Он перемещает одну из рук, держа меня теперь только одной, на шею и большой палец кладет на то место, где пульсирует венка.

Между нами воцаряется молчание, и я лишь наблюдаю за тем, как Ашер смотрит на меня. Так, что внутри всё дрожит.

Мыслей всё ещё никаких нет, но уверена, они будут позже.

Я тоже изучаю его взглядом, каждый шрам и точно определяю те два, что остались от пуль. Прямо в районе сердца.

Касаюсь пальцами и замираю, думая о том, что ему повезло. Выжить после того, как тебе в сердце выстрелили…

Зейн сделал это по приказу О'Нила, это рассказал мне Маршалл.

Настроение тут же портится стоит вспомнить другого ликтора, и Ашер это замечает.

– Не думай об этом.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

– Это очевидно.

Выдаю кивок, пытаясь отвлечься, и Ашер полностью отпускает меня, когда я прошу его сделать это.

***

Следующие две недели проходят в быстром потоке времени, за которое у меня получается полностью восстановить свой режим, хоть кошмары иногда так и бывают.

Ашер так и тренирует меня лично, поэтому теперь я могу хоть как-то обороняться собственными руками и силами. Конечно, это всё равно не сравнится с ним, но один раз мне удалось перекинуть через себя Маршалла, который также присутствовал на наших тренировках.

Также благодаря этим двум и ещё Ханту, что присоединился к нам, я научилась сражаться на ножах. Стрелять тоже выходит лучше, чем было ранее.

Ашер не давал мне не секунды отдыха, так, что я просто приходила к себе в комнату и валилась с ног. У меня даже сил на мысли не осталось, поэтому я не успела за это время проанализировать тот наш с ним поцелуй.

За прошедшие две недели мне удалось также постепенно… привыкнуть. Привыкнуть к происходящему, к тому, что прошло два года, что многое уже позади и что моему брату… уже должно быть пятнадцать лет. Последнее – непривычнее всего. Иногда, в свободную минутку, я думаю о Тоби и представляю каким он уже вырос.

Мне хочется воскресить Селин и Дэрила, чтобы ещё раз убить за то, что я столько всего пропустила за это время. За то, что они отняли у меня последние два года.

Да. Теперь у меня в груди возрождается и знакомое плохое чувство. Вернее, становится больше. И это чувство – месть. Правда, эти двое уже мертвы. Но остался ещё О'Нил и Сицилия, которые также повинны в этом.

И я буду продолжать винить других в случившемся, ведь мне так легче.

Возможно, когда всё закончится, то будет немного легче. Не знаю… Конечно, при условии, если я выживу. Повезет ли мне ещё раз?

Я уже проверила оружие и убрала некоторое к себе в рюкзак, что собрала ещё утром.

Машин всего четыре, в каждой из которых будет находиться по четыре человека, если всё правильно подсчитала. Всего – шестнадцать. Внутренне напрягаюсь, когда думаю о том, скольким удастся перебраться через горы и скольким вообще удастся вернуться…

Стою рядом с одной из машин и смотрю на людей, большинство из которых мне незнакомы. Вернее, я знаю только четверых, не считая Ашера.

Маршалл, Ноа, Хант и Дэни. И последним троим никогда бы не подумала, что смогу довериться. Но судьба, как я уже выяснила, интересная штука.

Ранее одна из девушек принесла мне теплые вещи, сказала, что именно это и следует надеть, так как в горах будет очень холодно, поэтому на мне сейчас куртка с меховым воротником и шапка, которую я сниму в автомобиле.

Когда все собираются, то Ашер дает краткое наставление, а после велит всем рассаживаться.

Я думала, что он поедет с другими ликторами, но как только я направилась к ближайшему автомобилю, то Ашер махнул мне рукой и указал на соседнее с ним сиденье. Сначала хотела отказаться, думая, что буду чувствовать неловкость, но после всё-таки направилась туда.

С нами в одной машине оказались Маршалл и Хант.

Когда тронулись с места, то я взглянула в боковое зеркало, понимая, что, возможно, больше не увижу это место.

Мы выехали за пределы стены и оказались в густом лесу с единственной неширокой дорогой, немного засыпанной снегом.

