Покорно вздыхая, я разжимаю пальцы, сжимающие конверт, и кладу его на стол. — Здесь все.

Фланаган кивает головой парню, затем пачке наличных. — Убедись, что все на месте, Эоган.

— Конечно, босс. — Эоган берет со стола нож для вскрытия писем в форме ножа и открывает конверт. Ладно, может быть, это настоящий нож. Слава богу, у меня есть мой собственный кинжал-заколка, прочно запутавшийся в волосах.

Я смотрю, как он отсчитывает хрустящие стодолларовые купюры, и струйка пота стекает у меня по спине. Закончив, он наклоняет голову в сторону босса.

— Все готово? — Слова вырываются с придыханием.

Фланаган кивает и протягивает через стол конверт из ткани с надписью "Манила". — Там все есть: лицензия медсестры и сертификат совета директоров штата Нью-Йорк, разрешение на работу и проверка биографии.

— Отлично. — Я шепчу на резком выдохе, засовывая конверт в свою сумку. — Значит, у нас все в порядке, да?

Он кивает, внимательно изучая меня острыми глазами. — Ты так и не сказала, откуда у тебя моя информация, девочка. Ты не против поделиться?

— Друг из Белфаста, который предпочел бы остаться неизвестным, — быстро бормочу я, прежде чем поворачиваюсь к двери. Последнее, что мне нужно, это чтобы он установил связь между мной и Мейв, тогда Коналл наверняка придет следующим.

Мой побег от великого Мясника из Белфаста имел большое значение в нашем сплоченном сообществе.

— Удачи, — кричит он, когда я выбегаю за дверь.

Безумный бросок по темным коридорам — не что иное, как размытое пятно. Я протискиваюсь сквозь металлическую дверь в конце и, пошатываясь, выхожу в переулок. В тот момент, когда прохладный воздух касается моего лица, я вздыхаю с облегчением.

Все кончено.

С моей новой работой я наконец-то могу избавиться от своего темного прошлого. Нет больше Коналла, нет больше Бриджид, нет больше удушающего страха.

Я свободна.

Когда лифт поднимается на верхний этаж, я делаю успокаивающий вдох, прижимая к груди сорванные цветы. Огненные лилии. Они показались мне подходящими. Я сжимала их в кулаках в день своей свадьбы, когда бежала, и вот я здесь, год спустя, наконец-то свободна. Прислоняюсь к прохладному металлу, мой пульс возвращается к нормальному ритму. Так приятно быть дома. Что за черт, когда я начала думать о пентхаусе Алессандро как о доме? Эта мысль лопает маленький счастливый пузырек, когда двери лифта плавно открываются.

Джонни стоит у входа, скрестив толстые руки на груди поверх накрахмаленной белой рубашки и черного костюма. Он улыбается, но, к счастью, не объявляет о моем прибытии, когда открывает дверь. Не то чтобы мне не разрешали уйти, но я улизнула до того, как Алессандро проснулся.

Знакомый запах домашних кексов с морковью и отрубями миссис Дженкин наполняет пентхаус, когда я на цыпочках прохожу мимо охранника.

— Где ты была? — Этот глубокий голос резонирует глубоко внутри меня, пронизывая до самых костей. Из-за угла появляется Алессандро, который сегодня ходит на удивление хорошо. Он был непреклонен в своем желании навсегда избавиться от инвалидного кресла, и я чертовски горжусь прогрессом, которого он добился.

— Вышла сделать маникюр. Тебя это устраивает, любопытный? — Я бросаю на него презрительный взгляд, показывая свои короткие ногти без лака.

— Тебя не было, когда я проснулся, и я просто...

— Я пошла за бумагами, которые ты запросил для твоего юриста по составлению моего контракта. — Я вытаскиваю из своей сумки манильский конверт и протягиваю его ему.

— О. — Неохотная улыбка приподнимает уголки его губ, и это не должно меня так сильно волновать. — Хорошо.

— Хорошо, — повторяю я.— Спасибо.

— А цветы?

Я уклончиво пожимаю плечами. — Я думала, они привнесут в это место немного жизни. Это огненные лилии.

— Огненные лилии? — Его губы кривятся.

— Да, потому что даже огонь рождает красоту.

Его взгляд смягчается, губы изгибаются, и от этого зрелища мое сердцебиение снова ускоряется.

