Она ничего не объясняет, но я и так понимая, по какой причине здесь оказалась.

Вероятно, Дэрил всё-таки перестарался и, вероятно, у меня был разрыв органов и перелом ребер, потому что мне ещё больно дышать.

Сколько прошло времени с момента, как я здесь оказалась?

Когда женщина заканчивает, то она не уходит, а садится в кресле неподалеку, не сводя при этом с меня глаз, будто я в любой момент испарюсь. Было бы неплохо.

Через некоторое время тишины дверь, через которую зашла и незнакомка, открывается. На пороге возникает Дэрил собственной персоны, который улыбается, словно рад меня видеть.

– Эйвери, ты очнулась. Уже познакомилась с моей сестрой?

Едва хмурюсь и перевожу взгляд с него на женщину, теперь подмечая их сходство, включая цвет волос и глаз. Разница в возрасте на вид у них около пяти лет. Теперь понятно, по какой причине она мне не понравилась.

– Хотя Селин всегда неразговорчива.

– Не понимаю, зачем ты меня привлекаешь к своим куклам, – отзывается та самая Селин. – Итог один – они сдохнут. Мы только тратим на них лекарство и ресурсы.

Голос у неё столь же грубый, как и она сама.

– Эйвери особенная, Селин.

– Как же. Ты так говоришь про каждую, – женщина встает и качает головой, когда я напрягаюсь. После она поворачивается и впервые обращается ко мне. – Надеюсь, ты скоро сдохнешь. Больше выхаживать тебя я не собираюсь.

Селин уходит, оставляя нас с Дэрилом наедине.

Мужчина подходит и останавливается рядом с моей кроватью:

– Селин бывает груба. Этого у неё не отнять. Вся в мать. Я уж думал, что ты не очнешься, Эйвери. Признаться, я в тот раз немного переборщил, не думал, что ты и твои кости настолько хрупкие, – Дэрил касается пальцами моего виска и проводит в обманчиво-заботливом жесте, когда я сжимаюсь в подушку, стараясь отстраниться. – Не нужно этого делать, Эйви. Не зли меня. – Мужчина тут же меняется в лице, когда я замираю. – Впрочем, ты сама виновата в случившемся. Если бы слушалась, то проблем не было.

Если бы он не был больным ублюдком, то вот тогда бы проблем не было.

– Ты и так пропустила свое день рождения и даже очнулась спустя пару дней после наступления нового года. – Если это правда, то я провела в этом месте уже суммарно почти три месяца… Сглотнула, осознавая. – Ты была без сознания почти полтора месяца, поэтому мы наверстаем это время. Я буду более деликатен. Обещаю.

Дэрил достает наручники и ими прикрепляет одно из запястий к кровати, после уходит.

В груди заражается паника, когда я всё больше осознаю, сколько времени прошло.

Три месяца с момента, как я оказалась в плену у этого больного человека.

Три месяца, как мы нашли вакцину. Как погиб Маркус. И ещё больше, когда я видела в последний раз Тоби.

И я ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы как-то выбраться отсюда.

Прикрываю глаза и качаю головой.

Бессилие душит, сдавливает горло невидимой рукой.

С каждым днем, с каждым часом надежда тает, словно утренний туман под палящим солнцем.

***

Меня возвращают в камеру, только уже отдают одежду, которую я и надеваю, вдруг понимая, что Карласа, моего соседа, нет. Только Сюзанна. Что с ним случилось?

Кандалы вновь на моем запястье.

В прошлый раз, когда Дэрил оставил меня на больничной кровати и приковал наручниками, то даже позже приставил человека. Вероятно, боясь, что мне удастся волшебным образом сбежать. Было бы хорошо.

Я ем, впихиваю в себя безвкусную пищу через силу, понимая, что для побега мне нужен не только хороший план, но и физические силы.

Ещё раньше я не заметила ни одной камеры наблюдения, поэтому я представлена почти сама себе. Чтобы как-то улучшить выносливость, то я занимаюсь физическими упражнениями, бегу на месте, представляя уже себя на свободе. Отвлекаться хорошими мыслями намного приятнее.

Я отказываюсь сдаваться.

Вновь теряю ориентир во времени.

Сознание медленно ускользает в полудрему, в которой смешиваются обрывки воспоминаний и смутные надежды на будущее.

