Надо спать. Завтра будет нелёгкий и очень непростой день.

Вечером без пяти восемь на Новую улицу въехала тёмно-синяя машина.

Фредди специально заложил большой круг, чтобы въехать не со стороны Цветного. Светиться самим и засвечивать Ларри совсем не нужно. И он, и Джонатан были при параде. Не полном – без смокингов, но в костюмах от Лукаса.

– Ты смотри, как Дэннис разворачивается.

Фредди кивнул.

– Увеличим процент?

– Зачем? Пусть капает спокойно, – Джонатан благодушно глазел по сторонам. – Ага, вон тот?

– Точно, Джонни.

Фредди притёр машину к тротуару точно напротив дорожки и выключил мотор. И сразу из дома вышли на крыльцо двое: высокий негр в чёрном костюме и рядом с ним женщина в белой кружевной кофточке и длинной светлой юбке. И двое детей: мальчик в белой рубашке и тщательно отглаженных брюках, и девочка в розовом с оборочками платье.

Фредди и Джонатан одновременно вышли из машины. Дорожка через блестящий после недавнего полива ровно подстриженный газон узка, и Джонатан пошёл первым, а Фредди за ним. Но на крыльцо она поднялись рядом.

– Добрый день.

– Добрый день, сэр.

Ларри явно собрался представлять им свою жену, и Джонатан с необидной ловкостью опередил его.

– Джонатан Бредли.

– Фредерик Трейси, – поддержал его Фредди.

– Очень приятно, – храбро улыбнулась Эстер. – Эстер Левине.

Обмен рукопожатиями, вежливый полупоклон Марка, Рут изобразила нечто вроде книксена. Прошли в гостиную. Джонатан и Фредди оглядывались с живым интересом, и Ларри повёл их по дому.

Они обошли оба этажа. Марк и Рут молча следовали за ними по пятам. Похвалы показались Ларри искренними, и он перевёл дыхание. Эстер тоже немного успокоилась. Пока всё шло нормально.

Дом, его убранство, выдержанный, в общем, стиль, в самом деле понравились и Джонатану, и Фредди. Конечно, они видали дома и побогаче. Но этот дом сделан именно под Ларри, и дом делается, а не куплен уже готовым, который потому и остаётся чужим.

Осмотрев дом и садик – его Ларри показывал с террасы – ну, не мог же он не показать свою альпийскую горку и зелень, уже высоко поднявшуюся по деревянной решётке, отгораживающей сад от хозяйственного дворика, и раскрывающуюся к темноте «ночную красавицу», вернулись в гостиную. Ларри уже совсем уверенно прошёл к бару и сделал четыре коктейля. Вкусов Джонатана он не знал, но, что любил Фредди, помнил и потому сделал им одинаково.

– Оу! – вырвалось у Фредди после первого глотка. – Спасибо, Ларри.

– Счастлив, что вам понравилось, сэр.

Как-то незаметно, не привлекая внимания, Марк и Рут ушли наверх. А чуть позже Эстер, извинившись, пошла проверить, как они легли.

– Ты молодец, Ларри, – Фредди покачивал стакан, прислушиваясь к шуршанию льда. – Я знал, что у тебя всё будет хорошо, но чтоб настолько… – и поймав краем глаза, что Эстер спускается по лестнице, продолжил: – И не только в камнях разбираешься.

– Да, – кивнул Джонатан. – Это настоящее… сокровище.

Зайдя мимоходом – сюда гостей пока не водили – в столовую, Эстер зажгла свечи, оглядела готовый стол. Да, всё в порядке, можно приглашать. Она вошла в гостиную и, кивнув Ларри, подошла к беседующим. Ларри протянул ей стакан.

– Спасибо, – она улыбнулась ему. – Всё в порядке, уже спят.

– Маленькая леди очень мила, – улыбнулся Джонатан. – Думаю, со временем сравнится… – и лёгкий поклон.

– Спасибо, – улыбнулась Эстер, поднося к губам стакан.

Ещё несколько общих обычных для предобеденного коктейля фраз, допиваются стаканы, и приглашающий жест Ларри.

Джонатан не думал, что его можно удивить сервировкой. Но стол на четверых, бело-серебряный с единственным золотым пятном – массивным семисвечником посередине – заставил его на мгновение застыть. Фредди незаметно ткнул его кулаком в бок, и Джонатан очнулся.

