Я точно знаю, кто он такой.

И теперь я собираюсь заставить его признать это.

Стяжки впиваются в запястья, обдирая кожу. Его лодыжки привязаны к ножкам стула, а во рту кляп. Но это ненадолго. Мне нужно услышать, как он говорит. Мне нужно услышать, как он это скажет. Это был самый простой способ вытащить его из дерьмовой квартиры, в которой он жил, без его криков.

— Ты знаешь, кто я? — Спрашиваю я спокойным низким голосом. Контролирующим.

Его серые глаза, не мигая, поднимаются на меня. Вызывающе. Хорошо. Это сделает то, что будет дальше, более приятным.

Я кружу вокруг него, как хищник, каждый шаг эхом отражается от каменного пола. Впервые за несколько месяцев я чувствую, как что-то настоящее гудит у меня под кожей. Сила. Контроль. Тот самый, который раньше был для меня естественным. Тот, который выжгли из меня в Милане. Но теперь все иначе.

— Она процветает кстати, — бормочу я. — Ты не сломал ее. Черт, ты сделал ее сильнее. Она, вероятно, не думала о тебе дважды в этом году, пока нам чертовски не повезло столкнуться с тобой вчера. Но травма — это забавная вещь. У нее есть способ похоронить худшие воспоминания. А потом что-то незначительное — голос, запах, лицо — может откопать все это обратно.

Я останавливаюсь позади него. Мои пальцы касаются неровного шрама на шее. Его порочность тоже оставляет следы.

— Я видел ее лицо, Чип. Когда она столкнулась с тобой. Она превратилась в ледышку. И дрожь… черт. — Мой голос срывается. Я закрываю глаза на полсекунды и сжимаю кулаки. — Я прошел через ад. Но я никогда не видел, чтобы кто-то выглядел таким разбитым. Ты сделал это с ней, не так ли?

Он издает приглушенный стон сквозь кляп.

Я срываю его.

— Скажи это, — требую я. — Скажи мне, что ты с ней сделал.

Он кашляет. — Как я уже говорил, я ни хрена не понимаю, о ком ты говоришь.

Неправильный ответ.

Мой кулак врезается ему в челюсть с такой силой, что стул откидывается назад. Кровь брызжет у него изо рта, разбрызгиваясь по бетону. Он стонет, ошеломленно моргая, но я не даю ему ни секунды на то, чтобы прийти в себя.

Я хватаю его за воротник и притягиваю, его лицо в нескольких дюймах от моего. — Ты накачал ее? Чтобы заползти к ней в постель, как чертов трус, которым ты и являешься. Ты думал, что она просто еще одна напуганная маленькая девочка, которую ты можешь заставить замолчать, не так ли?

— Я не… — хрипит он. — Я ничего не делал!

— Ты кое-что сделал, — рычу я. — Ты оставил ее с кошмарами. Ты заставил ее почувствовать себя ничтожной. Ты кое-что у нее украл.

А потом все ломается. Не стул. Не его кости. Мой контроль.

Гнев, который месяцами гноился в моей груди, боль, беспомощность, унижение — все это выплескивается наружу. Я бью его снова. И еще раз. У меня трескаются костяшки пальцев. Я этого не чувствую. Я вижу только ее. Рори свернувшуюся калачиком в углу машины, бледную и дрожащую. Моя девушка-воин превратилась в призрак из-за этого ублюдка.

— Алессандро!

Я едва осознаю присутствие Маттео. Сначала его голос, затем его тело, когда он пытается оттащить меня от этого ублюдка. Но я потерян в ярости, больше звериной, чем человеческой.

— Ты думал, что сможешь причинить ей боль и просто уйти? — Хрипло шепчу я, ударяя кулаком ему в живот. — Я собираюсь уничтожить тебя.

Он хватает ртом воздух, его голова наклоняется вперед, кровь медленными красными каплями капает из носа на пол.

И все еще... никакого признания.

Я наклоняюсь, прижимаясь губами к его уху. — Я могу заставить тебя исчезнуть, Чип. Никаких полицейских. Никакого суда. Просто исчез. Секреты этого клуба похоронены глубже, чем твоя совесть.

Он стонет, теперь уже жалко. Борьба вытягивает из него остатки гордости.

Я хватаю его за лицо и заставляю посмотреть на меня. Затем провожу пальцем по шраму у него на лбу. Он выглядит свежим, и мне интересно, не Рори ли подарила его ему. — Назови ее имя.

