были самыми сильными и буйными. Но у него имелся особый способ угомонить жеребцов настолько, чтобы они начали подчиняться, – он называл его выбегом. Он выводил коня в открытое поле на длинном поводу и, беспрерывно хлопая бичом позади, заставлял его быстро скакать по кругу и вставать на дыбы.

– Но разве от этого они не становились еще злее и непокорнее? – спросил хафлинг, почти ничего не знавший о лошадях.

Дзирт покачал головой:

– Чем сильнее животное, тем больше у него запас энергии, объяснил мне Монтолио. Он давал им выбегаться и высвободить излишки силы, поэтому, когда он взбирался на спину подуставшего коня, бег животного оставался по-прежнему мощным, но оно уже слушалось руки всадника.

Реджис пожал плечами и кивнул, соглашаясь.

– Но какое отношение это имеет к Вульфгару? – спросил он, и тут же на его личике появилась понимающая улыбка. – Ты хочешь «объездить» Вульфгара так же, как Монтолио объезжал коней, – сообразил он.

– Да, пожалуй, хорошая драка пойдет ему на пользу, – ответил Дзирт. – К тому же я действительно хотел бы избавить эту местность от всяких напастей, связанных с великанами.

– Чтобы добраться до гор, потребуется не один час, – глядя на юг, прикинул Реджис. – А может, и больше, если след великана не очень четкий.

– Но мы будем передвигаться гораздо быстрее, если вы трое останетесь с Камлейном, – сказал дроу. – А мы с Вульфгаром вновь встретимся с вами через два-три дня, задолго до того, как вы обогнете отроги Хребта Мира.

– Бренору не понравится, что его оставили за бортом, – заметил Реджис.

– Тогда не говори ему, – велел дроу. И, предупредив новый вопрос хафлинга, добавил: – И Кэтти-бри тоже говорить не стоит. Расскажи им только, что мы с Вульфгаром ушли ночью и что я обещал вернуться послезавтра.

Реджис вздохнул, предчувствуя неприятности: однажды Дзирт уже уходил тайком, взяв с него обещание сохранить уход в секрете, однако рассвирепевшая Кэтти-бри в буквальном смысле выбила признание у маленького хафлинга.

– Ну почему я всегда должен хранить твои тайны? – жалобно спросил он.

– А почему ты всегда суешь свой нос куда не нужно? – со смехом парировал Дзирт.

Дроу застал Вульфгара на дальнем конце лагеря. Варвар сидел в одиночестве и рассеянно швырял вниз камни. Он даже не взглянул на друга, не сказал ни слова извинения.

Но Дзирт прекрасно понимал, что он чувствует, ощущал, какая мука скрывается за показным гневом варвара. Гнев был его единственной защитой против жутких воспоминаний. Дзирт присел и заглянул в бледно-голубые глаза Вульфгара, хоть громадный варвар и избегал его взгляда.

– Помнишь нашу первую битву? – плутовато спросил темный эльф.

Теперь Вульфгар удостоил его взгляда.

– Хочешь преподать мне еще один урок? – с вызовом спросил он.

Его слова больно задели дроу. Он вспомнил яростное столкновение с другом семь лет тому назад в Мифрил Халле, когда Дзирту не понравилось, как Вульфгар обращался с Кэтти-бри. Они дрались ожесточенно, и Дзирт победил бы тогда. А еще он вспомнил первую схватку с варваром, когда Бренор еще юношей захватил его в плен и забрал к себе после неудавшегося набега варварских племен на Десять Городов. Тогда Бренор поручил Дзирту давать Вульфгару уроки боевого мастерства, и для молодого заносчивого варвара эти уроки стали настоящим мучением. Но сейчас Дзирт имел в виду другое.

– Я говорил о том, как мы впервые сражались вместе против настоящего врага, – пояснил он.

Вульфгар слегка прищурился, словно вглядываясь в даль – в то время, когда они уже дружили с Дзиртом, много лет назад.

– Мы с тобой и Гвенвивар ринулись очертя голову прямо в логово великанов, – напомнил дроу.

Гневное выражение покинуло лицо Вульфгара. Он слабо улыбнулся и кивнул.

