Воздух застревает в моих легких, и на секунду я вижу не это тело. Другое. В другую ночь. В другой комнате. Все говорят, что ты никогда не забываешь свой первый раз. Они были чертовски правы. Запах, тишина, неподвижность — все они пробираются вниз по моему позвоночнику, как призраки, которые на самом деле никогда не уходили.
Моя рука взлетает и упирается в стену. — Черт возьми...
Голос Алессандро прорывается сквозь туман. — Рори...
Но я не могу смотреть на него. Пока нет. Я слишком занята тем, что держусь прямо, не даю коленям подогнуться под тяжестью того, что это значит.
Кто-то мертв. Здесь. В его клубе. В нашем клубе.
И меня выворачивает не только от жестокости, но и от того, что вся сцена мне знакома. Эта жизнь, в которой я так боролась, чтобы убежать. Мой пульс учащается. Затем осознание врезается в меня, как товарный поезд.
Синие дреды с малиновым оттенком.
— Боже мой, — наконец шепчу я, обретя голос. — Я знаю ее.
Это Эмбер, официантка, с которой я познакомилась во время одного из моих первых визитов в клуб. Та, чей неприятный комментарий о ее боссе заставил мою кровь вскипеть. Что ж, я не могу сказать, что сожалею о ее смерти. Любой, кто делает такие холодные, бесчувственные комментарии о человеке, который так много страдал, заслуживает наказания.
Хотя, может быть, и не смерть.
Алессандро теперь рядом со мной, бормочет проклятия и притягивает меня к себе. — Черт возьми, Рори, почему ты просто не осталась на месте?
— На случай, если ты еще не понял, Росси, я не очень хорошо выполняю приказы. — Мой голос дрожит, но я подавляю нарастающую панику сарказмом, моим защитным механизмом.
— Ясно. — Его взгляд не отрывается от тела.
— Так что же, черт возьми, произошло? — Я шепчу. Эмбер была замешана в каких-то незаконных сделках с Джемини? Неужели вся эта связь с мафией зашла гораздо глубже, чем я опасалась?
— Именно это я и пытаюсь выяснить. — Он кивает головой на компьютер, стоящий на столе у дальней стены. На экране мелькают записи с камер наблюдения. — Винсент сейчас просматривает отснятый материал.
— Разве тебе не следует сначала позвонить в полицию?
Его глаза по-прежнему отказываются встречаться с моими, а его губы, которые были так близко к моим всего несколько минут назад, сжимаются в жесткую линию. — Нет, пока я не узнаю, что произошло.
— Алессандро...
— Нет, Рори. Мы здесь так не поступаем.
Я высвобождаюсь из его хватки и упираю руки в бедра. — Тогда, пожалуйста, просвети меня. Потому что нормальной реакцией на труп после первоначального шока является вызов властей. Если только здесь не происходит что-то еще?
— Я не могу позволить себе такую негативную рекламу клуба прямо сейчас, — рычит он.
— Убили женщину! — Кричу я, указывая на труп. Конечно, она казалась стервой, но все же ее смерть нельзя просто замять.
Алессандро возвышается надо мной, его рука обвивается вокруг моей руки. — И я сказал тебе, что справлюсь с этим. — Его глаза прищуриваются, когда он смотрит на меня, и ледяной блеск в них пробуждает воспоминания о прошлом, всплывающие на поверхность.
Воспоминания о человеке, которого, как мне казалось, я знала, который оказался монстром.
Я не могу повторить эту ошибку снова...
Мое сердце бешено колотится в груди, клубок страха и гнева вырывается на поверхность. Я пытаюсь бороться с натиском образов, но уголки моего зрения темнеют, и меня затягивает в прошлое.
Уже поздно. Слишком поздно, чтобы гулять одной, но Коналл сказал, что хочет мне кое-что показать.
Небо над Белфастом затянуто тяжелыми тучами, теми, что грозят дождем, но никогда не приносят результата. Мы молча идем по узкой проселочной дороге за пабом Святого Финниана, наши шаги приглушает влажный гравий. Я знаю Коналла всю свою жизнь. Он лучший друг Брана, а Блейн — его тень. И по большей части, я думала, что он был очарователен в своем дерзком, слишком уверенном в себе стиле. Способ, который вызывает любопытство у девушки.
Но в последнее время что-то не так. Сдвиг. Тень за его улыбкой.
