Пробираясь сквозь толпу пьяных светских львиц, я не останавливаюсь. Не после того, как я пробегаю сквозь бархатные шторы или чувствую ледяной ветерок на своей коже.

Я не знаю, остановлюсь ли я когда-нибудь.

Место, чтобы вздохнуть

Рори

У дождя металлический привкус, горький и острый, когда я мчусь по улице. Каждый шаг отдается эхом, как будто кто-то преследует меня. Я не убегаю из клуба. Я убегаю от взгляда Алессандро. Холодного. Окончательного.

Ледяные капли стекают по моим щекам, смешиваясь со случайной слезой, пока я бегу в сторону Центра города. Обхватив руками свое дрожащее тело, я горько смахиваю слезу с губ, удлиняя шаг. Я ненавижу, что мне пришлось просить свою бывшую соседку по комнате приютиться на ночь, но оставаться с Алессандро сейчас просто не вариант.

Мне нужно немного пространства.

Немного места, чтобы вздохнуть.

Когда я с ним, его присутствие слишком подавляющее, всепоглощающее. Я оказываюсь в ловушке этого гипнотического взгляда, беспомощная муха, попавшая в шелковистую паутину. Видеть его сегодня вечером таким холодным и отстраненным сломало что-то внутри меня.

Это вырвало меня из того тумана отрицания, в котором я комфортно пребывала несколько недель.

Алессандро, может быть, и выживший, покрытый шрамами и избитый, но он гораздо большее. Эта знакомая тьма живет глубоко в его венах, погребенная под изуродованной плотью и разорванной душой. Она ощущается так же отчетливо, как и моя собственная.

И я не хочу в этом участвовать.

Холод пробирается сквозь мою куртку, как ледяное наказание, огонь адреналина в клубе давно потушен ледяным ветром Манхэттена. Каблуки слишком громко стучат по тротуару, я плотнее набрасываю пальто на плечи и направляюсь на восток, ко 2-й авеню. Куда-нибудь, куда угодно, в безопасность.

Я опускаю голову, волосы хлещут по лицу, горло все еще саднит от эмоций, от страха, от всего. Мое сердце все еще бьется слишком сильно, но, по крайней мере, здесь, я могу дышать. Музыка исчезла, стены исчезли,он исчез.

И все же что-то покалывает у меня под кожей. Это низкое, ползущее ощущение у основания шеи, как будто за мной наблюдают. За мной следят.

Я рискую оглянуться через плечо.

Ничего, кроме теней и затяжного городского шума. Мужчина на другой стороне улицы прикуривает сигарету. Парочка, спорящая возле ночного заведения, где подают фалафель. Просто декабрьский ветер.

— Возьми себя в руки, Рори, — бормочу я себе под нос, заставляя ноги двигаться дальше. — Не все стремятся заполучить тебя.

Даже если кажется, что так и есть.

Я сворачиваю на более тихую улицу, в квартале от дома Мака. Мои шаги ускоряются. Не потому, что я боюсь, говорю я себе. Просто потому, что я хочу, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Потому что мне нужно побыть наедине со своими мыслями. Там, где он не может дотянуться.

Но это чувство не исчезает.

Во всяком случае, оно растет.

Это покалывание усиливается до тех пор, пока я не бросаю еще один взгляд через плечо, потом еще.

Ничего.

Я потеряла свой вечно любящий разум. Мои нервы на пределе из-за кровавой сцены в клубе. Никто меня не преследует. С чего бы?

Замедляя свои безумные шаги, я поднимаю взгляд, почти пробегая мимо указанного адреса. Останавливаясь, я сканирую свой телефон, чтобы убедиться, что я в нужном месте. Новая квартира Мака и Шелли. Я просто надеюсь, что ее личная жизнь складывается лучше, чем моя.

Прижимаю палец к кнопке звонка, раздается резкий щелчок, и замок открывается. Рывком открывая дверь, я врываюсь внутрь и выхожу из-под ледяного дождя.

В ту секунду, когда дверь со щелчком закрывается за мной, мои плечи опускаются. Мои легкие расширяются впервые за несколько часов. Внутри пахнет старой едой навынос, ванильными свечами и всем, что не принадлежит ему.

