Затем, довольно неожиданно, но в её голове вспыхнули воспоминания о дне, когда Акира попросил её помочь. Не почистить дайкон, не заняться составлением досье на бойцов, как она это делала для Рио, а уехать в бушующий ночью ураган, принять участие в убийстве и похищении людей! Муж не оправдывал свои действия, не обещал, что пострадают только виновные, отнюдь! Он просто попросил помочь.

Её.

Тогда, когда это было нужно. Её. Не Рио. Не кого-то другого.

Да, затем, когда они уже были дома, и она его обнимала, он немного поговорил с Маной на эту тему, и те ответы, которые она ему дала… кажется, они убедили его в том, что жена не менее взрослая, чем он сам.

Если это так, то имеет ли она право обижаться на детей?

— Не имею, — тихо и убежденно ответила сама себе девушка, направляясь в душ. С её разгоряченного тела стекали струйки пота.

Пусть балуются, пусть злятся и обижаются. Да, Мане будет немного одиноко, но у неё всегда, вообще всегда, в каждую минуту каждого дня есть дело, которым она может заняться. Полезное, важное, нужное для её развития. А еще у неё есть муж, у которого очень мало времени на разные глупости, и она, дочь Шираиши Айки и Огавазы Суичиро, будет совсем-совсем не против, если всё это время Акира посвятит ей и только ей! При этом, если так подумать, то и сам Акира вроде бы хочет того же самого, не зря же он так высказался про Хиракаву!

Да, не зря. Потому что она тоже ребенок. А Мана — уже нет. Она понимает, что куда бы Акиру не вызвали — он будет там рисковать, возможно даже лишит кого-нибудь жизни. Потому что нужно. Возможно, он придет домой израненный и избитый. К этому всё готово, потому что дома ждёт его она, Мана Кирью.

…и не просто ждёт, а проводит это время с максимальной пользой!

— А ты еще кто такой? — с недоумением и легким напряжением спросил один из сидящих в самолете бойцов. Одетый, как и остальные, в гибкую городскую броню, дополнительно усиленную пластинами, чересчур тяжелыми для простого человека, «надевший черное» напрягся, когда я, забравшись внутрь транспорта, поставил рядом с собой туго набитую вытянутую сумку.

— Подкрепление, — бросил я, усаживаясь на одно из свободных мест, — Отряд Кунай.

Дверь, через которую я проник внутрь, закрылась, после чего, почти сразу, послышался шум заработавших двигателей. Самолёт, дернувшись с места, приступил к маневрам.

— Отряд из одного человека? Или на месте ждут? — «соцуюковец» начал переглядываться с собратьями. Все они были похожи друг на друга как две капли воды — совершенно одинаковые доспехи черного цвета, с толстыми наростами тросов-шокеров на предплечьях. На этом всё. Никакого оружия у них не было. Я от них отличался тем, что носил простую черную униформу «соцуюковца», дополненную глухой маской из армированного пластика, закрывающей мне нижнюю половину лица.

И сумкой.

— Один, — на этот вопрос не хотелось отвечать, но меня предупредили заранее, что в случае осложнений отряды, работающие неподалеку друг от друга, будут приходить на помощь, так что сидящим в самолёте людям действительно требовалось знать оперативную информацию. Нас, как «надевших черное», отправляли в наименее густонаселенные регионы Японии, где участки дистрибутивной сети держали под собой наиболее многочисленные, но при этом «бедные» банды. Начало подавления сети предполагалось с самых крупных проходных артерий товара.

— Кунай⁈ Это у тебя что, огнестрел?

— Да, — коротко отвечаю я, проверяя пистолеты-пулеметы, достаточно удобные, чтобы вести огонь, удерживая каждый одной рукой. Еще в сумке гранаты, запасные магазины, катана, пара сотовых телефонов с одноразовыми сим-картами. Всё.

— Ты самоубийца⁈

— А тебе есть разница?

Мы летели в окрестности Ниигаты, одного из самых крупных прибрежных городов западного берега Японии. После посадки на военном аэродроме, мы с «соцуюковцами» разбиваемся на отряды, я один, они по парам. Каждый такой «отряд» увозится на машине или на вертолете, мне предстоит короткая поездка к гавани, дальше путь пройдет по морю.

