— Спасибо, братишка! — кричит она за мгновение до того, как стук ее каблуков эхом отдается по мраморному полу.

Когда дверь пентхауса захлопывается, я вздыхаю с облегчением, что меня оставили наедине со своими страданиями. Ну, за исключением охранника, постоянно стоящего за дверью. После взрыва в Милане Papà настоял на этом.

Несмотря на то, что pezzo di merda⁷, организовавший нападение, мертв, у Джемини все еще есть бесчисленные враги. Velvet Vault было разгромлено русскими в начале лета, и мне потребовались недели, чтобы восстановить его работоспособность.

Нет, как старшему наследнику трона Джемини, угрозам никогда не будет конца.

Раньше я упивался идеей власти, престижа и, самое главное, дурной славы. Печальная улыбка изгибает уголки моих губ, когда мои мысли возвращаются к прошлому, к ночам разврата в VIP-зале моего клуба. Но это было раньше, когда я был великим Алессандро Росси, а не этой измученной, сломленной версией самого себя.

Хватит. Низкий голос в глубине моего сознания выкрикивает команду. Это подозрительно похоже на моего отца.

Разочарованно фыркнув, я тянусь за телефоном, лежащему рядом с раковиной, и набираю короткое сообщение Лоусону. Его ответ следует почти незамедлительно, и вот так у меня состоится моя первая деловая встреча за несколько месяцев.

Размотав последние бинты, я поднимаюсь, держась за раковину, и, пошатываясь, бреду к креслу для душа в огромной ванне. По крайней мере, теперь я могу ковылять сам. Как взрослый мужчина, позволять кому-то мыть себя губкой — самое унизительное из всех испытаний. Делать это самому — всего лишь крошечный шаг вперед, но если я еду в центр города на встречу с Лоусоном, я не могу позволить себе вонять.

Сидя на заднем сиденье Range Rover, я через плечо смотрю на инвалидное кресло в багажнике. Мой водитель, Сэмми, загрузил его для меня в машину и теперь, когда мы подъехали к порогу Velvet Vault, находится в шаге от того, чтобы выйти из машины и вытащить его. Но мысль о том, чтобы въехать на инвалидной коляске в свой клуб, в мое логово декаданса и разврата, заставляет мой желудок бушевать от этой мысли.

Я бы предпочел проковылять внутрь, держась за бархатные веревки, окаймляющие вход, чем пользоваться инвалидным креслом. А если я упаду и выставлю себя еще большим дураком?

К черту. Я рискну.

Сэмми поворачивает голову через плечо. — Хочешь, я принесу тебе инвалидное кресло, босс?

— Нет, мне оно не нужно. — Обхватив рукой дверную ручку, я отказываюсь встречаться взглядом со своим водителем, когда открываю дверь, потому что знаю, что там найду. Mā уже угрожала ему до чертиков, заставляя поклясться заботиться обо мне. Так было с тех пор, как я был ребенком. Он был моим верным водителем с тех пор, как мне исполнилось тринадцать и я умолял родителей пригласить Милу Сантуччи на свидание без них. Я почти улыбаюсь при этом воспоминании.

Сэмми практически выпрыгивает из машины, обходит ее сзади и появляется с другой стороны, чтобы придержать для меня дверь. — Ты уверен?

— Да, Сэмми. Думаю, я смогу пройти по тротуару. — Я выскальзываю с заднего сиденья, держась одной рукой за дверцу, когда мои ботинки ударяются о цемент и колени подгибаются. Хотя огонь повредил только одну ногу, другая все еще слаба после месяцев, проведенных в постели.

— Позволь мне проводить тебя. — Его светлые глаза поднимаются на меня, когда он проводит ладонью по задней части шеи. — Просто чтобы убедиться, что Лоусон уже там.

— Отлично. — Он поворачивается ко мне с плохой стороны, и я использую его широкое плечо как способ удержаться на ногах, фактически не принимая предложенную руку. Вместо этого я слегка прислоняюсь к нему, пока мы неторопливо направляемся к двери.

За несколько футов до того, как мы достигаем входа, входная дверь распахивается, и знакомая фигура моего отца заполняет дверной проем.