Мы так и стоим посреди фойе, не сводя глаз, бесконечное мгновение. Он ищет в моих глазах ответ, который я не могу дать. Я счастлива, что все получилось, но в то же время я в ужасе. Потому что, как бы я ни пыталась убежать от своего прошлого, я боюсь, что судьба завела меня обратно в ту самую тьму, с которой я поклялась никогда больше не столкнуться.

Наследие Джемини

Алессандро

Следи за деньгами.

Быстро моргая, чтобы избавиться от застывшего яркого света, я заставляю себя отвести усталый взгляд от экрана компьютера. Я часами пялился на эту проклятую штуковину, пытаясь понять, кто из моих сотрудников в Velvet Vault ворует у меня.

Пока что я ничего не нашел, merda¹³.

Чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что единственная причина, по которой кто-то был настолько глуп, чтобы украсть у меня, — это отчаяние. Хотя связь Джемини с мафией так и не была подтверждена, большинство моих сотрудников достаточно умны, чтобы сложить два и два. Так зачем рисковать?

В этом просто нет смысла.

С рычанием разочарования я отодвигаю стул назад, освобождаясь от ограничений массивного стола в офисе, которым никогда не пользуюсь. Papà организовал его после аварии в надежде, что сможет заставить меня покопаться в делах Gemini Corporation. Поскольку я не мог, или, скорее, не хотел, заходить в Vault, он надеялся, что я смогу работать из дома.

Я был посмешищем. Я месяцами сидел на заднице и ничего не делал.

Я не хотел быть таким, как мой отец, — запертым за письменным столом, живущим за стенами Башни Джемини цвета слоновой кости. Повзрослев, я увидел, что это сделало с ним, с Mā, с нашей семьей. Это погасило блестящий огонек в его глазах. Я отказываюсь идти по его стопам. Я хочу проложить свой собственный путь.

И, может быть, теперь это время пришло… Пора перестать погрязать в собственной проклятой жалости к себе, хотя бы для того, чтобы наказать bastardo¹⁴, который думал, что ему сойдет с рук кража у меня. На самом деле, возможно, я начну чаще показываться в Vault. В любом случае, как только я окончательно выберусь из этого проклятого инвалидного кресла. Мой взгляд останавливается на металлическом обломке в другом конце комнаты, самом символе моей сломленности. Я клянусь избавиться от этой штуковины к концу месяца, и когда это будет сделано, я выброшу ее с балкона и с улыбкой буду смотреть, как она разлетится на тысячи осколков по всему Центральному Западному парку.

— Да, он прямо здесь, мистер Росси. — Голос Рори эхом разносится по коридору, и все мрачные мысли улетучиваются при звуке этого жизнерадостного тембра. Как будто все мое чертово тело светится. Включая мой член.

Может быть, это потому, что тупой ублюдок теперь приравнивает этот голос к времени принятия ванны, и он приходит в восторг, просто думая об этом. Даже ее легкие, имбирные прикосновения в ванне делают меня чертовски твердым каждый раз. Теперь это настолько обычное явление, что я почти не стесняюсь. Тем не менее, я не могу удержаться от того, чтобы мои мысли не возвращались в греховное место каждый раз, когда она проводит мочалкой по моему животу. Мое сверхактивное воображение немедленно представляет, как ее рука обхватывает мой член, а затем поглаживает толстый ствол, пока я не кончаю с ее именем на губах.

У меня почти встает, когда появляются Рори и мой отец, заполняя дверной проем. Merda. Прогоняя горячие мысли из головы, я избегаю взгляда маленького лепрекона и сосредотачиваюсь на Papà. Уже десять? Я был так поглощен книгами Velvet Vault, что совершенно потерял счет времени.

— Ты хорошо выглядишь, Але. Приятно видеть тебя за этим столом. — Его разноцветные глаза, идеальное зеркало моих собственных, устремлены на меня, пристально изучая своим спокойным взглядом. Марко Росси — менее пугающий близнец, шутник с добрыми глазами и быстрой улыбкой. Или, по крайней мере, это тот фасад, которым он гордо пользуется. Под этой беззаботной внешностью скрывается безжалостный генеральный директор и capo, готовый сделать все возможное, чтобы защитить своих.