В гавани меня ждало транспортное средство, которое при всем желании нельзя было назвать катером или лодкой. Небольшое судно с полностью закрытой кабиной плавно покачивалось над водой, опираясь на воздушную подушку, создаваемую с помощью специальной «юбки». Перепрыгнув на борт и убедившись, что это чудо техники рассчитано максимум на шесть человек, я кивнул единственному встречающему, то есть капитану, и тот, не произнеся ни слова, взялся за рычаги управления. Странное транспортное средство довольно быстро и тихо отошло от берега, а затем…

— Держись крепче, — бросил капитан, сверяясь с бортовым компьютером, — идём на крейсерском ходу.

…у этого странного гибрида оказался какой-то сверхтихий миниатюрный реактивный двигатель. Мы сорвались с места со скоростью почти в шестьдесят узлов.

— Время прибытия к первой точке — двадцать шесть минут, — произнес свою вторую фразу человек, после чего замолчал.

Мне у него спрашивать тоже ничего не хотелось. Время я посвятил тому, чтобы распределить некоторых из запасных магазинов по своей разгрузке, присовокупив к ним пару гранат. Иметь дело с традиционной японской преступностью довольно удобно, у них в обязательном порядке есть штаб-квартира, совмещенная с бараками. По крайней мере, вне городов. А еще не слишком большое количество активных членов, орды здесь не поощряются.

— Тсш… — прошипело в ухе, — Кунай. Как слышите, прием?

— Это Кунай, прием, — тихо ответил я.

— Операция началась, точки К4, В7, А9, И3 в работе, — доложил в ответ мужской голос, — По прибытию на место не начинать без приказа. Как слышно? Прием.

— Приказ понял. Прием.

Операция началась. Государственные хакеры «гасят» определенный квадрат, заодно симулируя (если понадобится) активность в секретных чатах, позволяя бойцам генерала зачистить определенное здание без того, чтобы преступники успели кого-то предупредить. Сейчас атакуют крупные узловые точки в глубине острова, сразу же за их гашением пойдет вторая критическая фаза — побережье. Здесь, по идее аналитиков, будет наибольшая плотность контингента на «базах», но при этом куда слабее оснащенная, чем их товарищи в более густонаселенных местах.

— Дрон на месте, облучает, — подал голос капитан летящего над водой судна, — Дисплей возле тебя — карта. Смотри расположение. Если за границы кто-то выйдет, я дам сигнал тебе, дам его в центр. Понял?

— Да.

— Готовься. Высажу прямо на берег. Вот… здесь.

На дисплее, демонстрирующим карту небольшого поселка с крошечной пристанью, загорается точка высадки и стрелка, в какую сторону мне нужно будет начать движение. Небесполезно, солнце уже почти скрылось.

Люди Соцуюки работали крайне простым, но и очень эффективным способом, отточенным годами практики. Беспилотный летающий робот, дрон, зависал над зоной зачистки, активируя радиационную пушку, которая, облучая все в пределах зоны поражения, вешала метку на каждое живое существо, попавшее под облучение. Затем дрон переключался в режим сканирования, уведомляя оперативников, если кто-то из «помеченных» умудрялся сбежать. Вместе с хакерской блокировкой подобная немудрящая система предоставляла весьма комфортные условия для устранения живой силы противника.

Сойдя с тут же отчалившего катера, я через пару минут уже вышел из прибрежных зарослей на асфальт, а затем, дождавшись, пока пара случайных прохожих пройдет мимо, подобрался поближе к зданиям, принадлежащим местной банде. Здесь, в ожидании команды приступать, прикрыл глаза и сосредоточился.

Не помешает немного магии.

Два ручейка силы, чуть превышающие уровень пассивных потерь, идут к глазам, покрывая их простейшим заклинанием распознавания жизни. Ненамного, на десяток метров и даже меньше, если буду смотреть сквозь препятствия, но в сложившихся обстоятельствах большего и не нужно. Второй фокус чуть сложнее, он чистой воды эксперимент: сосредотачивая Ки в указательном пальце, я аккуратно и вдумчиво создаю на дуле каждого из своих орудий зону запрета для распространения звука.