— Пришел врач, чтобы тебя осмотреть. — Она качает головой, но ничего не говорит. — Не хочешь?

— Нет, — тихо отвечает она. — Не нужно. Они... заставили меня раздеться догола и выставили перед двумя десятками мужчин. — Ее глаза наполняются слезами. — Но они не тронули меня.

Я подхожу и обнимаю ее. Крепко.

Мы успели.

И от этого облегчения хочется плакать.

Я верю в судьбу. Между ней и Адрианой слишком много параллелей, чтобы это было случайно. Но у них разная развязка. Судьба свела меня с Авророй, подарила нам дружбу, и поставила меня туда, где я смогла ее спасти. Это исцеляет ту часть меня, которая до сих пор болела.

— Я все равно думаю, тебе стоит пройти осмотр. На всякий случай.

Она кивает: — Хорошо.

Выхожу из ванной и жестом зову врача. Оставляю их наедине, и в ту же секунду снова слышу стук в дверь.

На этот раз через глазок вижу молодого человека с двумя большими бумажными пакетами в руках.

— Кто вы? — спрашиваю я.

Он, как и доктор, не вздрагивает.

— Дон Леоне прислал меня, синьорина да Силва. Мне велено сказать кодовое слово «вишня». — Он поднимает пакеты к глазку. — Это для вас. Чай, маски для лица, закуски и горячая еда. Он не знал, что вы захотите, поэтому взял на выбор: итальянскую кухню, колумбийскую и японскую. Если вам ничего не подойдет, я могу съездить и принести что скажете.

Господи, я его люблю.

Как он мог просить меня не влюбляться, а потом сделать все, чтобы я все равно влюбилась?

Открываю дверь.

— Это идеально. Спасибо.

Он передает мне пакеты, кивает и уходит.

Доктор Наср входит в гостиную, как раз когда раскладываю еду на журнальном столике. Я выпрямляюсь, вытирая руки салфеткой.

— Как она, доктор?

— Физически? В порядке. Психологически? Трудно сказать. Сейчас она в состоянии шока, только время покажет, как справится с травмой. Я дала ей контакты психолога. Надеюсь, она позвонит.

— Я поговорю с ней. Спасибо вам, доктор.

Провожаю ее до двери, а когда возвращаюсь на кухню, вижу, как Аврора тихо входит в гостиную. На ней худи и мягкие спортивные штаны, волосы распущены и еще влажные.

Она бросает взгляд на еду, опускаясь на диван.

— Ты не думаешь, что слегка перестаралась с заказом?

— Это прислал Маттео, — отвечаю, указывая на туалетные принадлежности, разложенные на кухонной стойке, — и кучу всяких средств для ухода.

Аврора смотрит на меня пустым взглядом.

— Я, должно быть, в шоке, потому что не могу отреагировать на тот факт, что Дон Итальянской мафии, босс босса моего босса, прислал мне суши и маски для лица. И нормальная я сочла бы это, мягко говоря, нереальным.

— Не забывай про канноли, — беру коробку и ставлю ее на журнальный столик. Сажусь рядом, поджав под себя ноги. — Глупый вопрос, но как ты?

Аврора поднимает на меня тусклые глаза.

— Я не знаю. Честно. Внутри один хаос. — Она берет меня за руку. — Все, что отчетливо понимаю, так это как сильно благодарна. Какой-то жирный пятидесятилетний русский купил меня. Они как раз везли меня к нему, когда вы меня нашли. Кто знает, что бы со мной стало, если бы не вы... — она вздрагивает. — Хочешь знать, что было хуже всего? — Ее губы начинают дрожать, и она отводит взгляд. — Он купил меня за двадцать тысяч фунтов. Вот во что оценили мою жизнь. Грустно, правда?

Во мне поочередно вспыхивают отвращение и ярость. Внутри все кипит, швыряя меня из стороны в сторону.

Похоже, побеждает ярость.

— Аврора, — голос срывается на глухой гневный тон, и она резко смотрит на меня. — Эти ублюдки — самые гнилые и омерзительные твари на земле. Ни одно их мнение не может измерить твою ценность, — я буквально шиплю. — Если ты хочешь знать, сколько стоит твоя жизнь, то измеряй ее только по количеству насильников, которых я готова убить ради тебя. И это число бесконечно. Эти чудовища не заслуживают дышать с тобой одним воздухом, не говоря уж о том, чтобы хоть на секунду заставить тебя сомневаться в себе.

