Четырнадцать девятимиллиметровых пуль модели «люгер парабеллум» были выпущены в «надевшего черное» за пять секунд. Опустошив магазин, индианка, сохраняющаяся совершенно равнодушное выражение лица, молниеносно перезарядила пистолет, и, не обращая ни малейшего внимания на то, что изрешеченное тело гиганта, подрагивая, беспомощно опало в кресле, выпустила по нему еще четырнадцать пуль, не промахнувшись ни разу. Лишь затем, сменив магазин в третий раз, она сделала три шага вперед, чтобы прострелить Коджима Рюте голову.

Четырежды.

После этого, развернувшись, девушка устремилась на выход, лишь задержавшись возле тела своего бывшего босса.

Еще четыре выстрела. В голову.

Она прикрыла за собой дверь, повесив на ручку табличку «Не беспокоить».

Чем местное человечество больше всего заслужило мое уважение — это реализацией модульного подхода. Он гениален, прост и абсолютно необходим, когда речь идёт о войне.

Во все времена моей первой жизни солдат, воевавший за государство, после войны оставался тем же солдатом. Ему легко было достать новое оружие, как и найти, где применять свои навыки. Из ценной боевой единицы он становился потенциально опасным ресурсом, поэтому некоторые из владык моего мира (или местного, как я знал из истории) иногда вели войны лишь потому, что боялись распускать армии.

Сейчас же солдат, лишенный оружия, информационной и тактической поддержки, остается немногим опаснее обыкновенного гражданина. Он уже не может воевать без поддержки, контроля и управления государства. И это я говорю о пехотинце, а не о ком-то, выученном пускать ракеты или управлять станцией радиоэлектронной борьбы. Война стала принадлежать странам, именно они могут поднять потенциал обычного смертного (у которого даже крестьянских вил нет) до мощи среднего мага, несколько лет практиковавшегося в боевых заклинаниях. Разумеется, я говорю о совокупной силе, достигаемой за счет совместных действий отряда, поддержки с воздуха, разведки…

Правда, в этой игре есть один существенный минус — она всегда совершенствуется и изменяется. Уходят в прошлое мастера меча, приходят лишь общие навыки и схемы действия по ситуации. И вот, когда что-то идёт не так, мощь и сила современного бойца снижаются просто катастрофически…

Там, у Агато, всё кончилось хорошо. «Надевшие черное», прикрывавшие якудза на складе, были обыкновенными грузчиками и бойцами, неплохо зарабатывающими на всём этом деле. Их бронированные комбинезоны, сшитые из жесткой резины и пары бронежилетов, никак не защищали лица, поэтому ворвавшийся на склад сквозь окно я положил их всех троих за одну очередь из пистолетов-пулеметов. Остальные не успели ничего сделать, так как я, пользуясь отсутствием гражданских, вовсю излучал «жажду смерти». Это было быстро и легко, лишь ноги слегка ныли после прыжка с вертолета и пробежки, да командир выживших смотрел зверем, особенно после того, как я снял с убитых мной людей некоторое вооружение «соцуюковцев», которое они себе намародерили.

Настоящие проблемы начались очень быстро после того, как затихли первые отрывистые крики имевшего ко мне претензии командира отряда. Их у него и заглушила заработавшая рация, из динамика которой послышались поспешно выплевываемые слова.

Операция генерала Соцуюки встретил оглушительный встречный удар, если так можно выразиться. Известные всей Японии каратели в черном, свободно использующие автоматическое оружие при борьбе с преступностью, давно стали притчей во языцех, поэтому не было ничего удивительного в том, чтобы встретить несколько «надевших черное» в импровизированной пуленепробиваемой броне. Но это было лишь начало. В трех «нервных центрах» китайской сети, расположенных возле Киото, Токио и Осаки представителей теневого правосудия встретили «надевшие черное» в куда более современных бронекостюмах, великолепно вооруженные и обученные. Против них у обычных людей не было шансов. Штурмовые группы составом под тридцать человек эти преступники вырезали начисто.