Я прерывисто выдыхаю и прислоняюсь к стене из шлакобетона.

Потягивая теплый макиато с карамелью, направляясь на следующее утро к станции метро, я игнорирую беспокойство, возникшее с прошлого вечера. Ужасное тело. Реакция Алессандро. Ощущение, что за тобой следят.

Затем кошмар, из-за которого я всю ночь ворочалась с боку на бок.

Я резко просыпаюсь на диване, крик застревает у меня в горле, по коже струится пот. Одеяло запуталось вокруг моих ног, скрученное, как цепи, пригвождая меня к подушкам, в то время как мое сердце колотится о ребра.

Это один и тот же кошмар. Всегда одно и то же.

Тяжесть, придавливающая меня к земле. Холодный запах пота и дешевого одеколона. Хриплое дыхание у моего уха. Рвущаяся ткань, когда я боролась, когда я царапалась, когда я умолял⁠а…

Сдавленный всхлип вырывается наружу прежде, чем я успеваю его проглотить. Я прижимаю руку ко рту, зажмуриваю глаза, но это не останавливает образы. Это не останавливает ощущение его на мне, не останавливает воспоминание о моем собственном голосе, слишком хриплом, чтобы кричать, о том, как я прикусывала язык, пока не почувствовала вкус крови, просто чтобы не издать ни звука.

— Тебя там больше нет, — Шепчу я себе под нос, надеясь, что Шелли и Мак не слышат. — Ты больше не она.

Но мне кажется, что так и есть.

Тени в незнакомой комнате перемещаются, вытягиваясь, как руки, тянущиеся ко мне. Я не могу дышать. Я не могу дышать…

Я пинаю одеяло, пытаясь освободиться, чуть не падая с дивана, пока карабкаюсь, мои руки дрожат, когда я хватаюсь за приставной столик. Лампа раскачивается, прежде чем мне удается ее удержать, мое дыхание вырывается из легких неглубокими, отчаянными вздохами.

Мой взгляд устремляется к тонкой полоске света из-под двери, которая ведет в комнату Шелли и Мака. Не к комнате Алессандро. Если бы я была дома, в пентхаусе, он был бы с другой стороны. Одно слово, один стук, и он был бы там.

Нет. Он тебе не нужен. И ему не нужно, чтобы твоя разбитость заливала его кровью. У него и так хватает забот.

За исключением того, что, может быть, он мне действительно нужен.

Мои колени подтягиваются к груди, и я крепко обнимаю их, прижимаясь к ним лбом, пока раскачиваюсь взад-вперед, взад-вперед, как будто это может утихомирить хаос, бушующий в моей голове.

— Дыши. — Я шепчу, слова дрожат. — Просто дыши.

Но даже пока я сижу на месте, темнота сгущается вокруг меня. Я все еще чувствую его запах, его тяжесть, слышу низкий, злобный смешок, который он издал, прежде чем все погрузилось во тьму.

И я знаю, как бы далеко я ни убежала, сколько бы стен ни построила, призраки всегда найдут способ последовать за мной.

Я прогоняю мрачные мысли и сосредотачиваюсь на солнечном свете, на хаотичном пульсе города, чтобы успокоиться. Это был просто кошмар, вызванный ужасными событиями ночи. Этот ублюдок больше никогда не причинит мне вреда.

Делая ободряющий вдох, я иду дальше. В отличие от прошлой ночи, улицы загружены машинами и пешеходами, спешащими на работу.

Сегодня я не отношусь к числу таких людей.

Вместо этого я собираюсь наверстать упущенное за давно запоздалый визит к старому другу.

В этом забытом богом городе есть только один человек, который не скажет мне простить и забыть. Только одна душа, которой я доверяю, может назвать чушью, когда увидит это. Пэдди Флаэрти.

И нет, этот маленький визит не имеет ничего общего с тем фактом, что я пытаюсь избегать Алессандро.

Или десятки его текстовых сообщений.

И голосовых сообщений.

Спускаясь по оживленным улицам к платформе метро, мои мысли блуждают между моим темным прошлым и безрадостным будущим. Я отказываюсь читать сообщения от Алессандро. Если я это сделаю, я знаю, что потеряю всякую решимость.