– На два слова.

– Ага, – Эркин отошёл за Колькой. – Чего случилось?

– Слушай, мы завтра стенку заводим. Придёшь?

– А чего ж нет? – кивнул Эркин.

Что такое «стенка» он уже представлял и не видел причин для отказа.

– Тогда к полдню на пруду.

– А он где?

– За Старым городом. Найдёшь.

Эркин кивнул.

– Идёт.

– И вот что, – Колька хитро подмигнул. – Все всё знают, но не звони. Усёк?

Эркин улыбнулся.

– Ежу понятно. К полдню буду.

Когда он вернулся к Жене, она, словно не заметив, что он отходил, самозабвенно смеялась над двумя клоунами. Хоровод уже распался, и Алиса с Димом и Катей были тут же. Тим быстро искоса посмотрел на Эркина, но ничего не сказал.

После представления они ещё немного погуляли по площади все вместе. Посмотрели, чем торгуют в палатках и с лотков, выпили по стакану горячего, пахнущего мёдом и пряностями, напитка – он назывался сбитнем, и, к удивлению Тима и Эркина, Зина с Женей тоже впервые его попробовали. Купили шарики со снежинками – Кате зелёный, Диму красный, а Алисе синий. Шары, чтоб не потерялись и не улетели, привязывались за конец нитки к пуговице на пальто. Больше ничего покупать не стали, хотя глаза так и разбегались, но нельзя же все деньги в один день потратить, и всю площадь за раз тоже не закупишь.

К себе, в «Беженский корабль» возвращались удовлетворённые и немного усталые. Впереди, держась за руки, шли Дим, Алиса и Катя, Дим посередине, крепко держа девчонок. Зина и Женя следом, вполголоса обсуждая какие-то кухонные проблемы, и Тим с Эркином невольно на шаг отстали от них.

– Ты про стенку слышал? – тихо спросил Тим.

Эркин кивнул и улыбнулся.

– Позвали, что ли?

– Пойду завтра, – не очень уверенно ответил Тим и неохотно пояснил: – Сорваться боюсь.

– Я тоже перед олимпиадой трухал, – как и Тим, Эркин перешёл на английский. – А оказалось… Когда без злобы и голова ясная, руку удержишь. Не проблема.

– Ну… Может и так, – задумчиво сказал Тим. – На тренировках же редко когда увечили, если только… – и оборвал себя.

Но Эркин понял и про себя закончил фразу: «Если только хозяин велел». Но Тиму его понятливость не понравилась, и он, уже насмешливо, спросил:

– Не сдрейфишь беляку двинуть?

– А я против тебя встану, – сразу ответил Эркин.

Тим изумлённо посмотрел на него и тут же кивнул.

– Точно, тогда без проблем.

Они прибавили шагу, нагоняя своих. Тем более, что малыши затеяли возню, толкая друг друга в сугробы, и их пришлось разобрать по взрослым. Всю заснеженную Катю Тим отряхнул и взял на руки. Алиса немедленно и очень выразительно посмотрела на Эркина и была тут же вознесена к нему на плечо. Дим презрительно, явно кому-то подражая, хмыкнул:

– Девчонки-неженки.

И завёл светскую беседу с Женей о том, кто, по её мнению, главнее: Дед Мороз или Санта-Клаус. Женя с удовольствием хохотала, слушая его рассуждения, что Санта-Клаус приходит на Рождество, а Дед Мороз на Новый Год, но, в общем-то, старики живут дружно и специально так поделили, чтоб не толкаться зараз у одной двери. Когда Дим убежал вперёд, Женя сказала:

– Умненький какой мальчик.

Зина гордо улыбнулась и ответила:

– Да уж. Мне бы в жизни до такого не додуматься. Выдумщик он у нас, – и оглянулась. – Правда, отец?

– Это да, – улыбчиво хмыкнул Тим.

Вокруг, то обгоняя их, то навстречу шли люди, знакомые и незнакомые, и все поздравляли друг друга с Рождеством, желали здоровья и счастья.

А совсем возле дома они повстречали ряженых и немного постояли, посмотрели и посмеялись, и уже окончательно пошли домой, сердечно распрощавшись на лестнице у дверей в коридор второго этажа.

А когда вошли в квартиру, вдруг увидели, что день-то уже кончается.

Пока Женя раздевала и переодевала Алису, Эркин поставил разогреваться обед. Ужин был вчера, конечно, необыкновенный, и завтрак тоже. Так что обед может быть и простеньким.