— Я... я не знаю, — задыхается он. — Пожалуйста, чувак...

Я швыряю его обратно на стул. — Скажи!

Тишина. Он ничего не говорит. Не умоляет.

Просто истекает кровью.

Я смотрю на него, грудь вздымается, пот выступает у меня на спине. У меня внутри клубится болезненное удовлетворение, и мне не нравится то, что это говорит обо мне. Но мне нравится, что он боится. Что теперь власть в моих руках. Что на этот раз я буду тем, кто оставляет шрамы.

Потому что никто не прикоснется к тому, что принадлежит мне, и не уйдет живым.

Больше никогда.

Искореженные обломки

Рори

— Где, черт возьми, этот гребаный идиот? — Выпаливаю я вслух, когда мое разочарование берет верх надо мной. Я обыскала весь чертов пентхаус, но Алессандро нигде не нашла, несмотря на то, что миссис Дженкинс божилась, что видела его сегодня утром.

Легкий укол вины ускоряет мои взволнованные шаги, когда я поворачиваю назад, когда коридор заканчивается тупиком и ведет в его пустой кабинет. Я очень хорошо знаю, что была стервой вчера по отношению к нему, когда все, что он пытался сделать, это помочь. Но мысль о том, чтобы признать правду о том, что произошло в приюте, заставила каждый нерв в моем теле взбунтоваться.

Никто не знает.

И я поклялась, что никто никогда этого не узнает.

До вчерашнего дня я была уверена, что этот ублюдок мертв.

Бросаясь за угол, я направляюсь прямо к двери. Мне следовало сразу пойти к Джонни. Как охранник, дежуривший у дверей, он должен знать, покинул ли его босс здание.

Пальцы сжимаются вокруг ручки, я открываю ее со всей грацией летучей мыши из ада, нервы на пределе, а гнев уже горит, как фитиль.

Джонни вздрагивает, когда я практически выскакиваю в фойе. — Где Алессандро? — По какой-то причине я не могу отдышаться, в груди все сжимается. Одна мысль о том, что он расстроен из-за меня и ушел в одиночку, скручивает мои внутренности в отчаянный узел.

— И вам доброго утра, мисс. — Он улыбается, поправляя наушник — неизменный аксессуар. — У мистера Росси были кое-какие дела в Gemini Tower.

Я подозрительно смотрю на охранника. С тех пор, как я приехала, Алессандро ни разу не приближался к этому месту. Напротив, похоже, его жизненная миссия состоит в том, чтобы как можно больше игнорировать свою роль наследника трона Джемини. — Зачем?

— Я не уверен.

— Когда он уехал?

— Я бы сказал, чуть больше часа назад.

— Когда он вернется?

Он пожимает плечами. — Думаю, скоро.

Почему я ему не верю?

Если бы штаб-квартира Gemini находилась не в самом центре города, я бы сама прогулялась туда, просто чтобы убедиться. Потому что что-то в моем нутре подсказывает мне, что Джонни лжет мне, и Алессандро подговорил его на это.

Но куда ему идти в такое раннее время и зачем лгать об этом?

Velvet Vault все еще закрыт, большинство сотрудников, вероятно, приходят в себя после вчерашней ночи. Я полагаю, он мог навестить кого-нибудь из своих двоюродных братьев, но тогда к чему такая секретность?

Все больше вопросов крутится у меня в голове, и я полностью осознаю, насколько безумно я себя веду. Алессандро взрослый человек и вполне способен отправиться на прогулку самостоятельно. Возможно, ему просто нужно было выпустить пар. Может быть, это именно то, что мне нужно.

Я делаю шаг мимо охранника, и чья-то толстая рука прижимается к моему туловищу.

— Извини, — взвизгиваю я.

— Извините, мисс Делани, но босс ясно дал понять, что вы не должны покидать пентхаус в его отсутствие.

— Что? — Я вскрикиваю, звук рикошетом отскакивает от мрамора, как предупредительный выстрел. Я пытаюсь вырвать его руку, но она словно стальным обручем обхватывает мой живот.

— Пожалуйста, не заставляй меня силой возвращать тебя обратно в дом, — ворчит Джонни.

— Я бы хотела посмотреть, как ты попытаешься. — Я борюсь с его рукой, пытаясь обойти его огромное тело, но этот человек — зверь. — Ты же не можешь всерьез держать меня здесь как пленницу.