– Ну, началось. Алиска, перестань.

Она открыла дверь, и Алиса ворвалась в спальню. Обычные прыжки и кувыркания по кровати и несерьёзные жалобы, что Эрик твёрдый. Потом Женя увела её умываться и переодеваться, а Эркин встал, натянул чистые трусы и стал перетряхивать и убирать постель.

В спальню заглянула Женя.

– Эркин, тянуться будешь?

– Да, конечно.

– Тогда забирай Алиску, и идите в большую комнату. Я завтрак сделаю и тоже приду.

Воскресенье – спешить некуда, но Женя не умеет делать медленно и размеренно. Домашняя работа у неё всегда бегом.

Алиса – уже в трусиках и маечке – приплясывала перед ним в радостном ожидании.

– Пошли, – улыбнулся ей Эркин.

В большой комнате распахнута дверь на уже освещённую солнцем лоджию, натёртый блестящий паркет приятно холодит ступни – тянулся Эркин по привычке босиком, а вслед за ним и Алиса.

Они уже начали, когда из своей комнаты вышел в халате, зевая, взлохмаченный Андрей.

– Андрюха! – обрадовалась Алиса. – Давай с нами!

– А-ага, – Андрей снова зевнул. – Спешу и падаю.

– Ну и не надо! – Алиса решила, что вправе обидеться. – Нам и без тебя весело.

– Без меня?! – Андрей попытался поймать её за хвостик, но Алиса успела спрятаться за Эркина.

Вошла Женя, так же в трусиках и маечке, и Андрей улыбнулся.

– Доброе утро, Женя, начинайте без меня, я догоню.

Слово он сдержал и пришёл, но, когда Женя с Алисой уже ушли, а Эркин в одиночестве доделывал свой комплекс. Тянуться Андрей по-прежнему не особо любил, но отжиматься стал. Качал силу. Эркин только немного помогал ему, подсказывая, что и как лучше делать.

Они закончили, и как раз прибежала Алиса.

– А оладушки уже готовы. Мама зовёт.

– Пожрать я завсегда первый, – рассмеялся Андрей.

За завтраком решили, что конечно, пойдут на озеро. А обед будет, как и вчера, холодным. На обратном пути купят квасу для окрошки, а второе и кисель уже есть.

– Женя, это когда ты всё успеваешь? – восхитился Андрей.

– Что-то вчера, что-то сегодня утром, а что-то и сейчас, – засмеялась Женя- Так что всё готовим, собираемся и идём.

Об озере, что можно и позагорать, и поплавать, и от города полчаса пешком, а если через луга напрямик, то ещё меньше, Женя наслышалась в машбюро. Но сначала Эркин и Андрей учились и по воскресеньям им надо было отсыпаться и отдыхать, да к тому же всё казалось, что земля ещё не прогрелась как следует, но уж после Ивана Купалы все купаются! И Женя после работы зашла в магазин. Купила плавки, купальники, Алисе надувной мяч, её давно пора научить плавать, и боялась только, что погода испортится. Но пронесло. На небе ни облачка, жарко, и пора бы уже идти, чтобы на самую жару у воды оказаться.

По воскресеньям Тим с утра валялся в постели. Ещё одно из неожиданных удовольствий. Нет, просыпался он как всегда, стоило звякнуть будильнику или шевельнуться Зине, но, проснувшись, вспоминал, что сегодня выходной, что спешить некуда и незачем, и оставался лежать. Но чаще всего их по воскресеньям будили дети. Сама бы Катя не рискнула стучаться или – не дай бог – рвать дверь, но Дим воскресными утрами удержу не знал.

– Пап, мам! – звенел под дверью их спальни его голос. – Утро уже!

И, если сразу не открывали, заявлял:

– Мы играть пошли.

Тут уже Зина не выдерживала и кричала:

– Ладно, заходите!

Дим влетал в спальню и с разбегу запрыгивал на кровать прямо на грудь Тима.

– Пап, а чего делать будем?

Следом за ним залезала Катя. Зина со вздохом вставала – Тим всё-таки переставил кровать в спальне так, чтобы с любой стороны было удобно зайти, а то что Зине если что через него перелезать и ему если ночью встать покурить там или воды попить, то её побеспокоить – и накидывала халат поверх ночной рубашки.

– Воскресенье, а вы отцу отдохнуть не даёте, – ворчала она «для порядка» и выходила из спальни, оставив их втроём.

Дим кувыркался и валялся на просторной кровати, заводил Катю. Тим от души хохотал над их вознёй. И сам по-детски играл с ними. Стоя в дверях и глядя на них, начинала смеяться и Зина.

– Мам! – радостно вопил Дим. – Давай с нами!

– Ну уж нет, – смеялась Зина. – Вы уж сами, без меня.