Дрожащая улыбка приподнимает уголки ее губ, хотя слезы все еще блестят в глазах.

— То, что ты сделала...

Я отмахиваюсь.

— Ты бы сделала то же самое ради меня.

Аврора смотрит на меня, раскрыв рот.

— Эм, нет. Я бы не смогла. Ты там была как Женщина-кошка.

Я смеюсь. Она улыбается в ответ, и ее улыбка будто зажигает огонек в моей груди.

— Можно задать тебе трудный вопрос?

— Конечно, — отвечает она.

— Это о том месте. Я не хочу усугубить твою травму, но...

— Спрашивай, — перебивает Аврора.

— Я пришла в Firenze, потому что искала одного человека, — достаю телефон и показываю фото нас с Адрианой. — Это моя сестра, Адриана. Почти два года назад ее похитили. Как и тебя. Я думаю, ее тоже продали в Femina Fortis — то самое место, где мы нашли тебя. — Глаза Авроры наполняются сочувствием. Она берет у меня телефон и долго смотрит на экран, пока продолжаю: — Шанс ничтожный, но, может, ты ее видела? Она могла выглядеть иначе, волосы длиннее, худее...

Дыхание замирает где-то в груди, сердце не бьется, пока Аврора разглядывает фото. Потом она поднимает на меня глаза и протягивает телефон.

— Нет, прости. Ее там не было.

У меня в груди все сжимается, наполовину от разочарования, наполовину от облегчения.

— Но это не значит, что она не проходила через тот дом. За три дня, что я там была, они переместили десяток девушек. Большинство из них даже не выставлялись на аукцион в этом здании. Я не знаю, куда их увозили, но должно быть это большая сеть.

Я сжимаю телефон так сильно, что углы больно впиваются в ладонь. Аврора это замечает и осторожно касается моих пальцев, молча прося разжать кулак.

— Прости. Хотела бы сказать тебе что-то другое.

— Не извиняйся, — выдыхаю, с трудом улыбаясь. — Я ее найду.

— Я знаю. Ты же нашла меня. — Аврора опускает взгляд, а потом тихо шепчет: — Я не знаю, как вернуться в Firenze. Кто бы ни был тот серб, мне почему-то кажется, что с Амадео мы больше никогда не встретимся. Но Гвидо...

— Ты его тоже больше не увидишь, Аврора, — обещаю я. — Маттео его найдет. И разберется. — Открываю банковское приложение и быстро оформляю перевод средств. — А насчет Firenze, ты туда тоже больше не вернешься.

Ее телефон издает сигнал, она удивленно хмурится, поднимает его и, увидев уведомление, ахает.

Она резко поворачивается ко мне.

— Что ты сделала?

— Эти не мои деньги. Мне их дали. Но мне они не нужны, у меня есть наследство. Это долгая история, — добавляю я. — В общем, теперь они твои. Для нового старта.

Аврора смотрит на меня, не веря глазам.

— Кто дал тебе такие деньги, Валентина?

Я краснею.

— Маттео.

Ее глаза расширяются еще больше.

— Зачем?

— Когда я еще танцевала, он заплатил за приват. Я сказала, что трогать меня можно только за доплату.

— И он был готов заплатить два миллиона фунтов за это?

Вспоминая, как жадно его руки скользили по моему телу, краснею еще сильнее.

— Да.

— Этот мужчина не из тех, кто сможет просто отпустить тебя, Валентина. Что бы он ни говорил.

Я опускаю глаза.

— Отпустит. И скоро.

Глухая боль разгорается в груди. Я знаю, что мое время с Маттео подходит к концу. Чувствую это. Его новая должность создала между нами дистанцию. Мой уход из Firenze еще один шаг к разрыву. А услышанный случайно разговор с Энцо, где он поручил назначить встречу с семьей Марчезани, стал последним гвоздем в крышку гроба.

От его слов у меня сжалось сердце. Хотя я и не удивилась. Он теперь Дон, значит, помолвка будет подтверждена, а следом свадьба. Он сам выглядит так, будто идея жениться на Марине вызывает у него тошноту. Но чувства ничего не значат в его положении.

— Ты хоть сказала ему, что чувствуешь?

Я резко качаю головой.

— Нет, и не скажу.

Он не может выбрать меня. И даже если бы мог, я бы не попросила, как бы сильно этого ни хотела. Потому что знаю, что значит для него быть Доном.