Я стала внимательно смотреть по сторонам, интересуясь, как далеко мы вообще находимся от какого-нибудь города, ведь когда меня везли сюда, то я вообще не ориентировалась. Мне было всё равно.

Дорога стала петлять между соснами, ветви которых, словно скрюченные пальцы, тянутся к небу. Тишина стоит такая, что звенит в ушах, нарушаемая лишь тихим шуршанием шин по снегу. Запах хвои и морозной свежести проникает в салон автомобиля через едва приоткрытое окно с моей стороны.

Мне захотелось вдохнуть этот воздух полной грудью, почувствовать его ледяную прохладу на щеках, чтобы вновь ощутить себя живой, чтобы почувствовать. Но пока не стала этого делать, понимая, что ещё будет такая возможность.

– А что случилось с твоей машиной? – спросила, поворачиваясь и обращаясь к Ашеру, понимая, что это другой автомобиль.

Ликтор взглянул через зеркало заднего вида, переглянувшись с Хантом.

– Когда меня вытаскивали за пределы Анклава, то нужно было сделать это максимально незаметно.

– Именно поэтому мы взяли другие машины, – отозвался с заднего сиденья Хант, – его – слишком приметная. Так что она осталась в Анклаве.

Я выдала кивок, понимая, что, возможно, её вообще уже больше нет.

Только через сотню миль мы выехали на более широкую дорогу, по сторонам от которой лес начал значительно редеть.

Следующий маршрут был весьма несложным. Мы ехали только прямо, лишь изредка сворачивая. Никаких городов, вывесок или даже тех же пожирателей, ничего из этого нам не встретилось.

Мы останавливались лишь четыре раза, когда перед наступлением сумерек сделали самую долгую остановку на полчаса, чтобы перекусить.

– Дальше будем сменять друг друга, – заявил Ашер, – оставаться на ночевку здесь нет смысла. Это не только лишняя трата времени, но и будет небезопасно, – многие выдали кивки, в том числе и две женщины, помимо меня здесь.

Я отошла немного в лес, чтобы сделать свои дела, после встала и вгляделась в темноту, прислушиваясь к звукам.

Правда, шум двигателей машин и чужие разговоры заглушило всё остальное. Лишь шум ветра пробился сквозь эти звуки.

Раньше темнота меня пугала, но сейчас… нет ничего подобного. Скорее, в груди даже появляется нечто похожее на интерес. Как далеко отсюда пожиратели?

– Ты не думаешь сбежать, Эйви?

– Нет, – отвечаю Маршаллу и оборачиваюсь, видя парня неподалеку от себя.

– А вид такой, словно ты туда рвануть готова. Всё нормально?

В его глазах вижу искреннее беспокойство, поэтому выдаю слабую улыбку и объясняю:

– Да. Просто задумалась о том, что нас могут услышать пожиратели.

– Ну, в любом случае они будут трупы, если решат напасть на такое количество ликторов.

– Все те мужчины бывшие ликторы?

– Да, почти все из них.

– Как так получилось, что они присоединились к Ашеру… ко всем вам?

– Это мне точно неизвестно, – он пожимает плечами, когда я возвращаюсь обратно, уже останавливаясь рядом с Маршаллом. – Но я слышал, как они обсуждают вакцину. Полагаю, многие присоединились именно из-за неё, из-за того, что узнали о возможности излечения раз и навсегда. Надо было ее в тот раз попробовать на себе.

– Это было бы слишком рискованно, Маршалл, – мы стали возвращаться обратно. – Тем более слишком много нюансов. От того, что нужно было бы знать точную дозу вводимого и возможных побочных эффектов.

– Зато сейчас я бы не думал об этом, – Маршалл достал из своей куртки капсулу кафоликона, которую тут же проглотил и запил водой. – Его всё сложнее раздобыть, Эйви. За последние два года много чего изменилось, в том числе и жизнь в квадрантах, в которых у меня остались несколько знакомых. Людей, записывающихся в самоубийц, становится больше, так как коэффициент на работе выполнять все нереальнее, – Маршалл поджал губы, а голос его стал грубее, когда он об этом всем заговорил. – Они и бегут в поисках лучшей жизни, только не понимают, что тут всё хуже, чем там. Если раньше люди в большинстве случаев с другими людьми расходились мирно, то сейчас они готовы поубивать друг друга из-за одной капсулы.