Мы останавливаемся за мясной лавкой моего отца, в одном из его многочисленных районов, и я морщу нос.
— Что мы здесь делаем? — Спрашиваю я, плотнее запахивая кардиган.
Он отвечает не сразу. Просто смотрит на меня, его светло-голубые глаза почти прозрачны в темноте. — Ты ведь не боишься небольшого количества крови, Бриджит?
— Я здесь работаю. Я знаю, как пахнет кровь.
Он ухмыляется. — Тогда это тебя не будет беспокоить.
Коналл достает ключ из кармана пальто и отпирает заднюю дверь. У меня внутри все сжимается. Это ключ окружного прокурора. Но прежде чем я успеваю задать вопрос, он уже внутри, жестом приглашая меня следовать за собой.
Вопреки всем инстинктам, кричащим мне бежать, я шагаю за ним.
Вонь обрушивается на меня стеной — кровь, моча, пот и кое-что похуже. Гниль. Страх.
— Коналл? — Мой голос дрожит.
— Иди сюда, — зовет он.
Я направляюсь в заднюю разделочную. Мои ботинки слегка скользят по влажному кафелю, и, завернув за угол, я резко останавливаюсь.
Там мужчина, привязанный к рельсовой системе мясных крюков, с вытянутыми над головой руками, с окровавленным лицом и синяками до неузнаваемости. Его рубашка разорвана в клочья, кожа скользкая от крови, а грудь больше не поднимается и не опускается.
— Какого хрена... — Я задыхаюсь.
Коналл стоит рядом с ним, сама невозмутимость, вытирая маленький нож, который он взял со стойки, испачканной тряпкой. — Честно говоря, не ожидал, что он продержится так долго.
Мой рот открывается, но я не могу произнести ни слова.
Он смотрит на меня так, словно гордится собой. — Он продал нас. Передал информацию Маккеннам. Думал, что сможет играть на обеих сторонах.
— Ты пытал его? — Шепчу я, все мое тело немеет. — Здесь? В магазине моего отца?
Он пожимает плечами. — Здесь чисто. Удобно. Знакомо.
— Ты чертов псих.
В глазах Коналла мелькает что-то пугающее. Веселье? Удовлетворение? — Не прикидывайся такой невинной, Рори. Думаешь, твой отец не поступал хуже? Твои братья? Вот в каком мире ты живешь. Ты просто еще этого не видела.
— Нет. — Мой голос срывается. — Я не такая.
Он делает шаг ко мне, медленно и обдуманно, пока скользкий от крови нож не оказывается в нескольких дюймах от моей груди. — Пока нет. Но ты будешь. — Он протягивает руку, хватая меня за запястье так сильно, что остается синяк. — Ты была рождена для этого, Бриджид. Это у тебя в крови. Рано или поздно ты перестанешь притворяться.
Я вырываюсь, дыхание застревает у меня в горле, к горлу подступает желчь.
В этот момент я это вижу. Не мальчик, которого, как я когда-то думала, я могла полюбить, не лучший друг Брана или дерзкий парень, который заставлял меня смеяться, а монстр под кожей. Холодный. Расчетливый. И совершенно неузнаваемый.
И в этот же момент я начинаю планировать свой побег.
Именно это выражение я вижу в глазах Алессандро прямо сейчас. Он не Коналл. Он не… Но крепкая хватка на моей руке и жесткий блеск в его глазах, это слишком близко. Слишком чертовски близко.
Я слишком долго была слепой. Я не хотела принимать правду, которая была прямо передо мной.
Правда о том, кто такой Алессандро. Наследник Джемини.
То, как он проверяет каждую комнату перед входом, никогда не садится спиной к окну, инстинктивно следит за выходом. Даже в его нынешнем состоянии это мышечная память. Это укоренилось в его существе, вероятно, с тех пор, как он был ребенком.
Мне хочется кричать. Я хочу убежать.
Первое привлекло бы слишком много внимания, поэтому вместо этого я разворачиваюсь и бегу к двери.
Крики Алессандро эхом отдаются вдалеке, но их заглушает безумный стук моего сердца и рев паники, бегущей по моим венам. Его голос преследует меня, в нем слышится паника, возможно, сожаление. Но слишком поздно. Я уже разваливаюсь. И я не знаю, убегаю ли я от него или от девушки, которой я когда-то была, от той, которая думала, что сможет спастись от монстров, переплыв океан.
