Как-то само собой получилось, что командовать столом стал Эркин. Открыл и разлил по рюмкам коньяк, налил всем кофе.

Джонатан бережно обхватив рюмку, чтобы тёмно-янтарная жидкость согревалась ладонью, поднёс её к лицу и вдохнул запах.

– Однако! – вырвалось у него. – Что за марка, Эркин?

– Не знаю, – улыбнулся Эркин. – Я не смог прочитать.

– Как же покупал? – спросил Фредди, разглядывая этикетку. Н-да, странно. Картинка – орёл, распростёрший крылья над горными вершинами, и рамка из виноградных гроздьев – понятна, а вместо букв какие-то странно-смешные закорючки. Он повторил движение Джонатана и с таким же удовольствием вдохнул запах.

– Попросил самый лучший, – рассмеялся Эркин.

Бурлаков отпил и удовлетворённо кивнул.

– «Орлиное гнездо». И выдержка хорошая. Отлично, Эркин.

Эркин признательно улыбнулся и посмотрел на Женю. Она с улыбкой покачала головой, отказываясь от коньяка. Фредди, насладившись запахом, поднёс рюмку к губам и замер, остановленный пристальным, в упор взглядом Джонатана.

– И в чём проблема? – очень спокойно спросил Фредди.

– Не хочу упустить зрелища, – так же спокойно и очень серьёзно ответил Джонатан.

И, так как все удивлённо смотрели на него, пояснил:

– Ну, как ты коньяком плеваться будешь, – и предупреждая возможные возражения: – Слово леди – закон для ковбоя.

Звонко ахнув, всплеснула руками Женя, засмеялся Бурлаков.

– Ну, Фредди, – слегка поддразнил он его, – есть проблема?

– У ковбоя проблем не бывает, – ответил Фредди по-ковбойски. – Бывает мало патронов.

Словно не замечая общего внимания, он, продолжая держать в одной руке рюмку с коньяком, взял чашечку с кофе, отпил, похвалил кофе, отпил ещё, побольше, ополовинив чашку, поднёс ко рту рюмку, почти коснувшись её губами, и вдруг неуловимо быстрым движением выплеснул коньяк в чашку, торжественно поставил пустую рюмку на стол, с явным смаком выпил кофе и победно посмотрел на Джонатана.

– А кофе плеваться я не обещал!

Женя взвизгнула и захлопала в ладоши. Джонатан комично развёл руками.

– Умыл так умыл, – сказал он по-ковбойски.

Его замечание вызвало новый взрыв общего смеха. И они ещё смеялись, когда прозвучало по-детски обиженное:

– Меня, значит, спать, а сами шоколад трескают?!

В дверях маленькой комнаты стоял Андрей, взлохмаченный, без жилета и галстука, в рубашке навыпуск с расстёгнутыми и свободно болтающимися вокруг кистей манжетами.

Какое-то время все молча смотрели на него. Нарушил молчание Эркин.

– Иди умойся. Я сейчас тебе налью.

Андрей по-детски протёр кулаками глаза и улыбнулся.

– Замётано, брат.

Он оттолкнулся от косяка, пересёк, ни на кого не глядя, комнату и вышел.

Накрывая на стол, Эркин поставил прибор и для Андрея, так что никаких лишних хлопот не оказалось. И, когда Андрей вернулся, его уже ждали и кофе, и коньяк.

– Во! – обрадовался Андрей, садясь за стол. – Совсем другое дело. Спасибо, брат. За что пьём?

– За всё хорошее, – улыбнулся Бурлаков.

– Согласен! – кивнул Андрей и взял рюмку. – Ну…

– Залпом не пей, – предостерёг его Эркин. – Закосеешь.

– Не боись, – тряхнул шевелюрой Андрей. – Помню, – и неожиданно уверенно повторил движение Джонатана, обхватив рюмку снизу, так что она почти утонула в его костистой ладони, поднёс к губам, глотнул. И причмокнул с видом знатока. – Отлично, брат. Во коньяк!

– В который раз пьёшь, что оценить можешь, – насмешливо хмыкнул Фредди.

– В четвёртый, – честно ответил Андрей. – На выпасе, на ковбойском ужине, на королевском и вот сейчас, – он с шутливой старательностью загибал пальцы. – Да, Фредди, тут и разбираться нечего, всё ж ясно.

– Тебе всё всегда ясно, – Фредди допил чашку и кивком поблагодарил потянувшуюся к кофейнику Женю. – Спасибо. Впервые в России такой кофе пью. Где покупали, здесь?

– Нет, – улыбнулся Эркин. – В Сосняках. Магазин Шмица. И мельничку там же. Ну, а как молоть и варить именно этот сорт мне бесплатно объяснили.

Лёгкий свободный разговор, вкусная еда… Женя, не особенно вслушиваясь в мужскую болтовню о винах, лакомилась то одним, то другим, то третьим, благо на столе всего навалом, но лучше всего, конечно, клубника, и как хорошо, что у неё нашлись сливки, жирные, на холоде постояли и прямо отлично взбились. Женя брала клубничку за черешок, окунала во взбитые сливки и отправляла в рот. Странно, но летом клубника не была такой вкусной.

Перехватив взгляд Фредди, Женя улыбнулась ему и слегка пододвинула фарфоровый салатник со сливками. Фредди кивнул и, протянув руку, взял, как и она, за черешок клубничку. Но окунать в сливки не стал. Он давно хотел попробовать её саму по себе. А вторую обмакнул. Да, в самом деле, весьма и даже очень. Стоит своих денег.

Остальные съели по паре ягод и словно забыли о них, даже Андрей, хотя тот больше налегал на шоколад и, может, поэтому предоставил клубнику полностью в распоряжение Жене и Фредди.

От общего благодушия никто не обратил внимания, как в глубине квартиры открылась дверь, и появление Алисы застало всех врасплох.

– А где торт?!

Все замолчали и обернулись к двери. Алиса, в длинной до пят белой ночной рубашке в голубых незабудках, румяная и растрёпанная, стояла в дверном проёме, как в раме. Все молча смотрели на неё, а она требовательно продолжила:

– Андрюха! Это ты его опять съел!

– Опять, – хмыкнул Андрей, засовывая в рот очередной кусок шоколада. – И было-то всего… – он стал демонстративно загибать пальцы, якобы считая.

– Отдай! – потребовала Алиса. – У меня самый большой кусок был. С розой! Розу отдай!

– Из себя выну? – хладнокровно поинтересовался Андрей.

Говорили они по-английски, и Джонатан с Фредди улыбались всё шире, явно наслаждаясь этой перепалкой. Растерянная и возмущённая Женя – что о ней подумают?! Девчонка совершенно не воспитана! – молчала от переполнявших её чувств. Эркин спокойно ждал продолжения, он к таким маленьким и весёлым скандальчикам давно привык: Алиса вечно из-за чего-нибудь «вкусненького» цапалась с Андреем, и знал, что это не всерьёз, еды всегда всем хватает, но вот чего она про торт говорит, торт Женя не пекла и не покупала. А Бурлаков смотрел на Алису так, словно не мог поверить своим глазам: настолько эта девочка была сейчас похожа на ту, из его собственного детства, когда у них в Царьграде гостили какие-то дальние родственники, и он – семилетний шкет – влюбился в шестилетнюю гостью, и они, возмущённые тем, что взрослые отправили их спать, а сами веселятся, пошли к ёлке, да, правильно, как раз в новогоднюю ночь, за конфетами и мандаринками прямо с веток, как были, в пижамках…

– Какой торт? – спросил Эркин. – Не было никакого торта.

– Был! – упрямо возразила Алиса. – Я его только что во сне видела! Андрюха, отдай немедленно!

Первым не выдержал и захохотал Фредди, за ним рассмеялся и Джонатан. Засмеялся и Эркин. И под этот смех Бурлаков протянул к ней руки.

– Иди сюда, Алечка. Мы сейчас кое-что и получше торта найдём.

Алиса, не колеблясь и путаясь в длинном подоле, пошла к нему.

Бурлаков посадил её к себе на колени, и, оглядев открывшееся перед ней великолепие, Алиса восторженно завопила:

– Бутылочки!!

И, едва не перевернув чашку и рюмку Бурлакова, легла грудью на стол, запустив обе руки в блюдо с шоколадными бутылочками, которое ещё раньше Андрей переставил поближе к себе, когда Женя с Фредди занялись клубникой.

– Алиса!!! – ахнула Женя.

– Ай да племяшка! – радостно заржал Андрей и немедленно накрыл обеими растопыренными пятернями бутылочки. – А вот и не дам! Ишь губы раскатала!

– Отдай, Андрюха! – Алиса тщетно старалась оттолкнуть его руки. – Жадина! Я все твои тайники Эрику покажу!

– А стучать западло!

– А ты… ты…

Джонатан упоённо хохотал, запрокидывая голову. Фредди – и когда только успел достать и настроить – с ухватками заправского репортёра щёлкал затвором фотоаппарата, торопясь запечатлеть все нюансы драки. Хохотал не в силах говорить Бурлаков. Смеялся и Эркин, обнимая и прижимая к себе смеющуюся разгневанную Женю.