Раскрасневшаяся от мороза Алиса сначала болтала без умолку, а потом чуть не заснула прямо за столом, и Женя увела её спать. Эркин знал, что ему надо встать и убрать со стола, но не мог заставить себя подняться. Приятно горело лицо, истома во всём теле. Он сидел, положив руки на стол и глядя на синеющее окно, на фиалку на подоконнике. Синий сумрак в кухне… Это не усталость, совсем другое это…

Неслышно сзади подошла Женя, положила руки ему на плечи, и он, медленно поворачивая голову, поцеловал эти руки.

– Устал, милый?

– Нет… – так же медленно ответил Эркин. – Не знаю.

По-прежнему стоя за ним, Женя обняла его, скрестив руки на его груди. Эркин обеими руками прижал её ладони к себе…

– Ох, – вздрогнул Эркин. – Убрать же надо. Я сейчас…

– А гори оно синим огнём, – беззаботно отмахнулась Женя. – Успеем.

– Мг-м, – не стал спорить Эркин и легко встал, так ловко повернувшись, что Женя оказалась в его объятиях.

Женя тихо засмеялась, обнимая его за плечи. Эркин подхватил её на руки и понёс в спальню.

В спальне он поставил её на кровать – Женя по дороге совсем по-детски болтала ногами и, конечно, потеряла тапочки. И из шлёпанцев он шагнул к ней на кровать. Женя, всё ещё смеясь, стала расстёгивать на нём рубашку. Эркин подставлял себя её рукам и сам, мягко водя ладонями по её телу, расстёгивая, развязывая, сдвигая и распахивая, помогал ей, когда она не сразу справлялась, скажем, с пряжкой на его поясе. Кровать пружинила под ними, раскачивала их, а Женя всё смеялась, и голова у него кружилась от этого смеха, от чего же ещё, как не от этого? Ногой Эркин незаметно столкнул на пол сброшенную одежду.

Они не задёрнули штор, но и не зажгли света, и в синем сумраке белые хризантемы на окне казались голубыми, а тело Жени… нет, он не знает, как это называется ни по-русски, ни по-английски. Нагнувшись, Эркин поцеловал её в ложбинку между грудями. Руки Жени на его плечах. Она гладила его, целовала, вздрагивала и потягивалась в его объятиях, но он чувствовал сонную тяжесть в её теле. Женя хотела спать, но ещё не понимала этого. Страшным усилием удержав себя на грани, за которой его настигала горячая чёрно-красная волна, Эркин не стал будить её тело. Они топтались на кровати, и, незаметно для Жени, Эркин ногами собрал и столкнул на пол ковёр, выгреб из-под подушки край одеяла, сдвинул его и, мягко потянув Женю вниз, уложил её и укрыл.

– Ка-ак это у тебя? – удивилась Женя.

Эркин тихо засмеялся, вытягиваясь рядом.

– Хорошо?

– Ага-а, – совсем как Алиса согласилась Женя, обнимая его за шею.

Эркин счастливо вздохнул, натягивая на себя край одеяла. Женя заботливо укутала ему спину, тоже вздохнула и заснула, уткнувшись лицом в его плечо. Эркин медленно распустил мышцы, вдохнул окутывающий его запах Жени и погрузился в тёплую мягкую темноту…

…Проснувшись, Женя не сразу поняла, который час. Темно как ночью, а шторы… приподнявшись на локте, она посмотрела на Эркина: вроде спит. Ну и пусть спит. Который же всё-таки час? И Алиски чего-то не слышно. Невольно встревожившись, она мягко, чтобы не разбудить его, отстранилась от Эркина и вылезла из-под одеяла. Господи, опять разгром! Её платье, нарядные брюки Эркина, рубашка, бельё… – всё на полу. Ну да, опять они – Женя, отыскивая в шкафу на ощупь халатик, хихикнула – порезвились.

Сквозь сон Эркин слышал, как Женя встала, походила по спальне и вышла. Чего это она? Совсем мало времени прошло, вечера ещё нет, к Алисе, что ли?.. Не открывая глаз, он поёрзал под одеялом, пока не коснулся щекой вмятины от головы Жени на подушке.

Алиса безмятежно спала. Женя задёрнула в её комнате шторы и пошла на кухню. Надо всё-таки убраться, а то они всё так и бросили. А спальню потом, а то ещё Эркина разбудит.

Она только-только собрала и сложила в раковину посуду, когда в кухню вошёл Эркин.

– Я разбудила тебя? – огорчилась Женя.

– Нет, я сам проснулся.

– Ты иди, поспи ещё, – предложила Женя, быстро обмывая тарелки.

Эркин молча покачал головой. Спать совсем не хотелось. Словно за этот час с небольшим выспался как… как за целую ночь. Женя с улыбкой оглянулась на него.