Услышав звук поворачиваемого в замке ключа, Женя, открыв рот, рванулась в прихожую, но Андрей неожиданно ловко задержал её, шепнув:

– Сюрприз!

Женя мгновенно поняла и фыркнула сдерживаемым смехом.

– Женя! – позвал Эркин, и в его голосе явно звучала тревога.

– Эркин! – Женя погрозила пальцем Андрею. – Иди сюда, посмотри…

Она не договорила, потому что Эркин уже стоял в дверях кухни.

Андрей откинулся на спинку стула в небрежно-развязной позе.

Стоя в дверях, Эркин недоумевающе переводил взгляд с Жени на сидящего за столом белобрысого парня в тёмно-синем махровом халате. И его молчание становилось тяжёлым.

– Эркин, – Женя вокруг стола пошла к нему. – Ты что, не узнаёшь?

И так же медленно начал вставать из-за стола Андрей. Молчание Эркина, его расширенные в немом крике глаза, беззвучно шевелящиеся губы…

И одновременно Андрей встал, а Эркин оторвался от дверного косяка. Они шагнули вперёд и, столкнувшись, обняли друг друга. И только тут Андрей расслышал шёпот Эркина.

– Прости меня.

И не поверил услышанному.

Наконец, не расцепляя объятия, Эркин откинул голову, чтобы увидеть лицо Андрея.

– Андрей, ты… ты живой?

– Ага, – широко ухмыльнулся Андрей.

Он уже начал беспокоиться: не зашёл ли слишком далеко в своём стремлении к розыгрышу, и был готов сделать и сказать что угодно, лишь бы Эркин успокоился.

– Здравствуй, братишка.

– Здравствуй, – кивнул Эркин. – Ты… – он говорил медленно, будто только учился говорить. – Ты давно приехал?

– Сегодня, на «зяблике». А ты что, в школе был?

– Да, – всё так же медленно ответил Эркин.

И тут вмешалась Женя, затеребила их, заставила Эркина вернуться в прихожую, снять и повесить куртку, разуться, ничего, пусть в носках, пол чистый, сейчас чай будем пить. Эркин со всем соглашался, но его отсутствующее выражение всё больше не нравилось Жене. И Андрей не узнавал Эркина. Он пытался балагурить, шутить, но Эркин словно не слышал его шуток и только молча смотрел на него.

– Всё, Эркин, Андрей, за стол, – скомандовала Женя.

– Да, я сейчас, Женя, – Эркин как-то виновато улыбнулся и показал ей свои руки. – Только руки вымою.

Войдя в ванную, Эркин тщательно закрыл за собой дверь и щёлкнул задвижкой, будто собирался мыться. Всё, вот теперь он один. Можно перевести дыхание и… Андрей жив! Нет, этого не может быть, нет! Он спит и видит сон, Андрея убили, сожгли, его похоронили, со священником, справили дважды поминки, всё как положено, а он пришёл. И это не мертвяк, мертвяки приходят по ночам, они холодные, а Андрей тёплый, живой… Но этого же не может быть.

– Эркин, ты не утонул? – вернул его в реальность голос Жени.

– Да, иду.

Он с размаху плеснул себе в лицо пригоршню холодной воды, наскоро промокнул её полотенцем и вышел.

Андрей, по-прежнему в его халате, сидит на том же месте, Женя разливает чай, горка бутербродов, печенье в вазочке… Пытливый взгляд серо-голубых глаз Андрея, встревоженное лицо Жени… Эркин заставил себя улыбнуться.

– Я даже испугался поначалу, – он сел и придвинул к себе чашку. – Решил, что всё. Крыша съехала.

Андрей понимающе кивнул.

– Ничего. Главное – что мы встретились.

– Да, – Эркин глотнул горячего чая и начал есть.

– Как же так получилось, Андрюша? – Женя видела, что Эркин уже становится прежним. – Нам сказали, что тебя убили.

– Ранили меня, – что сказать Андрей продумал ещё в лагере и теперь говорил уверенно. – Ну, нашлись добрые люди, подобрали, выходили. Ну, как оклемался, пошёл в комендатуру. Виза просрочена, и стал я по новой визу ждать, – и быстро, чтоб не спросили о том, почему не давал о себе знать. – А кто сказал, что меня убили? – и разговор перевести, и узнать, кто его с Найфом в тот вечер видел.

Женя и Эркин ответили одновременно.

– Алиса.

– Что?! – изумился Андрей. – Как это?

Алиски там быть не могло, это он точно помнил.

– Расскажи, Эркин, – попросила Женя, грея вдруг похолодевшие ладони о заварочный чайник.

Эркин кивнул.