Кошмаров не становится меньше, поэтому кричу всё также громко и часто. Гадаю, когда всё это прекратится, когда я наконец освобожусь…

Много думаю. Это мне в такой ситуации только и остается. Думаю о том, что мне теперь двадцать один год.

На свое прошлое день рождения мне пришлось убить маму. На это – я оказалась в плену. Что будет на следующее? Где я буду? И буду ли… вообще жива?

Думаю о Маршалле, гадая, где он. Что сделал с парнем Князь? Выставил также на торги, оставил себе или вообще отказался от подачки Сицилии?

Думаю о Зейне и о том, как ему живется. Сейчас я уже не могу винить его, только себя и свою наивность за то, что доверяла.

Думаю о Ашере, о том, что ликтор мертв и что он мне иногда мерещится. Это пугает сильнее всего. Почему именно он, а не… Зейн или Тоби?

Ни на один из этих вопросов у меня так и нет ответов.

Меня вновь вытащили из камеры и куда-то повели.

На этот раз я решила действовать иным путем. Не сопротивляться. Сделать вид, что смирилась.

Мы прошли по коридору и вскоре оказались на улице, где листва на деревьях уже в большинстве случаев опала.

Вскоре замаячила та самая площадь, где меня в прошлый раз обливали водой.

Там уже стоит Дэрил в окружении других мужчин.

Неужели, опять?

Меня заставляют остановиться в нескольких шагах от мужчины.

– Смотрю, ты прекрасно себя чувствуешь, Эйви, – меня раздражает, что он так меня называет. Лучше уж полное имя, потому что сокращенное более личное для меня, а я не желаю, чтобы меня и этого человека связывало хоть что-то. – Набралась сил. Это хорошо.

На нем и других надета облегченная куртка, и из толпы появляется его сестра, которая становится рядом, вновь надменно смотря на меня.

– Нам с Селин стало кое-что интересно. В прошлый раз я не совсем рассчитал силу, как говорил ранее, поэтому сложно было понять твои пределы. Но сегодня все будет иначе. Разрежьте на ней одежду, оголив спину.

Как только он отдает приказ, то с меня сначала снимают теплую кофту, оставляя легкую майку, которую просто рвут, и я рефлекторно придерживаю ткань, чтобы она окончательно не упала с груди.

Что они задумали?

Дэрил отдает очередной приказ, на то, чтобы меня… привязали за руки к цепям, что закрепили между двумя столбами, которых ранее не было.

Я не сопротивляюсь, продолжая делать вид, что смирилась.

Мои руки подвешивают таким образом, что майка теперь держится только на плечах. Дурное предчувствие появляется раньше, чем я оглядываюсь и вижу то, отчего сердце сжимается в груди.

Это не вода. Не то, что было в тот раз.

Дэрил надевает перчатки на руки, и один из людей протягивает ему… плеть наподобие той, которую мы использовали в Архейнхоле для животных.

Он что… собирается использовать ее на мне?

– Селин уверена, что ты не выдержишь и десяти ударов, – говорит Дэрил, – а я поставил на пятнадцать, ведь помню на что ты была способна в Грёзе, Эйви. Поэтому не подведи.

Я отворачиваюсь от мужчины и прикрываю глаза, стискиваю между собой зубы и готовясь к боли.

Первый удар происходит неожиданно, словно раскалённая лава.

Подавляю в себе крик, поэтому вырывается лишь мычание. Слёзы тут же начинают течь из глаз.

Второй удар идет практически следом за первым, и мне не дают даже секундную передышку.

Я чувствую, как кожа на спине горит, словно ее поливают кипящим маслом. Мышцы немеют, но я упрямо стою на месте, не позволяя своим ногам подкоситься.

Третий удар, и новая вспышка невыносимой боли. И я больше не мычу, а кричу.

Четвертый. Мир вокруг начинает расплываться, звуки приглушаются. Кажется, что я падаю в бездну, но усилием воли цепляюсь за реальность.

Пятый удар, и я всё-таки падаю на колени, а цепи на руках натягиваются.

Шестой. В голове пульсирует, и я почти теряю сознание. Единственное, что не дает мне окончательно провалиться в темноту – это гнев. Ненависть к Дэрилу и остальным.