Он медленно качает головой, тяжело дыша. — Мы должны поработать над твоей планкой счастья, Рыжая. Она установлена слишком низко.

— Для этого у меня есть ты, МакФекер.

Улыбка, настоящая, мелькает на его лице.

Он берет мою руку и целует костяшки пальцев, затем прокладывает путь к кончику безымянного пальца. — Я так сильно люблю тебя, миссис Росси.

Жар разливается между моих ног. Впервые я почувствовала его за несколько недель. Алессандро был таким осторожным, таким нежным… и все это накопившееся желание внезапно захлестывает мои чувства.

Как будто он чувствует это, его глаза темнеют, а губы кривит дикая улыбка. — И я не могу дождаться, когда займусь любовью со своей женой. — Он наклоняется и опускает свои губы к моим. Поцелуй мягкий, нежный, но под этим целомудренным действием скрывается намек на огонь. — Ты понятия не имеешь, какая пытка — ожидание, — выдыхает он мне в губы.

— О, кажется, у меня есть кое-какая идея. — Я ухмыляюсь.

Испустив вздох разочарования, он откидывается на спинку стула. — Давай, позволь мне накормить тебя, прежде чем я потеряю всякую сдержанность и вместо этого полакомлюсь тобой. — Он обхватывает меня одной рукой за спину, а другой подхватывает под ноги и осторожно поднимает с матраса.

Я более чем способна ходить, но я знаю, что ему нравится смена ролей так же сильно, как и мне. Итак, я прижимаюсь к его груди и вдыхаю его знакомый запах.

Потому что я наконец-то дома.

Глава 58

Моя жена

Алессандро

Сегодня вечером я наконец-то смогу трахнуть свою жену.

Это ужасная, эгоистичная мысль, я знаю, но прошло шесть недель с тех пор, как мы произнесли наши клятвы в той темной больничной палате в Белфасте, и я не могу ждать больше ни минуты. Это не только физическая часть, но и стоящий за ней смысл.

Мы еще не завершили наш брак.

Возможно, я традиционалист, когда дело доходит до этого — я виню свое строгое итальянское и китайское наследие, — но cazzo, я хочу, чтобы она была моей женой, моей во всех смыслах этого слова. Я полностью осознаю, что это звучит немного безумно, поскольку мы уже занимались сексом бесчисленное количество раз, но никогда как муж и жена.

— Ты готов? — Голос Рори доносится из-за двери ванной.

Я смотрю на свое отражение в зеркале, злой сегодня не из-за своего шрама, а скорее из-за того, что вместо того, чтобы затащить жену в постель, мы устраиваем вечеринку для всей моей семьи.

Чтобы сообщить им, что мы поженились за их спинами больше месяца назад. Это будет воспринято как гром среди ясного неба. Я лишь надеюсь, что обещание устроить грандиозный праздник после свадьбы поможет смягчить удар.

Дверь ванной со скрипом приоткрывается на несколько дюймов, и Рори наклоняется, ее пристальный взгляд скользит по мне со спокойной интенсивностью. Эти блестящие изумрудные глаза обводят каждую линию и контур моей обнаженной груди, задерживаясь, не дрогнув, на изуродованной левой стороне моего тела. Несколько месяцев назад такой пристальный взгляд заставил бы меня съежиться, отвернуться, закутаться в любую броню, которую я смог бы найти. Но теперь? Я позволяю ей смотреть.

Потому что эта карта шрамов привела ее ко мне.

— Ты собираешься просто стоять там, таращась на себя всю ночь, или будешь собираться? — В ее глазах появляется искорка озорства.

Ухмылка растягивает мои губы, когда я тащу ее в ванную и прижимаю к себе вплотную. Мой член немедленно твердеет от знакомого прикосновения к ней. — Нам обоим следовало бы раздеться, а не надевать что-то еще.

Ее подбородок приподнимается, глаза встречаются с моими. — Ты знаешь, насколько важной будет эта ночь для твоей семьи. Прошло шесть недель, что значит еще пара часов?

Я стону. — Я едва могу продержаться еще несколько секунд. — Мои руки бегают вверх и вниз по ее обнаженным рукам, взгляд останавливается на платье цвета плюща без бретелек, подчеркивающем ее глаза. Если бы нежность не была проблемой, я бы наклонил ее над раковиной и уже был по самые яйца в ней.