Когда сели за стол, Ларри с необычной для него строгостью в голосе сказал:

– Милорды, – они одновременно кивнули, принимая необычное обращение, только у Фредди еле заметно дрогнул уголок рта, – сегодня не простой вечер. Разумеется, это не дата, но сегодня обед в честь и в память сэра Маркуса Левине.

– Да, Ларри, – сразу кивнул Джонатан. – Если бы не он…

– Ничего бы этого не было, – закончил за него Фредди.

И Ларри благодарно улыбнулся им: его поняли. И вопросов – почему на столе блюда еврейской кухни – не будет. И подобранные им вина как те, памятные по урокам Энни.

Эстер, почти совсем успокоившись, угощала гостей.

– Это форшмак, попробуйте, Джонатан.

– Очень вкусно.

– Спасибо, Эстер. Очень вкусно.

– Рад это слышать, сэр.

Эстер уже называла их по именам. Фредди только с улыбкой поправил её, когда она назвала его Фредериком.

– Друзья зовут меня Фредди.

Джонатан улыбнулся и промолчал. Ларри упорно придерживался привычного «сэр», но звучало это не отчуждённо.

– Эстер, а вы встречались со старым Маркусом?

– Нет, Джонатан, мне рассказывала о нём Рут. Поездки были слишком дороги. И опасны.

– Да, – кивает Ларри. – Сэр Соломон, это сын сэра Маркуса, приезжал один раз, незадолго…

Он запнулся, не зная, как закончить.

– Понятно, – кивнул Фредди. – Я старика хорошо помню. Джонни, ты же знал его раньше, так?

– Иначе бы я не обратился к нему, – усмехнулся Джонатан. – Да, дом Левине и семья Бредли – давние знакомые. И друзья. Ещё мой дед дружил с Маркусом, тот тогда был Молодым Левине. А мой дед – младшим Бредли. Ларри, тебе, наверное, Маркус рассказывал…

Ларри покачал головой.

– Ювелирное дело не терпит болтовни, сэр.

– Резонно, – хмыкнул, передразнивая Джонатана, Фредди.

Все охотно рассмеялись, поддерживая атмосферу дружеского обеда.

Ларри опасался, что смена сервировки вызовет затруднения, но у Эстер всё было продумано и подготовлено заранее, и сервировочные столики – один даже с подогревом – оказались очень удобны. Бульон с шейками и гренками вызвал новый град похвал и шуток.

– А это фаршированная рыба, – объявила Эстер. – Слово автору.

Ларри смущённо улыбнулся и встал, чтобы разложить по тарелкам сочащиеся соком ароматные куски в окружении свёклы, моркови и лука.

– Пожалуйста, сэр. Пожалуйста, сэр.

После недолгого молчания – все были заняты едой – Фредди причмокнул:

– Потрясающе, Ларри. Может, откроем при салоне ещё и ресторан? От клиентов отбою не будет.

Ларри польщённо улыбнулся.

– Благодарю, сэр, но сэр Маркус учил меня, что когда много в руках, то потом подбирать сложно.

– Золотые слова, – кивнул Джонатан.

– Я вам положу ещё, Фредди? – встала Эстер.

– Слово леди – закон для ковбоя, – расплылся в улыбке Фредди. – Не смею отказываться.

Джонатан рассмеялся: пристрастие Фредди к рыбе – экзотике для Аризоны, там копчёная рыба считалась самой шикарной закуской к пиву – было ему известно ещё с тех пор. Интересно, Ларри это тоже знает? Но рыба необыкновенная, никогда такой не ел. Надо же, какой Ларри умелец.

После рыбы на столе появилась курица. Большая, золотисто-коричневая, бесстыдно задравшая тугие лоснящиеся окорочка. Эстер взяла нож. Удивлённые взгляды Джонатана и Фредди заставили её улыбнуться. Увидев, как длинное лезвие без затруднений проходит сквозь тушку, Фредди с необидно насмешливым удивлением спросил:

– Это такой нож?

– Нет, – рассмеялась Эстер. – Это такая курица.

Нарезав курицу, она взяла лопатку и разложила ломти по тарелкам. И снова воцарилось молчание.

– Да-а, – выдохнул наконец Фредди. – Всякое видел, но, чтобы курица без костей… Это впервые.

Эстер рассмеялась.

– В жизни всегда что-то впервые.

– Это точно, – кивнул Фредди.

– Очень вкусно, – улыбнулся Джонатан. – Вы настоящая волшебница, Эстер.

Ларри счастливо улыбнулся. Кажется, им действительно понравилось. А за десерт можно не волноваться: цимес ещё никого не оставил равнодушным. Он помнит, как его делала Энни.