— Что ты здесь делаешь? — Выпаливаю я.

— Алисия ранее звонила мне по поводу Лоусона. Я не думал, что ты решишься проделать весь этот путь сюда. — В его глазах читается удивление, и в них появляется намек на гордость, когда он наблюдает, как я прохожу мимо него, уклоняясь от роскошных бархатных портьер, ниспадающих каскадом с высоких потолков.

— Это все еще мой клуб, верно?

Он кивает, легко догоняя меня. — Честно говоря, я уже не был уверен.

Скрипя зубами от боли в горящих мышцах и слишком натянутой коже, я с трудом добираюсь до гостиной, прежде чем опускаюсь на черный бархатный диван. Меня окружают знакомые ароматы — смесь сладких сигар и острого элитного ликера. Тускло освещенные хрустальные люстры отбрасывают мягкое рассеянное сияние по всему помещению, и я понимаю, что чувствую себя здесь больше как дома, чем в своем собственном пентхаусе.

— Лоусон будет здесь через несколько минут, но прежде чем он прибудет, я хочу кое о чем с тобой поговорить.

— О чем? — Хриплю я сквозь боль, от которой дрожит все мое тело. Стиснув челюсти, я прогоняю боль, запихивая ее в коробку, которую храню в самых темных глубинах своей сломанной психики.

— Я хочу тебя познакомить с одной женщиной.

— О, Dio, Papà, ты, блядь, издеваешься надо мной? Я не женюсь на дочери этого coglione⁸ из "Красных драконов". Я думал, ты бросил эту чушь о браке по расчету, когда мне снесло половину лица.

Он прочищает горло, выражение его лица смягчается, что только еще больше раздражает меня. — Не тот тип женщин, Але, — поправляет он. — Медсестра.

Глава 6

Произведи на меня впечатление

Алессандро

Я захлопываю за собой дверь с такой силой, что окна от пола до потолка дребезжат, прежде чем опускаюсь на барный стул у мраморного островка на кухне. Красивый калейдоскоп желтых и ярко-оранжевых оттенков Центрального парка никак не улучшает мое настроение. Мое тело ноет так, словно меня сшили колючей проволокой, но эта боль желанна. Заземление. Лучше, чем тишина.

Поход в Velvet Vault был ошибкой.

Слишком много глаз в шумном районе мясокомбинатов. Слишком много гребаной жалости. И недоделанные теории Лоусона о пропавших деньгах ничему не помогли. Он продолжал теребить свою чертову ручку, как будто боялся, что я вырву ее у него из рук и проткну ему шею.

Он не ошибся.

Возвращение в мой клуб, в мое королевство сломленного короля было более болезненным, чем бесчисленные пересадки кожи и мучительные часы физиотерапии. Черт, этот человек заставил меня думать, что это моя вина, как будто я потерял контроль над своим персоналом. Раньше такого бы никогда не случилось...

Я расправляю плечи, морщась, когда пересаженная кожа натягивается. Моя рубашка промокла насквозь. Мне нужен душ. Мне нужно выпить. Мне нужно...

Раздается звонок в дверь, и от безошибочного щелчка открывающейся входной двери моя голова оборачивается через плечо.

— Эй, босс, к вам пришла мисс Рори Делани. — Голос Джонни гремит по коридору, и я соскальзываю с барного стула, все мое тело кричит от этого движения.

Я замираю на полпути, когда мягкие шаги эхом отдаются по мраморному коридору. Мой отец обещал прислать кого-нибудь. Новую медсестру.

Ни за что на свете он не послал ее сегодня. Я поворачиваюсь к двери, хмурый взгляд уже прикован к месту.

И тут я вижу ее.

Волосы, как огонь. Глаза, как кровавая ирландская война. Униформа, облегающая каждый острый изгиб, словно созданная для того, чтобы в ней грешили.

Я готовлюсь к тому, что великолепная рыжеволосая женщина пожалеет меня.

Но когда ее глаза встречаются с моими, это совсем не то, чего я ожидаю.

Даже близко нет.

Она не отшатывается. Не испытывает ко мне жалости. На полсекунды вспыхивает что-то опасное. Надежда. Но я давлю ее прежде, чем она успевает вздохнуть.