Наконец она забирала и уводила малышей умываться и вообще начинать день, а Тим выпутывался из скомканных одеяла и простынь и одевался. А уж за завтраком и решалась проблема воскресного дня.

И сегодня всё было, как всегда. Пошалили, повозились, умылись, оделись и сели за стол. Зина наловчилась с вечера сберегать хлеб в полотенце, чтоб с утра он был как свежевыпеченный.

– Пап, – Дим заглотал кусок, едва не подавившись, – а мы на озеро пойдём? Все идут, а мы?

– Ага, – подтвердила Катя.

– А чего ж и нет? – Зина подвинула к Тиму масло. – Идите, конечно. Купала прошёл, самое время. И погода хорошая.

– Мам, а ты?

Зина улыбнулась.

– Тяжело мне по жаре столько идти, и купаться я не буду. Так что сами идите.

Тим внимательно посмотрел на неё. Чего можно и чего нельзя беременным, он знал, честно отходив на лекции для отцов в Культурном Центре, их там даже пеленать учили на куклах, но обилие примет его смущало. С Зиной он не спорил: им на лекции говорили, что беременным вредно волноваться. Зина, поймав его взгляд, улыбнулась и повторила:

– А вы идите. Тима, ты только полотенчики им возьми и… ну, и всё остальное, что нужно.

Тим кивнул.

– Сейчас поедим и соберёмся, – а, когда дети, доев, убежали, спросил: – Как ты, Зина?

– Да всё хорошо, Тимочка, – она встала из-за стола, собирая посуду. – Идите, как следует погуляйте.

Помедлив, Тим кивнул и встал. Конечно, если Зина считает, что ей так лучше…

Надувной матрац, полотенца, фляга с несладким чаем, огурцы, бутерброды, пирожки, всякие мелочи на всякий случай… сумка получалась увесистой.

– Ведите себя хорошо, – Зина поцеловала Катю и Дима. – Слышите?

– Ага, – кивнула Катя.

– Да ладно, мам, – нетерпеливо рвался из её рук Дим.

Тим взял сумку и поцеловал Зину в щёку.

– Мы придём поздно, не беспокойся.

– Мы пошли, мам!

– Ага, мы пошли.

Когда за ними закрылась дверь, Зина погладила себя по животу.

– Ничего, успеешь ещё на озеро, а мы пока по хозяйству займёмся.

Врачиха на лекциях говорила им, что ребёнок на пятом месяце уже всё слышит и думает, а у неё уже седьмой. По приметам Баба Фима, да и остальные так говорили, выходит, что девочка. Если и впрямь, то Машей назовём, по бабушке. Тимочка сразу согласился, как только заикнулась ему. А если всё же мальчик… Петей не стоит. Она так первенца своего назвала, по отцу его, и оба сгинули, нельзя судьбу гневить, запретное это имя ей теперь. Ну, да это ничего, и что б там ни было, а жить надо, и Машеньку не беспокоить, а то слезливой уродится. Ох, Петя, Петюшечка, кровиночка моя, отняли тебя у меня, на муки, а то и на смерть, всяко ведь болтали, ты уж прости меня, что не сберегла, кто ж думал, что нелюди эти такое сотворят…

Зина села на табуретку, смахнула выступившие слёзы и, подумав, перекрестилась, прислушалась к животу и снова захлопотала.

До озера оказалось, в самом деле, недалеко, и по просёлочной мягкой дороге, да за разговором дошли быстро.

Озеро было нешироким, но длинным, и места хватило бы всему городу. Но Старый город занят страдой, а для Нового города такое развлечение привычно ещё не всем. Детворы и подростков было много, а взрослых… в основном, с завода. Практически все расположились на пологом склоне, сбегавшем от соснового леса к воде. Вход в воду был здесь песчаным и чистым. И Женя, когда они остановились на пригорке, оглядывая озеро и берег, решительно повернула к пёстрому от тел и одежд весело шумящему склону. Андрей, да и Эркин предпочли бы более укрытое от чужих глаз место, но спорить не стали, а Алиса уже вприпрыжку мчалась вперёд.

Место нашли быстро и стали устраиваться. Специально для таких походов Женя купила ещё сразу после маёвки на одной из армейских распродаж двухслойную подстилку. Сверху коричнево-зелёные пятна и разводы – удивительно: пёстрая, а сливается с травой – плотная ткань, а снизу прорезиненная, чтоб сырости не чувствовалось, большая – четверо вплотную, но улягутся – в рулон скатывается, и даже специальные ремешки, чтоб утянуть и закрепить есть. Очень удобно! Купальники и плавки все надели под одежду ещё дома. И потому Женя, бросив на траву сумку, сразу раздела Алису и отпустила её играть со строгим: