– Так, – удовлетворённо кивнула Тётя Паша. – Стойте здесь и тоже, чтоб не слышно. Люська, без слова моего молчи, поняла? И не реви. Я скажу, когда реветь.

Крис ничего не понимал. Близкий к обмороку, он впал в тот рабский столбняк, который уже не раз спасал его, как и остальных. А появление Жарикова, тоже без халата и очень серьёзного, окончательно повергло его в ступор.

– Ну, – Тётя Паша пригладила волосы, поправив свою нарядную шёлковую косынку, – пошли, Дормидонтыч. А вы все здесь ждите. И молчок всем.

Жариков постучал и тут же распахнул перед Тётей Пашей дверь комнаты Аристова.

Аристов брился и даже сначала не обернулся на стук в дверь. Если б это было действительно срочно, за ним пришли бы по-другому, а по делу, так вызвали бы по селектору. Но на всякий случай он покосился на смонтированную у изголовья коробку, нет, зелёный огонёк горит ровно, значит, включён. Он спокойно закончил бритьё, хотя слышал, как открывалась дверь, и, вытирая лицо, спросил:

– Вань, ты? Ну и чего?!

– А ничего, – ответил ему голос, от которого он вздрогнул.

– Тётя Паша?!

– Я самая, – Тётя Паша скрестила на груди руки. – Ну, и что делать думаешь?

– Я?! – изумился Аристов.

– Ты, ты, – кивнула Тётя Паша. – Ты эту кашу заварил, тебе и расхлёбывать.

Вообще-то вчерашнее событие уже казалось Аристову даже смешным. Ну, и не такое случалось, бывали и более необычные… случайности, и собственный гнев уже воспринимался чрезмерным, и бушевать так не стоило, но… выставлять его же виноватым?! Да…

– Какого чёрта?! – начал он.

И осёкся, остановленный одной фразой Жарикова:

– Остынь, Мама Юра.

И Аристов застыл с открытым ртом. Слышать о своём прозвище он слышал, но впервые ему это сказали в глаза.

– То-то, – удовлетворённо кивнула Тётя Паша. – Так что давай решать.

– Что решать? – тупо спросил Аристов.

– Поженить их надо, – очень просто сказала Тётя Паша. – Ну, сам подумай. Ну вот. Так что сейчас их и окрутим.

– Тётя Паша, ты – гений, – восхищённо сказал Жариков.

Мысль эта ему тоже приходила в голову, но он не был уверен в таком решении. Ведь что ни говори, а «жениться – не чихнуть, можно и обождать», и «кольцо что хомут, надеть легко, да потом не снимешь». Вся эта народная мудрость не на пустом месте возникла, за ней, ой какой опыт, многовековой. Но вот услышал от Тёти Паши и мгновенно понял – это то, что нужно!

– А что? – Тётя Паша горделиво поправила косынку. – Самое оно и есть. Чтоб раз уж приспичило, то в своей постели и по закону. Сейчас позову их, и всё сделаем. Давай, Анатольич, надевай китель. Чтоб уж и закон, и обычай соблюсти. Вот и ходу обратного не будет.

Помедлив, Аристов кивнул и достал из шкафа свой китель с погонами и наградами.

– Ну вот, – Тётя Паша оглядела сразу ставшего словно выше ростом Аристова, сняла невидимую пылинку с его рукава, взглядом велела Жарикову подтянуться и застегнуть воротничок форменной рубашки, пошла к двери и властно распахнула её. – Так, девки, заходите. Люська, ты сюда встань, а вы обе за ней. Теперь ты. Заходи. И ещё двое. Двое, а не все!

Вслед за Крисом вошли Эд и Майкл. Но Тётя Паша не закрыла дверь, и остальные парни столпились на пороге. Тётя Паша поставила Криса напротив Люси. Люся мужественно старалась не реветь, Крис держался из последнего.

– Ну вот, – Тётя Паша сложила руки на животе, и заговорила напевным, никем ранее не слышанным голосом: – Бежала куничка, товар дорогой, поманила охотника удалого, купца тороватого, да на двор и забежала. Куничка по охотнику, товар по купцу.

Это было настолько непонятно, что Крис поднял глаза – до этого он смотрел только в пол – и изумлённо уставился на Тётю Пашу. А та повернулась к стоящим рядом Жарикову и Аристову.

– Так как, батюшки, чего им врозь быть, коль вместях лучше? Даёте ли на сговор согласие своё?

Аристов и Жариков одновременно кивнули. Ойкнула, тут же зажав себе рот, Нина. Парни, ещё ничего не понимая, неуверенно улыбались.