Затем они, эти бронированные титаны, уничтожили свою технику (как Спящий Лис понял из-за потери связи с отслеживаемыми машинами), добили выживших со своей стороны, и после этого пустились в бегство. Их отслеживали, так как избежать получения радиационной метки убийцы не смогли.

— Их нужно захватить, Кунай, — хрипел мне наушник голосом Хаттори, — Хотя бы одного-двух!

— Вы в своем уме? — спокойно осведомился я, чуть отойдя в сторону, — Это смертники, они покрошили каждый несколько десятков людей, через несколько часов они «сломаются». Какой смысл?

— У меня есть веские причины подозревать, что такого развития событий не будет! — отрезал детектив, — Как и то, что эти удирающие бронированные дьяволы — вовсе не простая охрана!

— Допустим. Но что с того? Я не смогу вырубить такого противника. Просто нечем.

— Тебе и не придётся, там нужны твои мозги, а не сила! Справятся наши «надевшие черное»! Мы направляем всех вас на перехват этих «броненосцев»! Просто помоги отряду «Сура», подстрахуй их. Они заберут тебя в течение часа! Генерал поднимает войска самообороны, в дело вступает армия!

Пока я направлялся к озвученной точке рандеву, Хаттори, разобравшись со срочными делами, снова вышел на связь. Он, просмотревший записи с нагрудных камер убитых сотрудников, был уверен почти на сто процентов, что оказавшиеся на каждой из точек «броненосцы» играли не только роль хранителей сети, но и имели решающий голос в любых вопросах. Сейчас, все девять убийц, активно и без устали удалялись от населенных пунктов, но при этом паттерны их движения не говорили о том, что они хотят спрятать или уничтожить костюмы, а затем покончить жизнь суицидом. Каждый из них целеустремлённо удирал, пытаясь затеряться в глуши.

— Я уверен, что у них есть тайники с припасами, — жестко и обрывисто говорил детектив, — Это не просто «надевшие черное», Кунай, это крайне опытные и развитые… люди!

Он хотел сказать «особи», подумал я, глядя на снижающийся транспорт. Третий за эту ночь сверхсовременный воздушный аппарат, подобных которому я никогда не видел.

— Но почему вы думаете, что они не употребят яд, увидев, что им грозит плен? — задал я вопрос, пока еще было можно.

— Думаю, ты сам можешь догадаться. Отбой, — закруглился детектив, а я, поймал очередной трос с не пожелавшего садиться вертолета.

«Крайне опытные и развитые». Ключ. Когда-то, довольно давно, я выводил уверенную теорию процесса «слома» и причин, почему ему подвержены только молодые (слабые) бойцы. Они, видя в обычном человеке кого-то, лишь похожего на соперника, испытывали колоссальный подсознательный стресс, с легкостью лишая его жизни. Но если ты за много лет привык к своей силе и скорости, обуздал свои возможности, если ты свыкся с мыслью, что одной отмашкой руки можешь как раздавить комара, так и сломать шею человеку — ты уже не видишь в нем равного. Такого же как ты. Только низшее существо вроде собаки или курицы.

Я тут же, не обращая внимания на о чем-то разговаривающих бойцов в черной броне, сидящих внутри вертолета, попытался дозвониться до Тануки Ойи. Этот человек обязан был знать, нет ли на территории Японии нескольких похожих друг на друга «надевших черное» весьма высокого уровня. На звонок мне никто не ответил, поэтому я, еще немного поразмыслив, набрал Сафронова.

— Как понимаю, — вскоре раздался его голос в трубке, — Если у меня есть ответ на этот вопрос, и я его тебе скажу, то ты мне будешь слегка должен, не так ли?

— Все верно, — подтвердил я.

— Договорились! — в голосе русского послышалось удовлетворение, — Это уйгуры, но можешь считать их китайцами. Десяток мясников переехал к Китай тридцать два года назад, там и работают обычно, очень талантливые парни. Работают, в основном, палачами, бросая вызов тем из вас, кто огорчил Триаду. Наши иногда тренируются с ними, но редко, эти ребята не любят, когда дело не заканчивается кровью. Чем они тут занимаются — я не знаю, на спарринги не соглашались, мы звонили.