— Он точно не имел права голоса в этом вопросе, Бриг.

— Это чушь, и ты это знаешь. — Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Это сделал Коналл Квинлан.

Правда тяжестью ложится между нами на долгое мгновение. Ни один из нас не произносит ни слова. Едва дышит.

Дверь позади нас открывается, и я знаю, что это он, еще до того, как оборачиваюсь. Температура падает, воздух густеет. Мои легкие сжимаются, как будто они слишком хорошо помнят вкус страха.

Коналл Куинлан входит в комнату так, словно ему принадлежит весь мир. Высокий, холодный, сдержанный. Мясник из Белфаста в костюме-тройке и дьявольской ухмылке.

— Бриджид, — говорит он спокойно, как будто это приветствие между старыми друзьями. — Ты хорошо выглядишь.

Я не отвечаю. Я не двигаюсь. Я боюсь, что если сделаю это, то могу вцепиться ему в горло. Или упаду в обморок. Может быть, и то, и другое.

Его улыбка становится еще шире, когда он подходит ближе, медленно и обдуманно, как хищник, наслаждающийся охотой. — Ты стала еще красивее, — бормочет он, медленно обходя стол. — Нью-Йорк был добр к тебе.

Я держу рот на замке, несмотря на град ругательств, вертящихся у меня на кончике языка.

— Это был долгий год, не так ли? Скажи мне…он того стоил? Твое маленькое восстание? Итальянец?

— Пошел ты! — Шиплю я, не в силах больше молчать.

— Следи за своим грязным шлюшьим языком, — рычит он. Он поднимает руку, глаза темные и угрожающие. — Или мне напомнить тебе, что происходит, когда ты проявляешь ко мне неуважение?

Я не морщусь. Я не осмеливаюсь доставить ему удовольствие. Вместо этого я выталкиваю ноги вперед и становлюсь между ним и окном. Он не заслуживает того, чтобы смотреть на Блейна.

Он тихо хихикает, звук приятный, как от разбитого стекла. — Все такая же пылкая. Вот почему ты мне понравилась в первую очередь. Этот огонь, эта искра. Ломать тебя будет еще приятнее.

Втягивая воздух через нос, я заставляю себя сохранять спокойствие. — Ты можешь попробовать.

— Мне даже не придется прикасаться к тебе, Бриджид. Я заставлю твоих братьев сделать это за меня. — Он мягко улыбается, переводя взгляд на моего старшего брата, неподвижно стоящего у двери. — В этом разница между мной и Росси. Я понимаю, как завоевать лояльность.

Изображение слишком жестокое и несет в себе слишком много правды, чтобы произнести хотя бы слово.

Еще один проблеск веселья появляется в его холодных карих глазах. — Итак… Алессандро Росси, да? Сломленный маленький принц Джемини. Скажи мне, Бриджид, он трахает тебя так же, как я раньше?

— Лучше, — огрызаюсь я. — Он настоящий мужчина, Коналл, с самым большим членом, который я когда-либо видела. Не маленький придурок в костюме, притворяющийся королем гребаного мира.

Вот и все. Первая настоящая реакция. Вспышка ярости. Затем раздается резкий треск, и жгучее жало расцветает на моей щеке, прежде чем я осознаю, что его рука шевельнулась.

— Вот и она, моя острая на язычок Бриджит.

— Вообще-то, теперь я Рори. — У меня сводит живот. Я борюсь с желанием выругаться. — Почему я здесь? — В моем голосе звучит сталь, даже если вся я дрожу.

— Чтобы дать тебе выбор.

Я моргаю. — Что?

Проходит мгновение, прежде чем он бросает бомбу. — Я все еще планирую жениться на тебе.

Эти слова обрушиваются на меня, как удар. — Ты не в своем гребаном уме. — Шепчу я.

Он хихикает. — Может быть. Но даже ты должна увидеть в этом поэзию. После всех твоих побегов, всего твоего бунта ты все равно будешь моей. И поверь мне, это будет худшим наказанием из всех.

— Я предпочитаю умереть. — Я шиплю, глаза отчаянно ищут Брана. Пожалуйста, помоги мне, черт возьми. Этот трус даже не смотрит на меня.

— А ты бы стала? — Коналл кивает в сторону стекла. Влажный локон клубнично-светлых волос падает Блейну на лоб. — Потому что ты не та, кто заплатит.

