Усталость сказывается на скорости реакции, поэтому я всё чаще промазываю.

Слышу очередной крик и вижу, как Ханта повалил на землю волк, что зубами вцепился ему в ногу.

Тут же нож прилетает ему в морду, и я понимаю, что это Ашер метнул оружие, достав ещё один нож следом.

Хант отползает, когда Дэни спешит к нему и отстреливает других хищников, что учуяли кровь и раненую добычу.

Понимаю, что больше животных не прибавляется и вскоре звучат последние выстрелы, вслед за которыми наступает оглушительная тишина, прерываемая вновь завыванием ветра и чужим дыханием.

Стою с опущенным пистолетом и смотрю на туши мертвых животных, на снег, что окрасился в алый оттенок и два изуродованных трупа. Один – женщины, другой – мужчины.

Подхожу, как и другие, к Ханту, видя, что волк его покусал.

– Идти сможешь? – спрашивает кто-то.

– Да. Только… – он ругается себе под нос, вставая и опираясь на Дэни, – надо забинтовать и остановить кровь…

– Я помогу, – тут же отозвалась я и указала рукой на одно поваленное дерево, – посадите его туда.

Дэни и ещё один мужчина помогли Ханту добраться до туда.

Я сняла с плеч рюкзак и достала все необходимое, чтобы дальше попросить Ханта снять штаны.

– Хм. Ты меня о таком не просила, – услышала со стороны от Ашера и почувствовала, как щеки покраснели. Хорошо, что сейчас ещё не посветлело.

– В твою ногу волк не вонзал клыки.

Ашер усмехнулся, а после присел на корточки рядом:

– Чем помочь?

– Возможно, нужно будет его подержать. Может быть больно. Я заштопаю, чтобы остановить кровотечение.

– Я стерплю, – отозвался Хант, с которым мы переглянулись.

Выдала кивок и приступила сначала к обработке раны, видя, насколько всё плохо. Его кожа разодрана в клочья, а мышцы и ткани кажутся истерзанными.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы очистить рану от грязи, шерсти и мелких осколков костей.

Хант стиснул зубы, но не издал ни звука, лишь слегка дернулся, когда я обработала самые болезненные участки.

Закончив с очисткой, я принялась накладывать швы.

Мышцы на лице Ханта напряглись, а его глаза потемнели. Он дернулся, и Ашер схватил его, когда ликтор промычал что-то неразборчивое.

Я постаралась сделать всё, как можно быстрее и надежнее, чтобы при дальнейшей ходьбе они не разошлись.

Когда последний стежок оказался на месте, я облегченно выдохнула. Перебинтовав ногу Ханта, встала и сняла одноразовые перчатки, убрав их обратно в рюкзак.

– Спасибо, – прошептал Хант, глядя на меня с благодарностью.

– Не за что, – отозвалась я и взглянула на Ашера, – ему нужно отдохнуть.

– Позже. Оставаться сейчас здесь не самый лучший вариант.

Никто спорить не стал, как и сам Хант, который встал и надел обратно штаны. Его рюкзак себе забрал Ашер, чтобы как-то облегчить дальнейший путь.

Прежде, чем окончательно уйти, то оглянулась и мысленно отметила, что нас уже осталось десять человек, один из которых ранен, когда совсем недавно было шестнадцать.

Из-за ранения Ханта мы делаем более частые остановки, и я вижу, как самому ликтору это не нравится. Он даже предложил оставить его здесь, сказав, что позже он нас бы нагнал. Но все отказались.

Мы шли все следующее утро, день и только к вечеру выбрали очередное место для ночлега, где разбили лагерь.

Деревья уже стали редеть, а уклоны становится более крутыми. Нам встретилось несколько пожирателей, одни из которых выглядели очень похоже на людей. По всей видимости, те обратились недавно. Я предполагаю, что из-за отсутствия кафоликона, а не укуса твари, так как в таких местах сложно наткнуться на них и не спастись.

Ночь прошла спокойно без встречи с хищниками или тварями.

Утром следующего дня приняла очередную капсулу кафоликона, убрав остаток к себе в куртку. Это ещё те, которые перед поездкой отдал мне Ашер.

