— Дошли случайно, — сказал Куай сдержанно. — Я тоже дошёл случайно, поскольку не услышал Кеноби. После чего я произвёл расследование имеющимися у себя помощниками, силами и способностями. Выяснилось вот что.

Некая личность из ситхов предотвратила нападение на себя Кеноби. Собственно, нападал Бен, но он был подключён к энергетическому каналу Силы. Был её проводником. Это давало ему мощь Силы как таковой. Разрушительную мощь. У Оби-Вана уникальные способности в этом смысле. Думаю, никому не надо объяснять, что «примитивная» способность слышать и проводить через себя Силу — не примитивна, а сложна и требует замечательной внутренней крепости.

Итак, Оби-Ван напал. Этот ситх, защищаясь, интуитивно ударил по каналу, который связывал Кеноби с Силой. И разрушил его. Ситх тогда не понимал, что делал. Бил не точечно, просто ударил в ответ. Какой-то кусок ментального пространства оказался отрезан от Силы. А затем они все обнаружили этот факт — и то, что их способности сохранились. Более того. Увеличились. У Вейдера пошла бешенная регенерация физического тела…

Рэклиат подпрыгнул. Буквально.

— Извините, — сказал он. — Это действительно очень неожиданно. Как вы думаете, ситхи понимают, что, если, предположим, им удастся отрезать хотя бы часть пространства от Силы — это пространство в итоге умрёт? Что мир не сможет существовать без энергии.

— Не знаю, — ответил Куай. — Скорей всего, они, со свойственным им высокомерием, посчитают, что смогут использовать вторичную энергию мидихлориан…

— А? — сказал Рэк.

— Это бред? — с интересом спросил голос с уровня колена. — Мидихлориане тоже питаются от Силы.

— То есть они убьют свой мир и себя, — сказал Куай зло. — Интересно, есть там хоть один с мозгами — и найдётся ли хоть одно существо, которое объяснит этим кретинам, что они себя же обрекают на смерть?

— Не думаю, — сказал Рэк. — После двадцати пяти лет на грани смерти — они с ней на «ты». Уже не испугаешь.

Он сказал это отстранённым, академическим, холодным тоном. Эмиссар Рэклиат.

— Да? — сказал Мейс. — Они действительно могут попытаться?

— Могут, — сказал гремлин. — И даже пытаются.

— Этому, собственно, и посвящено собрание, — сообщил Рэк. — Неконтролируемому поведению ситхов и вышедшей из-под контроля ситуации. Но последних новостей мы не знали. Теперь ситуация осложняется.

— Да, — кивнул Куай.

— Интересно, — продолжил Рэк всё тем же академическим тоном. — Вы говорили о том, можно ли будет послать кого-то, кто сможет их убедить в катастрофичности их действий.

— Да, — сказал Куай.

— Проблема в том, — Рэк посмотрел ему в глаза, — что ситхи находятся в выгодном положении. Им нечего терять. Для них смерть в любом случае — реальность. А ещё они не идиоты и понимают, что дыра смерти в пространстве нам ох как не нужна. Она породит катастрофические изменения в мире как таковом. По крайней мере, серьёзный дисбаланс, который мы будем латать некоторый кусок вечности. Так что… шантажировать они нас могут. Если поймут расклад сил. А они не дураки, повторяю.

И что делать?

— Не договариваться, а воевать, — сказал Куай. — Пока они не поняли, в чём дело.

— Тоже опасно… — начал Рэк.

— С одной стороны — договариваться, и, отвлекая внимание, воевать, — раздался голос Шата. — Моё почтение, джедаи. Благодарность за информацию. Это моя оплошность — что я не позвал вас на совещание, рыцарь Джинн, — он слегка поклонился Куаю.

Тот не вернул ему поклон. Вместо этого холодно и оценивающе посмотрел на Шата.

— Под войной я не подразумевал тупую драку, — раздельно выговаривая слова, произнёс он. — Разговаривать. Влиять. Путать. Бить. Поверьте, у меня не было намерения появиться из разверстых небес с сабером в руках. У разумного существа есть прекрасное оружие: разум. Его я тоже собираюсь пустить в дело.

Кстати, — не давая опомниться, продолжил он, — о разуме. У меня к вам ряд вопросов. Серьёзных.