За стеклом мой брат слабо поднимает голову. Один из людей Коналла делает шаг вперед с ножом.

— Нет, подожди! — Я бросаюсь вперед.

Но уже слишком поздно.

Мужчина вонзает лезвие в бок Блейна. Недостаточно глубоко, чтобы убить, но достаточно, чтобы причинить боль.

Блейн кричит, его голос хриплый и сорванный, и я почти падаю на перекошенный стул.

— Нет. Нет. Нет. — Я прижимаю руки к стеклу, от моего дыхания поверхность запотевает. — Ты ублюдок!

— В следующий раз это будет не так милосердно, — тихо произносит Коналл у меня за спиной. Затем его рука оказывается на моем горле, сдавливая. Недостаточно сильно, чтобы задушить, но достаточно, чтобы паника разлилась по моим венам и заставила сжаться легкие.

— Это то, что ты сделал с Мейв? — хрипло спрашиваю я. — Со своей собственной сестрой?

И снова эта дерзкая улыбка гаснет, а его пальцы сжимаются. — Она мне не сестра. Она была гребаной предательницей и заслужила то, что получила. Когда я узнал, что именно она помогла тебе сбежать... — Он клацает зубами, качая головой. — Ее крики, когда я вонзал нож ей между ребер, — чарующая мелодия, под которую я засыпаю каждую ночь.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, и я крепко обхватываю себя руками, чтобы унять дрожь. Иисус, Мария и Иосиф... Он монстр.

— Итак, что ты выберешь, Бриг? — Он кивает головой в сторону стеклянного окна. — В следующий раз это будет горло Блейна. Или твоего отца. Или Брана. Или, может быть, я полечу на Манхэттен и превращу вторую половину этого симпатичного итальянского личика во что-нибудь действительно неузнаваемое.

Рыдание вырывается из моего горла. — Прекрати...

— Тогда скажи “да”.

Он снова указывает на окно, сжимая пальцы так, что перед глазами все расплывается. — Видишь своего брата вон там? Ему нравится дышать. Точно так же, как это сделала Мейв. Ты хочешь, чтобы Блейн присоединился к моей сестре-предательнице?

— Конечно, нет, — выплевываю я, едва сдерживая дрожь.

— Тогда твой выбор должен быть прост. Выходи за меня замуж, и он продолжит дышать. Или не делай этого...

Я качаю головой. — Пожалуйста...

Он наклоняется, голос ядовитый. — Скажи. Да.

Из соседней комнаты доносится еще один стон боли. Мое сердце разрывается.

Я делаю прерывистый вдох, и стальная хватка на моей шее только усиливается.

И затем лицо Алессандро мелькает в моем сознании — его прикосновения, его голос, его любовь. То, как он держал меня, словно я стоила того, чтобы меня спасли. Как будто я стоила всего на свете.

Перед моим взором мелькает его последнее текстовое сообщение.

Я люблю тебя, Рори.

Боже, я никогда никого так не любила. Я хочу держаться. Я хочу бороться. Но я уже потеряла слишком многих людей. И я больше никого не могу потерять.

Я поворачиваюсь обратно к Коналлу, огонь в моей груди сменяется льдом. — Да, — выдыхаю я.

Его улыбка становится медленной. Торжествующей. Но, по крайней мере, он отпускает меня. — Я знал, что ты образумишься, Бриг.

Я прислоняюсь к стеклянной стене, глотая благословенный кислород. Я больше не смотрю на Блейна. Я не могу. Потому что, если я это сделаю, я развалюсь на части.

И прямо сейчас мне нужно выжить. Достаточно долго, чтобы найти выход из этого ада.

Я сжимаю пальцами подвеску в виде бабочки под ключицей. Алессандро. Это единственная часть меня, которая все еще кажется настоящей.

Сжимая его изо всех сил, я клянусь найти выход из этого положения и вернуться к нему.

Выйти замуж за монстра

Рори

Что, если я прыгну?

Я отодвигаю плотную занавеску цвета хантер-грин и вглядываюсь в бесконечные серые мили за поместьем Квинлан.

Умру ли я или буду только безнадежно сломлена и мне будет в десять раз хуже, чем сейчас?

С положительной стороны, возможно, Коналлу стало бы противно видеть жену со сломанными конечностями и позвоночником, и он, наконец, оставил бы меня в покое. Или он мог бы наслаждаться моими страданиями и только продлевать их.