– Да, великан оказался крепким орешком, – продолжал Дзирт. – Сколько же раз нам пришлось ударить его? А ты прикончил его, всадив кинжал…

– Это было давно, – перебил Вульфгар. Улыбка недолго гостила на его губах, но по крайней мере он не впал в ярость, а снова погрузился в безучастное состояние, в каком начал путешествие.

– Но ты помнишь? – не отступал Дзирт. На его темном лице была широкая улыбка, а в лавандовых глазах плясали огоньки.

– К чему… – начал было варвар, но оборвал себя на полуслове и внимательно вгляделся в старого друга. Последний раз он видел Дзирта в таком задорном настроении задолго до злополучной схватки с прислужницей дьявольской Паучьей Королевы. Перед ним был тот самый Дзирт, с которым они отправлялись отвоевывать дворфское королевство, когда Вульфгар всерьез опасался, что безрассудная смелость дроу когда-нибудь поставит их в положение, из которого непросто будет выбраться.

Вульфгар любил его таким.

– Великаны собираются подстеречь путешествующих по этой дороге, – сказал дроу. – Мы теперь будем идти медленнее, раз согласились сопровождать господина Камлейна. И мне кажется, было бы неплохо ввязаться в небольшое непредусмотренное приключение и разобраться с грабителями.

Впервые со дня победы над Эррту в ледяной пещере и воссоединения друзей в глазах Вульфгара появился проблеск интереса.

– Ты говорил с остальными? – спросил он.

– Нет, это между нами, – ответил дроу. – Ну, и Гвенвивар возьмем, разумеется. Вряд ли ей понравится, что ее лишили такого развлечения.

Они вдвоем покинули лагерь, когда солнце уже давно ушло за горизонт, а Кэтти-бри, Реджис и Бренор уснули. Дроу шел впереди, легко различая дорогу под звездным небом тундры, и вскоре они пришли к тому месту, где след гиганта подходил к колее, оставленной повозкой. Здесь Дзирт извлек из мешочка ониксовую статуэтку пантеры и осторожно поставил на землю.

– Иди ко мне, Гвенвивар! – тихонько позвал он. Над фигуркой поднялся и завихрился туман, он становился все плотнее, клубился и принимал очертания большой кошки. Вскоре рядом со статуэткой стояла сама пантера. Гвенвивар взглянула на своего хозяина глазами, в которых светился разум, не свойственный ни одному животному.

Дзирт показал ей на оставленные великаном следы, и она, мгновенно все поняв, помчалась вперед.

Едва открыв глаза, она поняла: что-то не так. В лагере было тихо, двое охранников сидели на скамье в повозке и негромко разговаривали.

Кэтти-бри приподнялась на локте, чтобы получше оглядеться. Костер уже почти прогорел, но его свет был пока еще достаточно ярким, и спальные мешки отбрасывали тень. Ближе всех к девушке, свернувшись калачиком, спал Реджис, да так близко к огню, что Кэтти-бри удивилась, как это он не поджарился. Чуть дальше, на том самом месте, где она пожелала ему спокойной ночи, холмом возвышался Бренор. Она села, потом привстала и вытянула шею, но так и не смогла высмотреть среди спящих те два силуэта, которые надеялась увидеть.

Сначала она хотела пойти к Бренору, но передумала и нагнулась к Реджису. Хафлинг всегда все знает…

Она тихонько потрясла его, но он только замычал. Она потрясла его сильнее и окликнула по имени. Тогда он выругался и упрямо натянул на себя одеяло.

Кэтти-бри пнула его в зад.

– Эй! – громко возмутился хафлинг, разом вскочив.

– Куда они пошли? – приступила к допросу девушка.

– Что с тобой, девочка моя? – донесся сонный голос Бренора, разбуженного окликом Кэтти-бри.

– Дзирт и Вульфгар ушли из лагеря, – сообщила она и вперила пронзительный взгляд в Реджиса.

Хафлинг съежился.

– Откуда мне знать? – возмутился он, но Кэтти-бри этим было не пронять.

Реджис оглянулся на Бренора, ища поддержки, но полуодетый дворф уже торопился к ним, взволнованный не меньше Кэтти-бри и, очевидно, как и она, готовый обрушить свой гнев на хафлинга.

– Дзирт сказал, что они вернутся завтра или послезавтра, – покорно произнес Реджис.