– Я в Цветном был, мы завал сделали, а свора в Цветной лезла. Ну, а когда затихло, – рассказывал Эркин, как и раньше: очень точно и обстоятельно.

Выслушав его, Андрей даже присвистнул.

– Ну, дела-а. Так кого ж вместо меня в землю положили?

– Не знаю, – виновато ответил Эркин. – Их, сгоревших, мне рассказывали, шестеро было. Ни одного не опознали.

– Ну, – Андрей дёрнул углом рта, – ну, вечная им память, бедолагам.

Опять наступила тишина, и прервала её Женя, решительно перейдя от прошлого к будущему.

– Так. Завтра я отпрошусь, и мы пойдём всё купим, а сегодня будете спать вместе, а я к Алисе пойду.

Она распоряжалась с таким безапелляционным напором, что о сопротивлении и помыслить было нельзя. Да они и не сопротивлялись. Эркин всё ещё не вышел из оцепенения, а Андрею стало как-то всё равно. Он даже не разглядел спальню, сразу полез под одеяло. Эркин забрал халат и ушёл в ванную, погасив по дороге свет.

В ванной, прежде чем повесить халат на обычное место, он вдруг зарылся в него лицом и ощутил слабый, еле заметный, забиваемый запахом мыла памятный с перегона, с той ночи в Мышеловке, запах Андрея. Значит, это он. От мертвяка пахнет смертью, а этот запах живой.

– Эркин, – тихо позвали его из-за двери, – это я.

– Да, Женя, – Эркин быстро открыл задвижку, впустив Женю. – Что?

– Ничего, – Женя быстро обняла его, погладила по голове. – Что с тобой, Эркин?

– Нет, ничего, я… я просто растерялся. Его же убили, а он пришёл.

– Ну, ты же слышал, был ранен, отлёживался, знаешь, сколько таких случаев на войне бывало, а это тоже была война, – убеждённо говорила Женя.

Эркин слушал не так её слова, как голос. И Женя, почувствовав это, всё шептала и шептала, гладя, успокаивая его.

– Ну вот, ты помойся и ложись, тебе на работу завтра, в первую, ну же, Эркин, всё, милый, и… и я ничего не сказала ему… о профессоре, скажи ты, ладно?

Когда Женя ушла, Эркин быстро и без особого вкуса вымылся и, накинув халат, прошёл в спальню. Тихо, темно и ровное сонное дыхание. Не Жени, но тоже знакомое. Эркин привычно сбросил халат на пуф и лёг.

Андрей, как и когда-то, завернулся, закутался в одеяло и, когда Эркин потянул на себя угол, проснулся.

– Кто?

Страх в голосе Андрея не удивил, а наоборот – успокоил Эркин.

– Это я. Поздно уже, спи.

– Эркин? – как-то неуверенно спросил Андрей, поворачиваясь на спину. – Это правда ты?

– А кто же ещё? – попытался пошутить Эркин.

– Да, ты, – не принял шутки Андрей.

Теперь они лежали рядом под одним одеялом, как тогда, в Мышеловке, но не обнимая друг друга, а просто рядом, каждый сам по себе.

– Эркин, – вдруг тихо позвал Андрей.

– Да. Что, Андрей?

– Ты… ты прости меня.

– За что?!

– Ну, – Андрей сглотнул вставший в горле комок. – Ну, я не довёл Алису…

– Нет, Андрей, что ты? – перебил его Эркин. – Это я виноват, послал тебя… Если бы не Алиса, ты бы запросто отбился, я же понял, что ты её спасал, на себя отвлёк, все поняли.

Андрей всхлипом перевёл дыхание.

– Я… я ведь боялся… – и не договорил, всхлипнул уже плачем.

– Ты что? – Эркин рывком повернулся к нему, осторожно тронул за плечо. – Ты что, Андрей? Это я…

– Нет, – теперь Андрей перебил его. – Это ладно. Я о другом. Эркин, – он тоже повернулся набок, положил руку на плечо Эркина. – Обещай мне… как брата прошу…

– Что? Что сделать?

– Не спрашивай меня. Ну, где был, как выжил. Ладно? Ну, ранили меня в Хэллоуин, отлежался. И всё. Не надо больше.

– Хорошо, – сразу ответил Эркин. – И… и Жене скажу, чтоб не спрашивала.

– Спасибо, брат.

Андрей, как когда-то, ткнулся лбом в его плечо.

– Я тебе одну вещь должен сказать, – медленно начал Эркин.

– Не сейчас, ладно? – попросил Андрей и виновато добавил: – Устал я чего-то.

– Хорошо, потом, – обрадовался Эркин. – Ты спи, отдыхай.