Ее рука появляется между нами, поглаживая мою эрекцию поверх штанов, и я задерживаю дыхание. — Merda, — Я шиплю. — Не могу дождаться, когда снова окажусь внутри тебя, Рыжая.

Она приподнимается на цыпочки и касается губами моих губ, эта рука все еще дразнит, все еще соблазняет. — Я тоже, amore. — Затем она отпускает мой член, протягивает руку и шлепает меня по заднице. — А теперь двигайся. Твои родители будут здесь с минуты на минуту.

С новым разочарованным стоном, я тянусь за плотной черной рубашкой и брюками, которые висят на сушилке для полотенец. — Хорошо. — Я ворчу. — Но, если к девяти все не уйдут, я выгоню их сам.

— Как скажешь, Але. — Усмехнувшись, она неторопливо возвращается в нашу спальню, оставляя меня в ванной с отвратительным стояком.

Забавно… именно с этого мы и начинали.

Рори сидит рядом со мной на диване после ужина, ее пальцы незаметно переплетены с моими, она едва сдерживает улыбку. Изабелла и Раф сидят напротив нас, обсуждая достоинства установки новой системы безопасности в их заведении. Дядя Лука и его жена Стелла полностью согласны. Конечно. Их маленькой принцессе никогда не хватает безопасности. Неудивительно, что в итоге у нее появился телохранитель.

Рори улыбается и кивает, привлекая к себе внимание всей семьи, сохраняя при этом хладнокровие. Она хорошо умеет притворяться, что просто хочет прокатиться, но я чувствую нервный трепет под ее кожей, как второе сердцебиение. Она храбрее, чем кто-либо из них думает.

И сегодня вечером они узнают все.

Я прочищаю горло. Достаточно громко, чтобы перекрыть шум. Головы поворачиваются. Papà и Mā. Алисия и Мэтти. Разговоры умирают. Все взгляды внезапно падают на нас.

Это о чем-то говорит, учитывая, что Серена и Антонио оба сияют и все время говорят о своей предстоящей свадьбе. Грандиозный праздник, объединяющий Валентино и Феррара, состоится через несколько месяцев, и это все, о чем может говорить семья.

— Нам есть, чем поделиться, — заявляю я.

Серена приподнимает идеально изогнутую бровь. — Если это раскрытие пола, клянусь Богом, Але...

Рори фыркает рядом со мной, и я чувствую, как она немного расслабляется.

— Детей нет, — говорю я, бросая взгляд на кузину. — Во всяком случае, пока. Но... мы поженились.

На мгновение воцаряется тишина. Затем хаос охватывает Росси и Валентино. От Papà к Mā, каждому из моих дядей, тетей и кузенов.

— Что?

— Ты что?

— В больнице?!

— Ни за что, черт возьми...

— Подожди, то есть ты на самом деле женат?..

Теперь Рори смеется, ее щеки раскраснелись, когда я притягиваю ее немного ближе, когда мы оба стоим. — Шесть недель назад. В Белфасте, — подтверждает она. — Там были только мы и священник. Я все еще была наполовину мертва, так что все было... тихо.

— Но официально, — Добавляю я.

Дядя Данте осеняет себя крестным знамением, как будто мы только что сказали им, что переезжаем в Антарктиду. — Madonna mia²⁴. Ты мог бы, по крайней мере, рассказать своим родителям. Марко бы помазал тебя маслом или еще каким-нибудь священным merda.

Papà показывает ему средний палец через комнату.

Серена стонет. — Конечно, ты сделал это первым. Ты не мог уделить нам минутку?

— Мы все еще помолвлены, — шепчет Антонио, сжимая руку своей невесты, — и скоро поженимся. Расслабься, amore.

— Они просто украли мой гром, как абсолютные язычники. — Она бросает мне злую усмешку.

— Да ладно тебе, Сир, — зовет Маттео с другого конца комнаты. — Ты все равно получишь свои шесть свадебных платьев и традиционный трехдневный свадебный пир.

— И ты по-прежнему будешь требовать плюс один или три за каждое отдельное событие, — отвечает Серена, сверкая глазами.