Перед тем, как выдвинуться, я успела проверить швы Ханта и убедиться, что с ними всё в порядке.

Снег прекратил валить, как в предыдущий день, ветер тоже стих, поэтому идти стало несколько легче из-за этого, но труднее из-за резкого набора высоты. У меня даже начало закладывать уши и в какой-то момент кружиться голова, отчего я чуть не оступилась. Меня вовремя схватил под руку Маршалл.

– Что с тобой?

– Порядок. Просто закружилась голова, – ответила я, совладая с дыханием.

Почти следом за мной оступилась другая женщина, поэтому было принято решение остаться в этом месте на следующие сутки, чтобы организм смог привыкнуть и адаптироваться к высоте.

Позже я стала делать глубокие, размеренные вдохи и выдохи, чтобы насытить кровь кислородом и избежать головокружения.

Спала этой ночью плохо из-за очередных кошмаров и, кажется, у меня немного поднялась температура тела.

Ашер разбудил меня, и я почувствовала, насколько сильно дрожу. Хоть я и оказалась укутана в одежду и спальник, но всё равно было очень холодно.

Ликтор молча расстегнул сначала свой спальник, после мой, когда я спросонья не сразу сообразила, что он делает. И соединил их между собой, рывком руки притянув к себе.

– Ты… что?

– Я горячий. А тебе холодно. Очевидно, что я делаю это, чтобы ты согрелась, Эйвери. Испытываешь неловкость?

– Это тут при чем?

– Хочу просто напомнить, что я видел тебя полностью голой, поэтому какой толк испытывать неловкость из-за объятий?

Я ощутила, как ладонь Ашера легла мне на живот, и задержала дыхание.

– Это было больше двух лет назад, – отозвалась, когда ликтор улыбнулся. Я не увидела, а почувствовала это.

Тепло, исходящее от его тела, начало медленно согревать меня, вытесняя дрожь.

– И? Это ничего не меняет.

Меняет. Теперь у меня на теле появились шрамы. Только этого я вслух не сказала, а просто прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться на ровном дыхании и не обращать внимания на его руку, лежащую на моем животе.

Кажется, все мое тело оказалось натянуто, как струна, готовое сорваться от любого прикосновения.

Прошло, наверное, минут тридцать, прежде чем я почувствовала, что озноб окончательно отступил.

Я осторожно пошевелилась, пытаясь понять, как лучше устроиться, чтобы не разбудить Ашера. Ликтор, кажется, заснул, его дыхание стало ровным и спокойным.

– Спасибо, – прошептала я, зная, что он вряд ли меня услышит. И не только за это, но и за всё остальное, что когда-либо он делал для меня. В этот раз благодарность получилась иной, я правда постаралась вложить в это слово всё.

В итоге, легла на спину и стала вглядываться в темноту палатки перед собой, после немного повернула голову и посмотрела на него.

Так странно… Сейчас, особенно без формы ликтора, он напоминает просто обычного человека. Мужчину, который также многое пережил и с которым наши пути тоже то расходились, то сходились.

Я вижу в нем человека, не ликтора, не, как его прозвали, дьявола и не убийцу, а просто человека.

Прикрыла глаза в очередной раз, даже не рассчитывая, что усну, но именно это и случилось.

***

Сначала почувствовала что-то странное под своей левой щекой, жесткое и не очень удобное, поэтому попыталась лечь поудобнее, смяв под собой спальник, который пошевелился. Замерла, вспоминая и понимая, что это никакой не спальник, а Ашер.

Я разомкнула глаза и увидела, что частично забралась на ликтора, обняв его при этом рукой.

Подняла голову и встретилась с глазами Ашера, вот теперь испытывая некую неловкость.

– Ты знала, что разговариваешь во сне? И даже пускаешь слюни.

– Нет, – отозвалась я и приняла положение сидя, продолжая в упор смотреть на него и хмурится. – Возможно, разговариваю, но не пускаю слюни.

– Пускаешь. Смотри, – пальцами Ашер указал на свою грудь, на темное небольшое пятно, которое, наверняка, у него уже было.

– Это не моё.

– А чье? На моей груди больше никто не спал.

Я собралась ему ответить, как услышала неподалеку возню и хриплый голос Маршалла: