— Столько лет в строю, и они все живы? — на всякий случай уточнил я.

— Ты меня слышал? — в голосе собеседника мелькнул холодок, — Я сказал, что они очень талантливые. Для таких как вы.

— Понял, спасибо. Я тебе должен.

Теперь снова нужно связаться с Хаттори.

— Информация точна? — скупо и очень напряженно переспрашивает киборг.

— Да, уверен, — сухо бросаю я, вновь не обращая внимания на шепотки бойцов, находящихся со мной в одном вертолете, — Если это они, то нам предстоит поймать приблизительно пятидесятилетнего«надевшего черное» в броне, игнорирующей легкое стрелковое оружие, прирожденного убийцу.

— Он один, — подумав, бросает Хаттори, — Вы должны справиться.

Нет, не должны. Навыки прикормленных Соцуюки бойцов ниже среднего, это просто вояки с мускулами, надеющиеся на свою броню. Даже если каждый из них равен тому, с кем я дрался, штурмуя в свое время штаб-квартиру Соцуюки, то сейчас я могу положить их всех в этом вертолете. А я — гораздо слабее хорошо пожившего пятидесятилетнего уйгура-убийцы… если не достану какой-нибудь козырь. А достать я его смогу, только если не будет свидетелей.

Патовая ситуация. Нет времени вступать в спор, но мне и не нужно. Противник один, мы его отслеживаем, идём по его следу. Если он нейтрализует всех оперативников, то я отступлю, либо убью его «иглой». В любом случае, как бы не кончился этот спонтанный бой, мои обязательства перед правительством будут закрыты с лихвой.

— Наговорился, Кунай? — зло буркнул один из сидящих рядом, — Что изменилось? Нам нужно его достать. Точка. Это приказ.

— Возможно, подход? — предположил я, — Вряд ли конструкция его брони понижает подвижность. Я бы мог попробовать отсечь ему ногу, ударив сзади.

Предложение вызвало определенное оживление среди четырех людей, но один из них, явно командир, качнул шлемом.

— Идея хорошая, но меч передай ему, — ткнул он пальцем в соседа, — Я тебе не доверяю. Будешь раненных оттаскивать, если что. Даже не стреляй! Это приказ!

Плохо. Тем не менее, смысла вступать в конфронтацию я не увидел, сняв с себя ножны и передав их тому, на кого указали. Тем не менее, условный командир еще сверлил меня взглядом какое-то время, а потом, услышав приказ в своем шлеме, приказал нам готовиться к высадке.

— Возможны осложнения, — буркнул он, — Объект находится в деревне, уже три минуты не двигается дальше, сидит почти в центре. Штаб предполагает сообщников. Кунай, не высовывайся, твой костюм не удержит пули. Попробуй заняться теми, кто будет мешаться, либо стреляй по объекту, если увидишь, что он убегает, а нас в зоне обстрела нет. Парни, готовимся…

Глядя на то, как деловито, почти одинаково эти люди проверяют броню и устройства на предплечьях, готовясь к высадке с весьма шумного вертолета, я понял, что они все — трупы. Уступая в броне и физической силе, надеясь лишь на шоковые плети, обладая крайне низким даже с моей точки зрения опытом боев, эта четверка «элитных» бойцов просто ни разу еще всерьез не сталкивалась с сопротивлением.

Ну что же, будем отталкиваться от этого.

Мы десантировались на асфальт, метров с пяти, с зависшего вертолета, прямо на улицу ранее спавшей деревушки. Сначала приземлились «соцуюковцы», у которых, как оказалось, в шлемах был детектор радиационных меток, а вслед за ними я, тут же ушедший вбок, в темноту.

Вовремя. Выстрелы раздались почти сразу.

Через три с половиной минуты я волок на себе единственного выжившего из команды карателей, уходя от разъяренно гудящей фигуры, размазывающей по своему шлему густую акриловую краску.

У моей ноши отсутствовала правая рука по локоть, отрубленная уйгуром с первого взмаха. Еще, насколько я мог вспомнить, этому японцу достался стенобойный пинок, сломавший как левую руку, которой он пытался прикрыться, так и несколько ребер. В остальном, именно небрежность расправы над первым атаковавшим и спасла то, что я теперь пытался унести.

— К-со… — хрипел искалеченный боец, кое-как подпрыгивая на ногах и пытаясь облегчить мне перенос.

— Молчи, — коротко приказал я, затаскивая раненного в кусты и срывая с него ремень. Быстро замотав культю и проверив, что человек дышит более-менее свободно, продолжил, — Доложи в штаб, вызови подмогу. Я пошёл.

— Стой… — прохрипел тот.

— Что?

— Я вспомнил тебя… мы с тобой схлестнулись там… в штаб-квартире…

— И что?

— Ничего… убей его…

Ничего не ответив, я ушел, бросив придурка там, где убийца его вряд ли найдет. Вряд ли будет искать.

Один плюс один всегда равняется два. Броня, используемая этими китайскими уйгурами, ничем не отличалась от той, которую таскали на себе «соцуюковцы», может быть, была слегка толще. Не имея доступа к сверхъёмким аккумуляторам, а может, и по иной причине, в копии предплечных устройств китайцы встроили обыкновенные лезвия, всего одну штуку, выскакивающую в любой нужный пользователю момент. Этого вполне хватило, чтобы превратить старого опытного «надевшего черное» в неостановимую машину смерти, до которой оловянным солдатикам Соцуюки просто не было шансов дорасти.

Всю четверку уйгур пустил на мясо очень быстро. Мог бы, наверное, за несколько секунд, но он был не один, вооруженные огнестрелом местные вовсю палили по пуленепробиваемым «соцуюковцам», а те гонялись за ними, размахивая своими шоковыми плетьми, так что, после расправы над лидером уйгуру пришлось немало побегать, чтобы переловить тех, кто гасил его помощников. Бегал он лениво, надо сказать, мне как раз хватило времени найти ту банку с краской.

А вот убивать… убивал китайский наемник просто замечательно. Оба его лезвия были куда толще и прочнее, чем у моей катаны, так что он, без всяких раздумий, трижды использовал их вместо открывашки, пробивая клинком людей в боковую броню, а затем, в несколько мясницких рывков, превращая их внутренности в порубленную с костями кашу. На шокеры, способные прожечь человеческое тело, ему было плевать, а большего у моих покойных соратников не было.

Когда я вернулся, то увидел только могучую спину уносящегося в ночную тьму противника, который, к моему огромному сожалению, не стал снимать шлем. Видимо, уйгур решил, что ловить нас в условиях полной неопределенности выйдет ему боком и попросту драпанул дальше, не дожидаясь, пока противников станет больше. Подхватив свою катану, так и не покинувшую ножен, я устремился за ним, периодически пытаясь вызвать Хаттори. С последним успехов не было… целых три часа.

Три часа бега за еле заметной впереди фигурой, бодро топчущей ногами асфальт. Короткая остановка в деревне, за время которой не успело бы отдохнуть ни одно живое существо, а до нее почти двести пятьдесят километров бега. Мощь полноценного «надевшего черное» не могла не впечатлять.

Я мог его догнать в любой момент, но не видел в этом смысла, продолжая время от времени вызывать штаб-квартиру. Зачем нужно рисковать хоть чем-то, если за твоей спиной, по идее, должна быть вся мощь Соцуюки? Каратели не нужны, хватит лишь пары снайперов с достаточно крупнокалиберным оружием. Однако, мне никто не отзывался. Это ставило в неловкое положение. Допустим, я его догоню и… убью? А смысл тогда догонять? Не убью, а отрублю ногу, как планировал? Допустим. А как мне её перевязать вовремя? Мышцы у этой горы мяса разогреты хорошо, а значит, что, потеряв конечность, он истечет кровью очень быстро, причем без ноги он будет для меня более опасен, чем с ногой… Вывод? Продолжать преследование.

Я держался за своей целью в темноте, где-то метров за сто пятьдесят, вновь используя заклинание «подсветки» живых. Уйгур безостановочно и уверенно рысил по асфальту, не оглядываясь, двигаясь равномерно, как механизм. Я от него не отставал. Так прошли часы, пока не начало светать. Моя связь не ожила ни разу.

В один момент он остановился как вкопанный, поднеся одну руку к уху в уже знакомом мне жесте. Я же, не теряя времени, согнувшись, быстро пошёл к нему по обочине, понимая, что при свете дня не смогу преследовать этого человека. Было необходимо хоть что-то предпринять, и из нескольких вариантов я выбрал поставить на него метку. Для этого нужно было сократить расстояние до минимума.