– Ну, так сразу и сговорим, и повяжем.

Тётя Паша достала из рукава белый с вышитыми углами платок и ловко обвязала один конец вокруг правого запястья Криса, подвела его к Люсе и обвязала другой конец вокруг её правой руки.

– Вот так. Теперь целуйтесь, – и так как Крис по-прежнему потрясённо глядел на неё, подбоченилась. – Целуйтесь, я сказала.

Крис неловко ткнулся губами и носом в здоровую щёку Люси.

– Теперь вы, – тётя Паша строго посмотрела и Аристова и Жарикова, – что согласны.

Те, невольно улыбаясь, пожали друг другу руки, обнялись и троекратно расцеловались.

– И вы, – тётя Паша кивнула Гале с Ниной, Эду и Майклу, – что тоже супротив ничего не имеете.

Майкл сделал было движение к двери, но Галя уже звучно чмокнула его и подставила свою щёку.

– Вот так, – кивнула Тётя Паша. – А теперь честны́м пирком, да за свадебку, – и продолжила уже иным обыденно деловитым тоном. – Свадьбу в субботу играть будем, тянуть нечего, неделя без малого, управимся. Так, вы теперь – жених и невеста, – она кивнула Крису. – Можешь к ней в гости ходить, чай пить, а по углам нечего тискаться. А со всем другим до свадьбы подождёте. Всё поняли? – Крис и Люся одновременно, но явно непонимающе кивнули. – Ну, пока идите. Люська, платок себе возьми и береги. С вами со всеми я потом переговорю. А вы, – она повернулась к Жарикову и Аристову, – вы думайте, как они дальше жить будут, комнату надо выбивать, мебель, обзаведение всякое. Это ваше дело уж дело, приданое молодым сготовить. Так, ну, Люська, теперь реви, коли хочется. И всё, и пошли.

Она решительно вытолкала всех из комнаты в коридор. И уже там развязала скреплявший Криса и Люсю платок. Галя и Нина целовали действительно заревевшую Люсю, и Тётя Паша отправила всех троих домой, сказав:

– Ты, Люська, сегодня на работу не ходи. Улажу я это, – и повернулась к Крису. – А ты иди, а то совсем задуришь. – и толпящимся вокруг парням: – И не лезьте к нему пока.

– Так, Тётя Паша… – начал было Андрей, но его тут же с нескольких сторон щёлкнули по макушке и затылку.

– Тётя Паша, – улыбнулся Эд, – может, вечером тогда, а то мы не знаем ничего.

– Ну, что делать надо, – пояснил Майкл.

– Приду вечером, – согласилась тётя Паша. – Чай готовьте. Всё вам разъясню. А теперь живо на работу все, опоздаете, всем мало не будет, – погнала она парней.

Коридор уже заполняли проснувшиеся и от шума, и по сигналу общего подъёма, спешащие по своим делам обитатели жилого корпуса, на бегу мимоходом интересующиеся происходящим.

Оставшись вдвоём, Аристов и Жариков переглянулись, и Аристов кивнул.

– Точно, Ваня, вот кому генералом быть и в генштабе сидеть.

– А то! Ну, – Жариков ухмыльнулся, – а к нашему генералу ты пойдёшь. Матчасть на тебе.

– Та-ак, – протянул Аристов. – А на тебе?

– А на мне общественное мнение и психологическая подготовка. Так что, вперёд, полковник.

– Ладно, капитан, – Аристов снял и повесил в шкаф китель. – Можете быть свободны. Пока свободны.

– Пока, – согласился Жариков, повернулся к двери и, уже взявшись за ручку, бросил через плечо: – Да, и о срыве твоём вчерашнем мы потом поговорим.

И вышел, не дожидаясь ответа. Опаздывать и ему нельзя. Завтрак они, считай, уже упустили, но это не самое страшное. Неделя предстоит… работать и с Крисом, и с Люсей, и с остальными парнями. Да и у остальных срывы всё чаще, опять же Юрку после вчерашнего надо в норму приводить. И вообще… Но Тётя Паша – это… Тётя Паша. И всё этим сказано.

В конце февраля на Колумбию ливнями обрушилась весна. Изредка проглядывало солнце, но небо снова затягивалось серыми тучами, и шли тёплые безостановочные дожди. В общем, Найфа это устраивало. Правда, погода его интересовала редко, и интерес этот был специфическим. Сегодняшний дождь не мешал и не помогал, и потому Найф его попросту не замечал.