— Время не…

— Да. И не надо читать мне лекций. Как бы я ни относился к Анакину, и какие бы у нас с вами ни были противоположные взгляды относительно того, каков должен быть мир — перед лицом опасности уничтожения всё перестаёт быть важным. Если Анакина не удастся переубедить — его придётся уничтожить. Однако мой вопрос наболел. Я хочу знать кое-что о свойствах мира, за который я дерусь. Чтобы действовать потом с открытыми глазами. Вопрос очень простой, — прервал он начинавшего открывать рот Шата. — Стена глаз. И постоянное ощущение взгляда в мире Великой Силы — что это такое?

— Это и я тебе могу сказать, — внезапно хихикнул Йода с района плинтуса. — Это — последняя стадия совершенства, мой мальчик. Когда от тебя остаётся один взгляд.

И зубасто ухмыльнулся. У Рэка было полное ощущение, что гремлин сейчас хапанёт Шата за голень пастью, полной зубов. У Шата, похоже, ощущение было тем же, поскольку он непроизвольно отступил.

— Дух — это искра в сияющем мире Великой Силы, — пояснил Йода. — И вот когда от тебя останется только дух…

— Учитель, — укоризненно сказал Куай.

— Думаешь, шутка? — спросил Йода сухим противным тоном. — Кодекс ещё не забыл? Смерти нет — есть Великая Сила. Ты вообще когда-нибудь пытался понять, что это значит? Или тебя хватило только на то, чтобы выдумать себе живую Силу — как будто бывает Сила мёртвая! — и таким образом всю жизнь прорадоваться жизни? Нет эмоций — есть Покой! Нет невежества — есть Знание!!! Нет страсти — есть ясность ума! Нет хаоса — есть Гармония!!! — от Йоды отпрыгнул не только Шат. — Нет смерти, есть Великая Сила, — обыденно пробормотал зелёный гремлин. — Зазубрили, как попугаи, толковали, как идиоты, а подумать…

В тишине раздался смех. Это смеялся Рэклиат.

— Не надо так эмоционально, магистр, — сказал он. — Зачем вы пугаете людей? Тем более, — он цинично усмехнулся, — как совершенно верно заметил рыцарь Джинн — выбора-то у нас особого нет…

— Почему? — спросил гремлин безжалостно. — Лично я не прочь увидеть, как взрывается этот грёбаный мир Великой силы. Семьсот лет медитации. А теперь я хочу боя.

— С кем?

— За что?

— За право быть зелёным и ушастым.

Все трое изумлённо посмотрели на Йоду. Куай покачал головой. А Рэк только усмехался, вертя в руках что-то, похожее на миниатюрную золотую статуэтку.

— Учитель учителей немного устал, — сказал он. — Итак, господа. Давайте оставим стену из глаз в покое. Данный мировой феномен мы изучим на досуге. А пока у нас есть реальная проблема. Кого, по вашему мнению, ситхи хотя бы сначала выслушают, а не сразу убьют?

— Я — не устал, — сказал Йода агрессивно. — Устали как раз вы, и ваши сияющие умы перестали думать. Я что-то слышал про неожиданную регенерацию тела, — ядовито произнёс он. — Которое пошло после отрыва от Великой Силы. И о возросших способностях. Очень интересные разрушения, хаос и смерть. И полное уничтожение. Я бы назвал это скорей — выздоровлением.

— Магистр Йода… — начал Шат.

— Если хочешь читать мне нотации — укушу, — сказал гремлин. — Отвечай, когда с тобой разговаривают старшие.

— Я вас стар…

Гремлин открыл пасть.

— Великая Сила, — сказал Рэк отстранённо-философским тоном, — есть энергия.

— А алфавит начинается с буквы А.

— Да, — невозмутимо подтвердил эмиссар. — Энергия — универсальна. С помощью неё можно как творить, так и давить. Последние четверть века было осуществляемо давление на ряд существ и ситуаций. Вейдер и Палпатин боролись, в сущности, с постоянной агонией смерти. Они это так не воспринимали, и хорошо. А то б у них поехали мозги. Болезнь — брешь, в которую легко проникнуть. Я специалист, я знаю. Вот Вейдер и болел. А тут давление Силы, которая вообще-то порождает мир, но в данном случае пыталась убить, исчезло. И энергия Вейдера и Палпатина, которую они брали не из самой Силы, а из вторичных носителей, освобождённая от необходимости перекрывать другое очень сильное воздействие — начала работать так, что излечила его почти за полусуток.